Потерянные - Нури Альбина Равилевна

Поняв, что выйти не удастся, маленькая Кира медленно оборачивается, чтобы взглянуть на таинственного посетителя. А разглядев, кто это, принимается истошно вопить. У преследующего ее человека нет лица. Просто белое гладкое пространство. Вцепившись взглядом в этот мертвенный ужас, Кира каждый раз просыпается.

В этот раз тоже проснулась с колотящимся сердцем, не сразу сообразив, где она и что с ней. Первая мысль, которая пришла в голову: вот, оказывается, о чем этот сон! В жизнь пришли его фрагменты: хаос, неразбериха, страх, неизвестность. Человек без лица. «Я сама — этот человек! — поняла Кира. — И окружают меня безликие персонажи. Сегодня они — друзья и родные. А завтра — незнакомцы. Выходит, я всю жизнь была обречена на это?»

— Проснулась? — Саша стоял в дверях, полностью одетый. От него пахло гелем после бритья и еще чем-то парфюмерно-косметическим.

— Угу, — промычала Кира, — почему ты меня не разбудил?

— Ладно уж, спи, отпускница!

— Сколько сейчас? — она сладко потянулась, и в спине что-то хрустнуло.

— Полседьмого.

— Уже? За тобой сейчас приедут! А ты и не завтракал?

Кира вскочила, засуетилась, натянула халат.

— В поезде поем, не дергайся. Кофе попил, и хватит.

«Мне и самой через два часа выходить», — подумала Кира. Сашке ничего о своих планах, естественно, не сказала.

— Чем займешься? — поинтересовался он, словно подслушав ее мысли.

— Ничем особенным. Хотя нет, Элку надо навестить. Я тебе говорила, она в больнице, — ответила Кира, стараясь говорить непринужденно.

— Навести, конечно, — одобрил муж, — мало ли, что с ней приключилось.

В этот раз, проводив Сашку, Кира не плакала. Некогда слезы лить. Надо спасать свою жизнь.

Глава 13.

Кира была готова: оделась, накрасилась, позавтракала. Глянула на часы — восемь. Денис уже звонил, предупредил, что едет.

Пока есть время, надо бы позвонить маме с папой, сто лет не слышались. Кира взялась за телефон. Подумала, повертела его в руках и положила обратно. Нет, пожалуй, не стоит. Настроение неподходящее: она сильно нервничала, волновалась из-за того, что предстояло им с Денисом.

«Лучше Гельке позвоню!» — решила Кира. Столько всего надо рассказать: она же еще не знает про Дениса и все остальное. Вчера было не до разговоров.

Так, какое сегодня число? Тридцатое января. Кира мысленно прикинула подружкин график. Получалось, она сейчас как раз пришла со смены домой. Кира нажала кнопку вызова.

— Да, — немедленно откликнулась Геля.

— Гелька, привет!

— Привет, — почему-то в этот раз поздоровалась подруга.

— Говорить можешь?

— Могу. Только сначала узнать бы, с кем именно.

— С кем? — Кира разогналась и не могла остановиться, понять, что творится что-то неладное. — Гелька, да ты что?

— Кому Гелька, а кому и Гелена. Я вас что-то не узнаю.

Во рту у Киры пересохло.

— Геля, это же я, Кира. Твоя подруга. Ты что, не узнаешь меня? — запинаясь, выговорила она.

На том конце вечности помолчали. Потом Геля ответила:

— Извините, вы меня, похоже, с кем-то путаете. Я не знаю никакой Киры. Среди моих знакомых таких нет.

Впервые в жизни Кира переживала такой шок. Гелька, лучшая подруга, почти сестра… Да что там, больше, чем сестра! И говорит так сухо, так отстраненно и холодно! Как с чужой. «Она не помнит меня! Меня нет в ее жизни!»

Кира знала, что этого не исправить. Она была сейчас как бедный Леня, который отчаянно пытался вернуть Юлю, свою невесту. Хотя, наверное, ей все же чуть легче. Леня сходил с ума, бился в запертую дверь снова и снова, силился понять, что стряслось, чувствовал себя обманутым и брошенным. А Кира понимала, что стараться вернуть былые отношения бесполезно. В этой новой реальности они с Гелей — незнакомые друг другу люди. И точка.

— Да, наверное, — глухо сказала она. — Наверное, путаю. Простите, что побеспокоила.

— Ничего страшного, — проговорила Геля и приготовилась попрощаться.

