Конец радуг - Вернор Виндж

Постоял несколько минут, повернулся обратно и зашагал навстречу светлым сумеркам.

Хуану пришлось отвлечься от задания Большого Ящера: в его планы серьезно вмешалась школа. Чамлиг хотела, чтобы все закончили свои проекты, и желала видеть реальные результаты. Что хуже всего, школьный совет вдруг решил, что весь класс должен представить свои композиции в родительский вечер – вместо настоящего экзамена. Низкие оценки и недовольство Чамлиг уже само по себе было достаточно хреново, но Хуан и так знал, что он из породы неудачников. А вот публичного унижения отчаянно хотелось избежать.

Так что на какое-то время он занялся другой задачей: найти кого-то, с кем скооперироваться для урока композиции. Проблема была в том, что писать Хуан не особо умел. В математике или группах поиска ответов он соображал лучше. Миз Чамлиг твердила, что секрет успеха – «научиться задавать правильные вопросы». Но для этого, говорила она, «нужно что-то о чем-то знать». Эти мудрые заповеди плюс еще «у каждого есть свой особый талант» были на ее уроках рефреном. Но они не помогали. Может быть, лучший вариант – собрать такую большую команду неумех, чтобы все друг друга прикрывали.

Сегодня он сидел сзади возле палатки мастерской с Фредом и Джерри. Близнецы пропустили утром урок труда и решили лучше потратить остаток дня здесь, чем околачиваться в классе самоподготовки. Здесь как-то веселее. Они притворялись, будто работают над магнитным планетарием – настолько явный плагиат, что на их планах даже торчали веб-адреса источников. Почти половина класса все же что-то сделала. Летали бумажные самолетики Дорис Шлей, но как раз сегодня у ее группы открылась жуткая проблема с устойчивостью. Они не знали о неофициальном проекте Фреда и Джерри: близнецы захватили кондиционер палатки. Делая вид, что возятся со своим планетарием, они вентиляторами переворачивали самолетики Шлей.

Сю Сянь сидела, сгорбившись над транспортной доской, над которой последнее время работала. Сейчас она уже не выглядела такой растерянной и отчаявшейся, хотя и покоробила поверхность доски так, что та уже ни на что не годилась. Сидела, практически уткнувшись носом в аппаратуру. То и дело отвлекаясь, она смотрела в свою обзорную страницу, а потом возвращалась к недвижной развалине, которую создала.

Уинстон Блаунт редко бывал с тех пор, как Хуан привлек его к работе Ящера. Это Хуан воспринимал положительно: быть может, мистер Блаунт работал в рамках аффилиации.

Хуан потянулся под холодную струю от вентиляторов. Приятно. Возле внешнего выхода было жарко и шумно, но именно там сидел Роберт Гу. До того типчик смотрел, как работает доктор Сянь. Иногда казалось, что и она на него поглядывает, но более скрытно. Теперь мистер Гу в основном смотрел на круговую развязку, глядя, как подъезжают машины, принимают или выпускают пассажиров и отъезжают. Стол перед Гу был уставлен деталями конструктора и несколькими неустойчивого вида башенками. Хуан взял крупный план пары таких башенок с вьюпойнта в палатке над головой Гу. Ха! У этих приборчиков не было двигателей, даже логики управления не было.

Гу на труде облажается точно так же, как Хуан на композиции. Хуану вдруг подумалось, что он мог бы возобновить игру Ящера и еще раз попробовать найти себе кого-нибудь в команду для проекта миз Чамлиг. Но я же пробовал его привлечь на той неделе. Роберт Гу был лучшим писателем из всех, кого знал Хуан. Настолько хорошим, что мог убить словами. Хуан стиснул зубы и попытался забыть прошлую неделю.

А потом он подумал: Этот человек не носит, а значит – таращится в никуда. Скучно ему, видать, до смерти.

Хуан подождал десять минут, но урок должен был продолжаться еще тридцать, а Рэднеры слишком сосредоточились на своей противовоздушной технике.

Джерри – » Хуану: «sm» Эй, куда ты собрался? «/sm»

Хуан – » Рэднерам: «sm» Хочу еще раз попытаться привлечь Гу. Пожелайте мне удачи. «/sm»

Фред – » Хуану: «sm» Так дергаться из-за оценки – это нездорово. «/sm»

Хуан стал пробираться через павильон, идя вдоль лабораторных столов, будто рассматривая чужие проекты. Перед непонятным стариком он остановился. Гу повернулся к нему, и напускная непринужденность Хуана испарилась. Покрытое потом лицо Гу казалось таким же молодым, как у Фреда Рэднера. Но глаза – они смотрели прямо Хуану в душу, холодные, жестокие. На прошлой неделе этот тип казался дружелюбным – ровно до того момента, когда взрезал Хуана пополам. Все умные вступительные реплики Хуана кончились и даже тупые куда-то спрятались. Наконец он сумел показать на сумасшедшие башенки, над которыми работал Роберт Гу:

– А что это за проект?

Молодой старик продолжал смотреть на Хуана.

– Часы.

Потом он полез в ящик с деталями и уронил на крышу самой большой башни три серебряных шара.

– А!

Шары запрыгали вниз по соединяющим лестницам. Первая башня была прямо напротив Хуана. Дальше направо каждая башня была чуть пониже и посложнее предыдущей. Мистер Гу использовал большинство «классических деталей», которые держал в запасе. И это часы? Хуан попытался сопоставить их с образом различных старинных часов. Точного сходства не было, хотя у этой штуки имелись рычаги, щелкающие туда-сюда об это… как-его-гугль… анкерное колесо. А шарики, скачущие по лесенкам, – может, это как стрелки у часов.

Гу по-прежнему смотрел на Хуана.

– Но они спешат, – сказал он.

Хуан наклонился вперед, стараясь не обращать внимания на этот взгляд. Он три секунды считал движения всего агрегата – достаточно, чтобы определить стационарные точки и параметры. Имелась старая программа работы с механизмами, удобная для игр со средневековыми механическими приспособлениями; Хуан ввел в нее описание. Результаты интерпретировать было легко.

– Вам надо только сделать вот этот рычаг на четверть дюйма длиннее. – Он показал на крошечную стрелку.

– Я знаю.

Хуан поднял на него глаза.

– Но вы же не носите. Как вы догадались? Гу пожал плечами:

– Дар от медицины.

– Отличный дар, – неуверенно заметил Хуан.

– Для чего? Чтобы делать то, что умеет теперь любой младенец?

На это у Хуана ответа не было.

– Но вы же поэт.

– И теперь еще в механике разбираюсь.

Рука Гу дернулась, круша рычаги и колеса. Детали брызнули во все стороны, некоторые сломались.

И это привлекло всеобщее внимание. Класс вдруг затих и засверкал смингами.

Самое время было давать отвал. Но Хуану и правда – правда-правда – нужна была помощь с творческой композицией. И он сказал:

– Но вы же до сих пор разбираетесь в словесности?

– Да, в словесности я разбираюсь. Грамматику знаю до сих пор. Могу разобрать предложение. Могу даже написать «аллилуйя» без помощи машины. Как ваше имя?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});