Во власти мечты - Барбара Картленд

— Еще бы! Только давай не будем об этом вспоминать сейчас, а то я начинаю ужасно хотеть есть!

Сестры вышли из дома. Вечер выдался теплый, без единого дуновения ветра.

— Ты только представь, как хорошо сейчас в Сент-Читасе, — сказала Салли. — Ты скучаешь по дому, Энн?

— Иногда, но мне нравится Лондон, а тебе?

Салли отрицательно покачала головой:

— Я не люблю Лондон и, думаю, он не любит меня.

— Не переживай из-за увольнения, Салли, — утешала сестру Энн. — Тебе просто не повезло, что ты столкнулась с таким жестким человеком.

— Вот забавно, — задумчиво продолжала Салли. — Когда вы все предупреждали меня о том, каким жестким может оказаться Роберт Данстен, я не верила. И даже теперь мне все кажется, что это я была в чем-то не права, я не поняла его. Должна же быть какая-то причина столь необычного поведения.

— Не думай ты о нем, — настойчиво сказала Энн.

Тем не менее Салли продолжала думать о Данстене все время ужина. Она всегда ждала от людей доброжелательности и впервые столкнулась с таким непонятным человеком.

— Я спрошу у герцогини, нет ли у нее на примете чего-нибудь подходящего для тебя, — пообещала Энн, когда они возвращались в «Голову сарацина». — Она знает очень многих. Вполне возможно, среди них найдется и кто-нибудь, кому понадобятся твои услуги. Забавно, что ты оказалась не у дел, а мы с Мэриголд, которые всегда порхали беззаботно, будем зарабатывать на хлеб.

— Я тоже найду что-нибудь, — сказала Салли, но не очень уверенно.

Смеркалось, и вдруг поднялся легкий ветерок. Салли глубоко вздохнула и сказала:

— Хорошо! Мне было душно весь день.

Улицы почти совсем опустели, но окна «Головы сарацина» были ярко освещены, оттуда доносились голоса и громкий смех.

— А бизнес у Джарвисов неплохо идет, — с улыбкой заметила Энн.

Девушки поднялись по лестнице и уже направились к своей комнате, как вдруг Салли заметила у двери маленькую фигурку. Она присмотрелась и вскрикнула от неожиданности.

— О Господи! Элейн! Что ты здесь делаешь?

Девочка обернулась и тоже вскрикнула от радости.

— О, мисс Гранвилл! А я звоню, звоню, но никто не отвечает. Я уж подумала, что вы уехали.

Глаза у девочки покраснели и опухли, а на щеках виднелись следы слез.

8

Они вошли в их маленькую гостиную. Салли взяла девочку на руки.

— А теперь, дорогая, расскажи мне, что случилось.

В ответ Элейн разразилась потоком слез, обнимая Салли за шею крепко, отчаянно. Салли только гладила девочку, приговаривая:

— Все хорошо, дорогая… не плачь! Все хорошо!

Наконец рыдания Элейн немного стихли.

Салли посадила ее к себе на колени, а Энн приготовила для нее апельсиновый сок с сахаром.

— Выпей, дорогая, — уговаривала Салли, потихоньку расстегивая на девочке пальто. Каково же было ее изумление, когда под пальто она увидела только ночную рубашку, небрежно заправленную в панталоны. Элейн объяснила:

— Папа отправил меня спать.

Слезы снова полились у нее ручьем.

— Перестань плакать, дорогая, — умоляла Салли. — Пей сок, а потом мы поговорим.

Элейн выпила сок и, тяжело вздохнув, положила голову на плечо Салли, прижалась к ней.

— Я очень люблю вас, мисс Гранвилл, — сказала девочка. — Я люблю вас больше всех на свете.

Салли крепче обняла ребенка.

— Я рада, дорогая, но все-таки тебе не стоило приходить сюда одной.

— Мне пришлось, — начала рассказывать Элейн. — После вашего ухода я пошла к папе. Он был ужасно сердитый. Я думала, что у него плохое настроение из-за каких-то его дел и, если я поговорю с ним, то у него и настроение станет лучше. А он вдруг говорит: «Элейн, надеюсь, ты не станешь возражать, но я решил, что лучше мисс Гранвилл больше не приходить». Я смотрела на него и даже сначала не понимала, о чем он говорит. Потом я спросила его почему, и он сказал, что я еще слишком мала, чтобы понять, и что он найдет кого-нибудь другого, кого я полюблю еще больше. Тогда я ответила, что люблю вас и хочу заниматься только с вами. Папа еще больше рассердился и сказал, что нельзя. Услышав это, я подумала, что сойду с ума.

На секунду девочка закрыла лицо руками.

— Я стала кричать. Я кричала и разбрасывала вещи. Я сказала папе, что ненавижу его, что единственный человек, кого я люблю, — это вы.

— О, Элейн! — упрекнула Салли.

— Я знала, что вы будете недовольны, но я не могла, не могла по-другому! Тогда папа просто рассвирепел, позвонил в колокольчик, позвал няню и велел уложить меня в постель. А я все кричала и кричала, пока не охрипла. Няня тоже плакала вместе со мной и все причитала: «Бедная девочка без матери!» Она все повторяла и повторяла это, пока я не велела ей заткнуться. А еще я сказала, что не нужна мне никакая мать, что мне нужны вы.

Элейн снова обвила ручонками шею Салли и всхлипнула.

— Что же было дальше? — тихо спросила Салли.

— Няня принесла мне ужин и оставила одну. Как только она ушла, я выскользнула из постели, надела гольфы, туфли, пальто и спустилась по черной лестнице. Я знала, что так меня никто не увидит. Я вышла через заднюю дверь и побежала на автобусную остановку. Уже на остановке я вспомнила, что не взяла деньги. Мне никогда в голову не приходило брать с собой кошелек. Поэтому я пришла сюда пешком. Мне пришлось спрашивать дорогу, но люди были так добры, они мне все объяснили. — Элейн глубоко вздохнула и добавила: — Я хочу остаться у вас. Я никогда не вернусь к папе!

Салли улыбнулась:

— Но, дорогая, это невозможно, и ты знаешь об этом.

— Все равно не вернусь! — закричала Элейн. — Вы не заставите меня! Обещайте не заставлять меня! Я ненавижу его, ненавижу ту квартиру и всех, кто там есть! Я хочу жить здесь, с вами! Ну, пожалуйста, позвольте мне! Я не буду вам мешать… Обещаю, не буду… разрешите мне только остаться, пожалуйста, пожалуйста, мисс Гранвилл, позвольте мне остаться!

Элейн была на грани истерики. Девочка почти обезумела от горя и страха. Салли крепко обняла ребенка и прижала к себе, стараясь успокоить.

— Ты устала, дорогая, — нежно проговорила она. — Не будем сейчас ничего решать. Давай лучше посидим тихонько и подумаем о чем-нибудь другом.

— Вы ведь не отправите меня обратно? — умоляла Элейн. — Обещайте! Если вы попытаетесь это сделать, я убью себя: брошусь под автобус или в реку с моста! Да, да, я так и сделаю!

— Элейн, не надо так говорить. Давай не будем сейчас вообще вести подобные разговоры. Ты очень устала и измучилась. Тебе пришлось проделать немалый путь, и сейчас уже поздно. Знаешь, что я сделаю? Я уложу тебя на своей кровати.