Все будет хорошо... (СИ) - Холлей Ниизла

— Что уши греете! Все вон! Лей, избавь меня от них! — снова задурила я.

— Как скажешь, любимая, — погладила меня по руке матриарх, и повернувшись, приказала, — Вон! Иначе все пойдете на корм гасси!

Надо ли говорить, что гостиная очистилась моментально?

— Отпустите… И встаньте с колен… пожалуйста! — я отшатнулась от покорной Лейвеллин, и отскочила к Аграфу. — Как сын?

— Выживет, — в глазах карианца плескалась благодарность. — Не знаю, как я смогу отблагодарить тебя и мати Лейвеллин.

— Нору благодари. Я и не знала, что привезённый контрабандой раб — твой сын! Хотя… он такой же несгибаемо-упёртый… — женщина устало поднялась с колен, поворачиваясь ко мне, и сразу забывая об Аграфе, — Милая, пожалуйста, ну поговори со мной! Наедине… Если боишься, брезгуешь или не веришь… Хочешь, Аграф меня прикует? Вон… ограничитель уже есть… — горько усмехнулась матриарх.

Карианец обалдело хлопал глазами.

— Я не буду этого делать! — выдал он.

— Мне это тоже претит! — поддержала я "няня".

— Тогда — уйди! — Лейвеллин с трудом держала себя в руках.

— Мелкая, — Аграф повернулся ко мне, — Если что… ори громче… Я не дам тебя обесчестить! А вы, мати, — держите себя в руках… может быть у вас ещё не всё потеряно. Не давите на мышонка… не принуждайте…

Нет, ну вот гад какой, а?! Это сейчас он меня поддержал, или сдал?

Но спрашивать было уже не у кого. Карианец исчез за дверью. А самое обидное — Дорри смылась вместе с ним!

Нет! Это ж надо! Даже гасси не захотела присутствовать при нашем разговоре с Лейвеллин!

Липкая, неуютная тишина била по вздёрнутым нервам. Я смотрела на входную дверь так, словно она вела в добрую, счастливую сказку. Сейчас я бы многое отдала за то, чтобы оказаться с другой стороны двери.

"А… может… я бочком-бочком… и — в коридор?" — заискивающе предложила мне моя подлая и трусливая половина.

Я даже сделала шажок к призрачной свободе…

— Ну, не убегай! Не замыкайся… поговори со мной, любимая… прости за измену! Прости, если я унизила и оскорбила тебя моим поступком. Я очень виновата перед тобой! Но если бы я не сделала этого, я просто изнасиловала тебя! — Лейвеллин, как и обещала, не пыталась меня коснуться. Она только опустилась передо мной на колени, отрезая путь в коридор, — Одна только мысль удерживает меня от отчаяния и безумия — если ты так поступила, если пришла… значит я тебе не совсем безразлична! Может у тебя сработал инстинкт собственницы, может быть тебе стало меня жалко… даже это уже очень много для меня! Да, я полноценная женщина и мужчина в одном теле. Правда, у матриархов больше проявляются мужские черты. Они и помогают найти и удержать нам свою Пару. Да. Я, как и любой мужчина, схожу с ума от желания обладать тобой! И буду добиваться близости с тобой любыми методами. Милая… пожалуйста… посмотри мне в глаза! Позволь просто коснуться… позволь снова вернуться в нашу постель!

Ого! А Лейвеллин, оказывается, решила, что я её не хочу рядом терпеть? Нет, я конечно же — не хочу! И никогда не хотела! Но… в общем я совсем запуталась!

Матриарх ждала моего решения, и столько боли и отчаянного одиночества было в её глазах…

А я… а что я? Сказать ей — "я тебя принимаю!" и зажить милой и дружной семьёй? Не могу!

Оттолкнуть? Тоже не могу!

Аааа! Что делать?! Можно я в обморок упаду?

— Я не знаю, что делать… — от отчаяния меня морозило, как от лихорадки, — Не знаю…

— Позволь просто приходить и дышать тобой? — взмолилась гордая женщина.

Я не успела ничего ответить, как она спеленала меня и с не женской силой, подхватив на руки, уложила на диван:

— Что с тобой? Где плохо? Сильно знобит? — Укутывая меня в плед, жадно целуя, куда получится, мати вызвала врача.

Через несколько секунд в гостиной было не протолкнуться…

— Что с ней?! — рычала Лейвеллин, нависая над белой, как мел докторицей.

— Она израсходовала весь запас энергетики нужного для ребёнка спектра, когда…. когда… — женщина вжала голову в плечи, и зажмурилась, не решаясь продолжать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я поняла! Когда я решила её наказать моим сексом с дознавателем! — рявкнула мати. — Что дальше?!

— Нужна подпитка, или…

— ИЛИ..? — угрожающе прищурилась Лейвеллин.

— Или беременность прервётся… — на грани слышимости выговорила докторица, видимо, мысленно прощаясь с жизнью.

— Я подпитаю её, мати… сколько смогу… — в дверях на колени опускался Аграф.

