Пятая Салли - Дэниел Киз

Уже став взрослой, Салли часто задавалась вопросом: о чем думал Оскар в такие минуты? Может, он мечтал о море? Мать говорила: наверное, он записался в матросы, ведь мальчишкой он обожал корабли, был морским скаутом, и отец у него моряк, и вообще, Оскар ей морем своим все уши прожужжал. Они поженились, едва он окончил школу, а матери вообще пришлось выпускной класс бросить, и Салли родилась через шесть месяцев после свадьбы. Салли всегда помнила: мать стыдится ее рождения, ее самой. Если б не Салли, мать бы образование могла получить, а так…

Сама Салли не верила, что Оскар ушел в плавание. Он по-прежнему представлялся ей песочным человеком с кожаной сумкой, полной волшебной пыли. В один прекрасный день Салли увидит его в толпе, подбежит сзади, закроет ему глаза ладонями и спросит шепотом: «Песочный человек, а песочный человек! Угадай, кто я. Угадай!»

Жаль, что сейчас Оскара нет рядом. Может, он начал новую жизнь. Такое бывает: мужчина рвет с прошлым, находит новую жену, заводит новых детей, меняет имя и фамилию. Становится другим.

Чем больше Салли думала об Оскаре, тем быстрее мельтешили мысли в ее голове. Не выношу такого мельтешения. Поездмчитсяслишкомбыстро. Лучшемнесойти. Или я дол-жна за-мед-лить ход… Почему Салли не в состоянии принять элементарное решение? Какое платье надеть? Что купить на обед? До какого этажа ехать на лифте?

Оскар мне в помощь.

Доктор Эш мне в помощь.

Бог мне в помощь.

Салли должна рассказать Роджеру Эшу об Оскаре. О том, что в свои шесть лет раньше всех поняла: Оскар не вернется. Что все ужасно, Салли сообразила еще накануне вечером, когда Оскар, рассказав ей сказку, решил: волшебный песок подействовал. Он наклонился над ней, поцеловал в щеку и прошептал: «Сладких тебе снов, Спящая Красавица. Спи, пока Прекрасный Принц не разбудит тебя поцелуем». После этого Оскар кивнул сам себе и вышел, улыбаясь, из детской. А назавтра исчез.

* * *

Стараниями Даффи Салли пробыла в «зафиксированном» положении всю субботу и полвоскресенья. В полдень Даффи вошла и заглянула в глаза пристегнутой Салли.

– Ну и кто ты у нас?

– Салли Портер.

Даффи склонилась над Салли, так что стало ощутимо ее дыхание.

– А про остальных ты наврала, да?

– О чем вы говорите?

– О том, что остальных не существует! Ты у нас тут в единственном числе, ты все выдумала. Симулянтка!

В глазах Даффи было столько ненависти, что Салли растерялась. Чувство самосохранения не позволяло ей возразить. Она услышала знакомый голос, советовавший: согласись с медсестрой, не то она отомстит. Она опасна, лучше сказать ей то, что она хочет услышать.

– Я не симулянтка, – произнесла Салли. – И я не вру. Доктор Эш говорит, что другие личности есть, а я верю доктору Эшу.

– Эш распорядился не давать тебе транквилизаторов. А мой опыт подсказывает: ты пока свои ошибки не осознала. Поэтому будешь лежать так до завтра!

Впрочем, через час Даффи сменила гнев на милость – Салли освободили.

– Извини, детка, – говорила тучная медсестра, расстегивая ремни. – Даффи у нас злюка. Таким, как она, нельзя в больнице работать.

Салли долго растирала запястья и лодыжки, посиневшие от ремней. Украдкой взглянула на бейджик, прочла: «Л. Фентон, медсестра». Невольно подумала: «Мне бы тоже бейджик не помешал, а то все, кому не лень, спрашивают, кто я да что я».

– Спасибо, сестра. Мне очень неловко, что я буянила.

– Ну что ты, милая! Это ты еще не видала, как буянят. Ты скоро поправишься – доктор Эш тебя вылечит. Повезло тебе, что ты к нему попала.

Салли хотелось остаться одной в палате, но явился Элиот с цветами и конфетами, и Салли разрешили выйти в холл для посетителей.

– Как мило с вашей стороны, что вы пришли, Элиот.

– Тодд тоже хотел прийти, но он занят сегодня на бегах. Он мне рассказал, как вы себя по телевизору увидели.

– Доктор Эш говорит, мне это пошло на пользу. Иначе я бы, может, еще долго не признала этих, остальных. Которые внутри меня.

– Я насчет них давно подозревал. С того вечера, когда мы с вами были в клубе. Помните, вы обиделись на имя «Белла»?

– Помню.

– Вы такая красивая, Салли. Хотя даже не в этом дело. Красивых много, а вот добрых, сердечных – еще поискать. Вы удивительная. Вы наверняка догадались, что я от вас без ума.

– Я больна.