— Подождите, — внезапно закричала Кира, решив прояснить кое-что, — скажите, а Сергей? Можно мне поговорить с Сергеем?

Было так странно обращаться к Гельке на «вы»…

— А, так вы знакомая Сергея? Но я не знаю, можно ли с ним поговорить. Для этого вам надо бы позвонить ему.

— Разве он не здесь живет? — Кира приготовилась к следующему удару.

— Здесь? С чего бы? Мы развелись восемь лет назад.

— Вы, наверное, не помните Сашу Кузнецова?

— Почему же, помню. Это Сережин друг. А что?

— Я его жена, — Кира зачем-то продолжала разговор и никак не могла заставить себя повесить трубку.

Может, в глубине души она надеялась, что Гелька вот-вот проорет: «Ну, что, купилась? Вот так тебя все остальные тоже и разыгрывали! А ты лечиться собралась!»

Но Гелька и не думала ничего такого говорить.

— Значит, Сашка женился? Что ж, отлично. Вы меня извините, но больше говорить не могу, я на работе. До свидания.

— Да-да, всего доброго. Простите за беспокойство, — чуть не плача, проговорила Кира.

Вот, значит, как обстоят дела. Сережа и Геля развелись давно, еще до того, как Саша познакомился с Кирой. И поэтому они с Гелей никак не могли встретиться. С кем теперь Гелька обсуждает диеты? А может, ей и незачем, потому что она стройная, как молодая лань. Интересно, успел ли родиться Борька? Или его вообще нет? Не существует мальчишки, который рос на глазах у Киры, вытягиваясь из упитанного малыша в тонкого нескладного подростка. Нет идеальной пары Серега — Гелька. Веселые, заводные, обожающие друг друга люди, оказывается, расстались много лет назад. Может, теперь у каждого из них своя семья. И другие дети.

А Сашка даже не подозревает, как славно им дружилось вчетвером…

Господи, это же кошмар! Кира обхватила руками голову и застонала. Должно быть, именно так чувствует себя человек, когда сходит с ума. Или когда хоронит близких.

Зазвонил телефон. «Денис приехал!» — вскинулась Кира.

Но это оказалась Ирина. Сестра. «Слава богу, она у меня еще есть».

Ира звонила без особого повода, просто хотела узнать, как дела. Кира отвечала на автомате. У нее все хорошо. Ей дали отпуск. Зимой? Да, зимой, просто она работала за начальника, а теперь ей разрешили отдохнуть. Саша в командировке. Нет, она не сможет приехать: есть кое-какие дела.

— Кирюша, с тобой все нормально? Ты как-то странно разговариваешь! — встревоженно спросила Ирина.

— Все нормально. Я просто спала. Не проснулась до конца, — соврала Кира.

Ложь слетела с языка легко. Похоже, это входит в привычку.

— А-а-а, тогда все понятно, соня! Извини, что разбудила.

— Ничего, все равно вставать надо. Вы-то как?

— Тоже хорошо. К маме ездили на выходные. Все у них отлично. Хозяйствуют.

Ирина принялась пересказывать новости. Она в последние годы сильно сблизилась с родителями. Они чаще общались, перезванивались с матерью несколько раз в день. Родители охотно нянчились с внучками. На самом деле, куда охотнее, чем когда-то с ними, маленькими.

Кира слушала вполуха. Не могла отойти от пережитого, и Иришкины рассказы воспринимались ею как что-то несерьезное. Сестра тем временем добралась до детских проблем. Как обычно, чудила старшая, Катька. Теперь она пугала мать грядущей поездкой на заработки куда-то за рубеж.

— Объявление какое-то про работу показывает. Представляешь, мне, говорит, учеба ваша на фиг не сдалась. Денег надо заработать и мужа нормального найти. Вот поеду, говорит, в Штаты, няней устроюсь, язык выучу. А мне каково?

Кира почувствовала острое раздражение. Ей бы эти дурацкие проблемы!

— Может, хватит уже позволять ей мозги вам выносить? — резко сказала она. — Что вы с матерью квохчете вокруг нее, как курицы? «Ах, Катенька хочет в парикмахеры! Ах, Катенька не хочет учиться!» Да она нарочно над вами издевается! Пусть помыкается. Пускай, в конце концов, делает, что хочет. Вас же потом больше ценить будет.

Кира говорила быстро и зло, как никогда раньше. Ей надо было выплеснуть накопившееся напряжение, боль, растерянность, страх, а бедная Ира просто попала под горячую руку. Кира и сама чувствовала, что перегибает палку, грубит, но остановиться не могла.