— Я помогу… — из-за спины отца вышел исхудавший парень и тоже опустился на колени.

— Нннет… — трясясь как осиновый лист в осенний день, я замотала головой, — Аггграф… ещщё не восстановилссся… а мальчик… он совсссем… запытаннннный…

— Нет, это немного не так, — карианец мотнул головой, — У меня ещё есть резерв… а Ксатр хоть и измучен телом, но не нужной ему энергии у него много. Позвольте нам подойти к вашей Паре?

— Да! Скорее! Ей всё хуже… — Лейвеллин уже не скрывала паники.

Карианцы присели на пол, рядом с диваном, на которм я лежала. Аграф распорядился:

— Ксатр, руки на низ живота…

Матриарх, стиснув зубы, выпутала часть меня из пледа и задрала платье.

Поток свежего воздуха, добравшегося до влажной кожи, вызвал усиление озноба. Но, как только тёплые руки парня легли на живот, от которого исходили волны боли и холода, как мерзкие ощущения пропали.

— Как ты? — неуверенно поинтересовалась Лейвеллин у меня, не решаясь прикоснуться, — У тебя дрожь пропала и губы порозовели…

— Хватит, Ксатр. Отдохни, — Аграф отровал сына от меня и тут же положил на животик свои ладони, — Спите, госпожа. Сегодня уже ничего плохого с вами не случится…

А снился мне Берт… впервые за всё время. Миг, когда я впервые его увидела. когда он забрал меня с собой… как мы были счастливы! Почему же Мироздание так жестоко со мной?!

Проснулась уже не в радужном настроении, а в слезах.

— Мелкая, так не пойдёт! — несмотря на то, что глаза я ещё не открыла, Аграф уже знал о том, что я проснулась, — Ты себя изводишь! Себя не жалко — дочь и нас с сыном пожалей! Своими нервами ты нас всех выпиваешь!

— Ппростите… я не нарочно! Мне Берт снился… — пожаловалась, скривясь от боли, резанувшей сердце. Но передёрнулась не только я, но и карианцы, — Он же умирать будет в муках! — истерика набирала обороты…

— А то я этого не знаю! — "нянь" был мрачен, как средневековый замок, — А ты думаешь твоему Мраку сейчас легко?!

— ЗНАЮ, что тоже хреново! — призналась я.

— А Лейвеллин? Она ж тоже сдохнет в муках, утащив за Грань тьму рабов и врагов! Если ты сбежишь! продолжал напирать карианец.

— И что?! — я взбеленилась, — Что мне делать?! Если я умру без Берта, а Мрак и Лейвеллин — без меня?! Никто из нас не виноват в том, что мы оказались связаны друг с другом!

— Для начала — успокоиться. Родишь — дальше посмотрим по обстановке. — вдруг мягко улыбнулся Аграф.

— Ой! А я твоего сына так и не успела поблагодарить за то, что он нам с дочерью жизнь спас! — спохватилась я, — И, кстати, — где он? Как он себя чувствует?

— Уже хорошо. Скоро, возможно, и о пытках и изнасиловании начнёт забывать. Детская психика — гибкая…

— Вот даже как! Уродки! — я снова начала приходить в бешенство, — А что за история с его продажей?

— Мерзкая история, — присел рядом с диваном на пол "нянь", — Я был не лучшим мужем… но жена, как и большинство богатых карианок, не хотела сама рожать. Страсть и увлечение со временем сошли на нет, и им на смену пришло презрение… Я улетел по делам её фирмы, во главе которой находился — как супруг наследницы. И в командировке встретил смеска… девчонку… она точно не была моей илаи… но с ней было так прекрасно! Как и можно было ожидать, девочка забеременела. И тут прилетает жена. разговор был грязный и циничный. Жена гарантировала то, что родные девчонки, работающие в корпорации — не будут уволены и не пострадают. Взамен — она должна родить жене наследника. Поначалу Юсси согласилась. Но… чем ближе к родам, тем сильнее она переживала. Перед родами вообще сказала мне, что не отдаст ребенка. Роды прошли тяжело. Несмотря на то, что я всю реременность и роды был рядом. Я не спал пять дней, — Аграф словно оправдывался передо мной, — И, как только убедился в том, что с Юсси и Ксатром всё хорошо — ушёл к себе и отрубился. А, когда проснулся — мне сообщили, что Юсси мертва. Ураганная горячка. От неё сгорают за считанные часы… Сначала моя жена с удовольствием играла в мать. А потом ей это надоело. Прошло уже двадцать лет после смерти Юсси… я снова был в отлучке, когда жена сообщила, что Ксатр пропал. Вместе с шаттлом и охраной, которую я приставил. Я подозревал нечто возможное… ведь к тому времени жена забеременела от фаворита… а Ксатр, как ни крути, был признанным ей самой Старшим Наследником. Вот и вся дерьмовая история моей жизни… я искал сына… и попался работорговцам… и вот мы с ним и встретились… и благодарить мне надо тебя и Лейвеллин!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})