В рамках дозволенного - Валерия Савельева

но наткнулась на суровый взор Алексея. – Приготовлю?

Получилось вопросительно. Как будто это именно хозяин решал, обязана нянька готовить их сыночку любое заказанное блюдо или нет, а я лишь интересовалась. Хотя, возможно, так оно и было.

– Приготовите, Лада, приготовите, – вместо отца отозвался Тим, усмехаясь и подталкивая меня к рабочему столу.

И ведь… действительно принялась готовить. Лишь вздохнула глубоко, стараясь успокоиться и не придушить мальчишку на глазах у родителей, да достала из-под раковины ведро с картошкой. Привет, дорогуша, будь поласковей! Я чищу тебя исключительно по праздникам, предпочитая в своей одинокой жизни питаться чем-либо более лёгким в приготовлении, так что, пожалуйста, пусть завтра – а может, уже сегодня вечером – на руках не появится диких мозолей. Единственное желание, а!

Но разве ж оно было исполнимо? Когда я наконец-то ставила в духовку лист с "картошечкой по-французски", на которую угробила почти час, непривычные к такой работе руки неприятно ныли. Зато можно было гордиться собой: смогла же пересилить желание бросить всё да заказать картошку фри и практически приготовила обед. А пахнет-то как…

Картошечка запекалась, майонез и сыр постепенно темнели, образуя золотистую корочку, а по кухне разносился чудеснейший аромат. В очередной раз сглотнув слюну, поняла, что тоже ничего ещё не ела сегодня. Чёрт, ради таких моментов, наверное, стоит иногда заставлять себя что-либо готовить!

– Прошу к столу, обед подан! – вот не удержалась же от ехидства.

– Хм, а где же "сэр", Лада? Прислуга обязана так обращаться к хозяину, – видимо, Тим тоже… не удержался.

Я запнулась, едва не перевернув чашку с порцией картошки. Уел, мелкий гад, опять.

– Прости, Тимофей, но твоё мнение немного устарело. Приятного аппетита, – кивнула вежливо, ставя тарелку перед развалившимся на диванчике парнем.

Сама же отвернулась, чтобы взять и себе порцию да примоститься где-нибудь на другом конце стола, подальше от подопечного. Когда вновь кинула взгляд на Тима, тот придирчиво рассматривал содержимое чашки – не хвалюсь, но получилось очень и очень аппетитно, – ковыряя картошку вилкой. Наколов на неё пару ломтиков и кусочек мяса, парень поднял их к глазам, потом понюхал и брезгливо скривил губы.

– Спасибо, что-то перехотелось, – бросил подопечный, поморщившись, и отодвинул тарелку. – Ешьте сами.

У меня аж слова в горле застряли, вилка выпала из рук, неприятно зазвенев от соприкосновения с полом. Так и сидела с открытым ртом, наблюдая, как Тим легко поднялся из-за стола и выудил из одного из шкафов коробку с хлопьями. Голос у меня прорезался, когда парень уже насыпал хлопья в большую миску и заливал выуженным из холодильника йогуртом:

– Я готовила специально для тебя, – едва скрывая звенящие нотки злости в голосе.

– Да, великолепным поваром вам не быть. Пахнет отвратно, – бросил подопечный скрываясь в коридоре вместе с чашкой хлопьев.

Я глухо рыкнула, срываясь было вслед за ним, но вовремя удержала себя, бухаясь обратно на стул. Вместо пацана под удар попал ни в чём не повинный стол, по которому со всей силы шибанула кулаком, едва не разбивая в хлам ребро ладони. Ррр!

Господи, помоги успокоиться, помоги избавиться от накопившейся злости и не сорваться на Тимофее. Он просто мальчишка, которого не желают принимать всерьёз, у него возраст такой… Мне нужно всего лишь успокоиться.

Однако оказалось, что не сорваться – дело безумно сложное. Особенно с таким человеком, как Тим.

-20-

– Тимофей, собирайся, мы едем в город.

На экране телефона ехидно подмигивают цифры – три часа дня. До закрытия сервисного центра осталось всего ничего, а я стою перед закрытой дверью Тима и… ну, собственно, ожидаю хоть какого-то ответа, ибо пока из комнаты донёсся лишь короткий смешок.

Вздохнув, поправила светлое платье-футляр, которое надела специально для "выхода в свет", заменив им длинный домашний сарафан, а потом снова постучала. Ни-ка-ко-го ответа!

– Хорошо, значит, запру тебя в доме, включив сигнализацию, – поджала губы, отворачиваясь. – Я – в город.

Пара секунд и из-за двери раздаётся самоуверенное, но недовольное:

– Куда это вы собрались, Лада? Родителей нет, вы должны заботиться обо мне.

– Мне необходимо уехать, – бросила коротко.

Накопленная ярость, так и не нашедшая выхода, волной поднималась по телу. Она теперь мгновенно давала о себе знать, полностью убивая в душе спокойствие, потому, чтобы не наделать глупостей, я старалась свести раздражающие разговоры до минимума. Да, вот сейчас быстро возьму ключи и пакет с электронной книгой да умчусь в сервисный центр. Там обязательно получу ответ, что ридер реально отремонтировать за вменяемую цену и…

Но разве ж Тим позволит спокойно провести день? Казалось, он специально нарывается!

Дверь стукнула о стену, резко распахиваясь и являя подопечного "во всей красе": встрёпанного и хмурого, в одних только джинсах и с книгой в руках. Реакции его можно было только позавидовать – мгновенно схватил меня за локоть, удерживая на месте.

– Вы никуда не поедете! – на повышенных тонах. – Увольняйтесь – и тогда прошу, а коли работаете – сидите со мной. Ухаживайте, подносите еду и воду, хоть сопли вытирайте… чем там должна ещё нянька заниматься? – парень фыркнул недовольно. – В общем, окутывайте ребёночка любовью и заботой. Пока сами не возжелаете сбежать. Окончательно.

Терпи, Лада, терпи! Это необходимо.

Улыбка на собственных губах казалась похожей на кривой порез, тёмные круги, залёгшие под глазами, как маска маньяка. Я видела отражение своего лица в зеркале в конце коридора, от исказившей его гримасы становилось даже страшно, по спине пробегал неприятный холодок… но именно этот образ удерживал от срыва.

В зеркале была видна и напряжённая спина Тима, мышцы, перекатывающиеся под кожей от каждого едва уловимого движения. Мальчишка недостоин моей злости, ведь он – никто. Эмоции испытывают лишь к тем, кто действительно волнует, занимает какое-то место в жизни. А он… просто мелкий глупец, пытающийся меня довести. Странный паренёк, выпустивший сейчас свои иголки, словно защищающийся ёж. Всего лишь обеспокоенный сложившейся ситуацией и желающий найти какой-либо