– Вы поправитесь. Очень скоро в вашей прелестной головке все встанет на свои места. Знаете, что я вам скажу, Салли? Да, у меня репутация волокиты, но это все в прошлом. Я готов ждать вашей благосклонности – только намекните, что надежда есть.

– Я не понимаю.

– У меня было три неудачных брака. Я не думал, что захочу снова жениться. Знакомство с вами перевернуло мою жизнь. Я не встречал таких чудесных женщин. Если вы выйдете замуж за респектабельного человека, судья может переменить решение насчет ваших детей. Подумайте об этом, Салли.

Салли покраснела.

– Спасибо вам. Вы очень милый. Мои близнецы мне дороже всего на свете, но чтобы снова замуж… я не знаю…

– Ничего не говорите пока. Я просто заронил эту идею в ваше сердце. Глядишь, зернышко и проклюнется. Если же нет, если вы не пожелаете видеть меня своим мужем, я согласен на роль друга.

– Вы замечательный человек, Элиот.

Когда он ушел, Салли стала напрягать воображение. Вот она – супруга видавшего виды, траченного жизнью повесы. Мог он измениться или не мог? Все-таки возраст берет свое… Надкусив в задумчивости конфету (нугу в шоколадной глазури), Салли вдруг поняла: у Элиота округлились щеки! Он снова набирает вес. А говорил: толстяку назад ходу нет!

* * *

В понедельник, в десять утра, Мэгги повела Салли к Роджеру в кабинет для сеанса групповой терапии.

– Мы уже знаем про самоуправство Даффи, – говорила Мэгги. – Доктор Эш очень, очень сердит. Жалобу написал руководству.

Салли с Мэгги вышли из стационара, миновали внутренний двор, проследовали мимо здания администрации. Кабинет Роджера располагался в отдельном крыле.

В кабинете Салли сразу заметила перемену обстановки: доктор Эш зачем-то поставил кружком пять стульев. К спинкам четырех из них были прислонены зеркала. Роджер поднялся навстречу Салли и усадил ее на стул без зеркала.

– Простите, Салли. Поступок Даффи не имеет оправданий.

– Все нормально, доктор. Я в порядке. Сестра Даффи сказала, вы не велели давать мне успокоительные. Наверное, не было другого выхода…

– Как это – не было? Был! Даффи могла мне домой позвонить! Я бы сразу примчался. Могла просто запереть вас в палате. Зачем ремни? Средневековье какое-то, честное слово! Варварство и дичь!

– Я же буянила, доктор. А сестра Даффи знает, что я пыталась покончить самоубийством…

Роджер Эш подвинулся к Салли вместе со стулом.

– Я вам помогу, Салли. Мы справимся с вашим расстройством. Мы с вами сейчас знаете чем займемся? Раскопками! Только копать будем не в земле, а в вашей памяти. Вытащим на свет прошлое. Потом у нас как по маслу лечение пойдет. Главное, вы должны принять ваше прошлое, а не отмахиваться от него. Я-то про вас уже много знаю. А вы до сих пор закрывались от воспоминаний. Вы приняли своих альтеров эмоционально; это хорошо. Сегодня я устрою вам с ними встречу.

Салли оглядела пустые стулья с зеркалами и поежилась. Ей стало жутко, захотелось спрятаться.

– Я не готова. Я думала, это еще не скоро будет. Я не ожидала, что сегодня…

– Именно сегодня. Мы с вами и так припозднились.

Салли сгорбилась, будто хотела сделаться как можно меньше.

– Я не выдержу, доктор.

– Выдержите. Не будь я в этом уверен, я бы и сеанс не затевал. Вот что мы сейчас сделаем, Салли…

Она отвела глаза, а Роджер продолжал:

– Для начала попробуем обойтись без гипноза. Я хочу, чтобы ваши альтеры появились здесь благодаря вашему волевому усилию. Вызывайте их по именам, говорите с ними так, как раньше, в детстве.

– У меня не получится.

– А вы попытайтесь. Гипноз применить я всегда успею.

– Что мне говорить?

– Это вы сами решите.

Салли заглянула в каждое зеркало по очереди, увидела собственное отражение. До чего же глупо разговаривать с самой собой!

– Доктор Эш сказал мне, чтоб я с вами поговорила…

Фраза показалась Салли нелепой. Она замолчала на несколько секунд и сделала второй заход.

– Мы должны собраться вместе, потому что доктор Эш хочет нам помочь…

Салли стало страшно. У основания затылка нарастала боль, по телу пошел холод. Доктор Эш явно требовал от Салли не этого – не очередного провала. Салли должна оставаться в сознании, смело глядеть в лица тех, других, что спрятались внутри нее. Кем бы они ни были.

– Выходите! Пожалуйста, выходите! Дерри! Нола… Белла… или как вас там! – закричала Салли. – Поговорите со мной!

Никто не вышел на зов.

– Простите, доктор, – пролепетала Салли. – Я вас подвела…

– Не следует так говорить. И даже думать. Случилась всего-навсего небольшая заминка. Вы взволнованы, вас пугает такой важный шаг – это естественно. Вы боитесь открыть каналы для общения.