Вихрь (СИ) - Наталия Московских

     - Бросай, кому сказал?! – прорычал Морган. Светловолосый мужчина вздрогнул и отбросил свой пистолет достаточно далеко. Эмиль ожег взглядом еще двоих законников, - отлично. Теперь остальные: то же самое! Бросьте оружие. И пните его подальше.

          Двое законников нерешительно переглянулись, и Эмиль, хмыкнув, обратился к своей заложнице.

     - Что-то они не торопятся спасать твою жизнь, дорогуша.

          Женщина испустила нервный прерывистый вздох. Глаза ее блестели от слез.

     - Вы… выполнять! Делайте, как он говорит… пожалуйста, - она, похоже, хотела прокричать это приказным тоном, но голос предательски сорвался, превратившись в испуганный лепет.

     - Вы слышали своего командира? – хмыкнул Эмиль.

          Мужчина послушался сразу. Женщина еще несколько секунд в нерешительности стояла, закусив губу, но все же  тоже отбросила оружие.

     - Ваши требования выполнены. Отпустите заложницу, - глядя на беглеца исподлобья, сказал светловолосый законник.

          Морган поднялся, все еще держа темнокожую женщину на прицеле, и отошел от нее на шаг.

     - Поднимайся, - скомандовал он, - и становись лицом к ним.

          Беглец кивнул на законников. Самодовольная улыбка не сходила с его лица.

          Темная кожа заложницы приобрела бледно-серый оттенок. Женщина с трудом поднялась, оттолкнувшись непослушными дрожащими руками от земли, и выполнила указания Эмиля. Морган не собирался долго мучить свою пленницу. Из всех присутствующих здесь законников у нее был самый большой потенциал, а Эмилю не терпелось провести один эксперимент.

          Нож скользнул в руку беззвучно и почти неощутимо. Когда лезвие с силой вошло в спину законницы, она не сумела даже закричать – лишь раскрыла рот и округлила глаза.

          Законники бросились врассыпную за своим оружием, выкрикивая ругательства.

          Морган остался невозмутимым, наблюдая за их спешкой. Женщина начала безвольно оседать в его руках. Чувствуя, как с кровью жертвы в него перетекает потенциал, Эмиль направил его весь вместе с тем, что остался от Мартина, на материализацию Вихря, на этот раз не рассчитывая совершать прыжок.

          Морган не сдержал победную улыбку: позади трех законников загорелась и расширилась яркая точка света. Уже через секунду она достигла в диаметре больше полутора метров.

          Законники замерли, не в силах сопротивляться призыву материализовавшегося Вихря. Поток поверг их в благоговейный ужас и детский восторг. Из раскрывшегося в коридор между мирами портала доносились звуки, голоса, запахи, внутри виднелись переливы красок множества различных реальностей.

          Словно завороженные, люди шагнули к порталу, простирая руки в надежде прикоснуться к совершенству.

          Эмиль улыбался. Он терпеливо ждал и контролировал портал, пока законников не утянуло внутрь притяжение Вихря. Гордость переполнила путешественника.

          Лишь попав в Вихрь, не обладавшие потенциалом люди испарились, словно дым, сделавшись частью Потока. Путешественник – светловолосый мужчина сумел очнуться и осознать, что происходит, но его потенциал кончился стремительно, и уже через секунду его предсмертный крик рассеялся множеством частиц, осевших в памяти Вихря.

          По мановению руки Моргана портал закрылся, оставив после себя лишь холод. Воздух казался разреженным, словно через него прошел сильный электрический разряд.

          Эмиль расслабил руки. Темнокожая женщина рухнула на землю. Ее тело все еще дергалось в предсмертных судорогах. Морган небрежно выдернул нож, услышав лишь подобие короткого стона, приложил руки к ране и дождался, пока жалкие остатки потенциала вместе с уходящей жизнью законницы перетекут в его тело.

Глава 4. Акт Творения

          Открыв глаза, Максим перво-наперво попытался понять, где находится, невольно подумав, что, если раньше пробуждение с вопросом «где я?» вызывало у него веселые ассоциации с хорошо прошедшим накануне праздником, то теперь юноша задавал себе этот вопрос каждый раз, когда просыпался, и улыбаться ему при этом совершенно не хотелось.

          При первом же движении тело отозвалось болью: тянущей, ноющей, острой – везде разной, но неизменно присутствующей.

          «Хоть в чем-то есть стабильность», - мрачно подумал Максим, недовольно поморщившись, после чего тут же дали о себе знать синяки на лице.

          Сделав над собой усилие, юноша поднялся… с пола. Только теперь он понял, что лежал на полу кухни в квартире лучшей подруги. События минувшей ночи всплыли у него в памяти: юноша вспомнил, что именно здесь потерял сознание после того, как Эмиль несколько раз пытался проникнуть в его тело. Настя каким-то образом сумела помочь Максиму не пустить его. Юноша нахмурился, игнорируя резкую боль в избитом лице. Он вспомнил, что видел вокруг подруги какое-то свечение, слишком яркое, чтобы быть обманом зрения.

          Справа от Максима бесшумно материализовалась чья-то фигура. Юноша резко обернулся и вскрикнул от неожиданности. Ему вторил испуганный девичий крик.

     - Господи, Макс! – тут же выдохнула Настя, приложив руку к груди, - как же ты меня напугал!

          Максим нервно хохотнул, стараясь унять пустившееся вскачь сердце. После всех злоключений, произошедших с ним недавно, юноша начал буквально пугаться собственной тени.

     - Могу о тебе то же самое сказать, - кивнул он, - ты так бесшумно появилась.

     - Извини… - отозвалась подруга и отвела взгляд. Максим качнул головой.

     - Ты меня тоже. Долго я тут… гм… спал?

          Девушка виновато пожала плечами.

     - Всю ночь и утро. Сейчас почти полдень, - она поджала губы, - ты прости, что не донесла тебя до кровати. Я честно пыталась, но у меня сил не хватило…

     - Ох… - только и выдавил Максим, чувствуя, что его щеки смущенно зарделись, - брось. Так даже лучше. Если бы тебе пришлось меня еще и на себе тащить, я бы от стыда сгорел. Мне и так стыдно…

          Юноша замолчал.

          Настя немного нервно помяла пальцами толстовку своего спортивного костюма.

     - Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

     - Как свиная отбивная, - усмехнулся Максим, - но жить буду.

          Юноша осторожно, придерживая правый бок, присел на табуретку и ободряюще улыбнулся. Настя взобралась на угловой диван напротив и подтянула к себе ноги. Максим кивнул.

     - Главное, я нахожусь в собственном теле, - продолжил он свою мысль, - и, думаю, это больше твоя заслуга, чем моя.

          Настя неопределенно качнула головой.

     - Да, Макс, по поводу вчерашнего, - несколько смущенно заговорила она, - все это ведь действительно было? Мы пытались помешать некоему Эмилю проникнуть в твое тело? То есть… я верю тебе, просто с утра, когда я прокрутила в памяти вчерашний вечер, все показалось мне…

     - Сущим безумием, - закончил за нее Максим, кивнув, - я понимаю, можешь не объяснять. Добро пожаловать в мой мир.

          Настя едва заметно улыбнулась.

     - Повторим попытку попить чай? – хмыкнула она, - или это недоброе предзнаменование?

          Несмотря на легкий налет сарказма в тоне девушки, Максим отнесся к ее вопросу вполне серьезно и прислушался к себе. Никаких признаков жжения в груди, что обычно означало скорое перемещение, он не почувствовал.

     - От чая не откажусь, - кивнул он, - насчет недоброго предзнаменования я не уверен, но если у тебя в доме на всякий случай есть небьющиеся чашки, буду рад. Перестраховка не повредит.

          Настя нервно хохотнула, нажав кнопку чайника и поднявшись со своего места за чашками.

     - Небьющихся нет. Так что придется рисковать обычными.

          Максим сделал нарочито серьезное выражение лица.

     - Что ж, тогда риск – наше второе имя, - деловито сказал он, поднимая кулак, словно изображая супергероя кино, однако правый бок отозвался резкой болью, заставившей юношу охнуть и скривиться.

          Настя сочувственно нахмурилась, кидая в чашки чайные пакетики и присаживаясь  обратно на диван. Помолчав несколько секунд, она тяжело вздохнула и заговорила:

     - Макс, если серьезно, с этим всем надо что-то делать. Я, конечно, не видела воочию твоих перемещений, но видела то, что произошло вчера, и уверена, что розыгрышем или фантазией это быть не может, - видя, что Максим хочет что-то сказать в ответ, девушка приподняла руку в останавливающем жесте и продолжила, - знаю, ты не хотел, чтобы я вмешивалась, но мне почему-то кажется, что я во всем этом тоже как-то фигурирую. Вчера, когда ты просил удержать тебя в теле, я что-то почувствовала. Не могу толком объяснить, что именно, но… это как… шитье.