Враг хозяина штормов - Сворн Турайсеген

Рангрид хмыкнула. Она тоже встала и теперь поправляла широкий кожаный пояс, придерживавший коричневое шерстяное платье. Пояс был интересным, с множеством свисающих вниз шнурков, к которым крепились нож и ключи. Вдобавок несколько маленьких карманчиков, раз — и в один юркнул жёлтый целебник.

— Ну, и порешила бы, — пожал я плечами, — от такой красавицы и смерть принять — радость.

Говорил, конечно, не всерьёз, но она бросила на меня удивлённый взгляд, а потом рассмеялась.

— Чудные вы всё же, куда путь держите?

— В Ярлунг.

— Тогда нам по пути, — неожиданно улыбнулась Рангрид.

Я замер. И если б проходя мимо, Йорд ощутимо не ткнул меня в бок, то неведомо, сколько б ещё, любуясь ею, простоял на месте.

…Ярлунг — город богатый и старый. Едва мы въехали, как тут же оказались среди множества людей — шумных и серьёзных, занятых и простых зевак, местных жителей и приезжих. Здесь всегда идёт торговля полным ходом. Лавки ломились от товара, возле них можно увидеть как взрослого, так и ребёнка. Дома выстроены из светло-серого и рыжего камня, среди них — деревянные лавки, выкрашенные в яркие цвета. Дороги прямые и широкие, свободно проедут две повозки, и ещё останется место для прохожих. Много южан, оттого Ярлунг такой яркий, причудливый, не похожий на другие города.

Мимо, переговариваясь на своём, подобном скрипу снега языке, прошли лаайге в синих костюмах с тёмно-красной отделкой. Рыжеволосая девчонка в светлом платье с кожаным поясом, чем-то похожая на Рангрид, звонко смеялась и торговалась с лавочником-ярлунгцем. Тот в свою очередь отвечал красавице-мерикиви и браво подкручивал ус. Мы обогнали повозку с сидевшей в ней белокожей и голубоглазой женщиной в расшитом ванханенскими ромбами плаще. Угрюмые воины из Браннхальда, с короткими мечами и топорами, шли чётко и прямо, рассекая толпу, не зря ходили слухи, что Госпожа Зима создала их тела из камня, а вместо крови влила мёрзлой воды. А вот и раудбрёммцы в кожаной одежде и с огромными ящиками в руках, где принято хранить амрийский корень. Высокие и изящные къёргарцы с пепельными волосами и хрустальными украшениями тихо говорили друг с другом: она настаивала, а он качал головой. При этом оба то и дело бросали взгляды на хохочущих и носящихся рядом детей. Юркими змейками в толпе скользнули торговцы в чёрных плащах с частично закрытыми лицами. Ярлунг — место, где встречаются север и юг. Но при этом идёт только торговля. И всегда царит мир. Ранее я лишь читал и слушал рассказы бабки о торговом городе всего севера, но теперь увидел воочию.

Арве что-то спросил, но я не расслышал.

— На постоялом дворе Асгейра, — послышался голос Рангрид. — Там очень хорошо: сытная еда и гостеприимный хозяин. Лучше места для ночлега и не сыскать.

За время пути я понял, что юный фоссегрим понравился нашей спутнице. Пожалуй, больше всех. На Йорда она всё ещё смотрела с подозрением, но не упускала возможности подколоть и подшутить, а на меня… на меня будто не обращала внимания. То ли стыдно было, что огрела по голове, то ли ещё что… Кстати, не будь я наполовину йенгангером, мало бы не показалось. Хотя порой успевал заметить — медовые глаза искоса разглядывали меня с интересом и любопытством. Но я продолжал смотреть вперёд, делая вид, что ничего не замечаю.

— Господин Оларс, — начал Йорд.

— Да, придётся остановиться. Хотя бы на одну ночь. А там видно будет.

— Я могу проводить к постоялому двору, — предложила Рангрид.

Я кивнул и глянул на рисе и Арве:

— Хорошо, следуйте за ней, я догоню вас, — отстегнув кошелёк, я вручил его слуге, — сними комнату поприличнее.

— Угу, — согласился он, правда, с таким видом, будто получил смертельную обиду.

Арве подъехал ближе:

— А ты куда?

— Пройдусь по лавкам. — Я беглым взглядом окинул яркие вывески и шумящих торговцев. — Есть одно дело. Да, от Йорда ни на шаг! Снова спасать не буду!

Арве вспыхнул, но рисе похлопал мальчишку по плечу:

— Правильно сказано.

— И ещё. — Я протянул руку к фоссегриму. — Дай мне медальон Сигрид.

Брови фоссегрима изумлённо взлетели вверх, но, не споря, засунул руку под рубаху и, вытянув амулет Бессмертников, отдал мне.

— Свободны, — кивнул я и, пришпорив Аяна, поехал вперёд.

Кажется, Рангрид издала удивлённый возглас, но рисе её успокоил:

— Он у нас всегда, кхм…такой, в общем. Не удивляйтесь.

Больше ничего я не услышал, но сейчас было не до пустых разговоров. Уж если где и можно узнать про оберег Бессмертника, то лучшего места и не найти. В Ярлунге должны торговать не только вещами да северными с южными диковинками. Предсказатели будущего, толкователи снов, гадатели — все тут, зарабатывают звонкую монету своим трудом. Но коль и ездили куда-то Совны, то только сюда. И ближайший город, и дар толкователей снов здесь оценят не медью, а серебром. Неплохо бы что-то разузнать о господине Спокельсе, но только надеяться не на что.

На обход лавок ушло немало времени, но толку добиться не удалось. Торговцы внимательно разглядывали оберег, качали головами, восхищались работой, но так и не могли сказать, от чего он может спасти. Несколько человек начали торговаться, но ничего продавать я не собирался. Вопрос: зачем Волчья пророчица отдала оберег Арве, оставался без ответа. Мальчишка не знал, но нельзя же тянуть его с собой на Острова-Призраки! В Ярлунге вообще неплохо бы найти кого-то из къёргарцев и попросить забрать фоссегрима на родину. Но кого? С незнакомцами иметь дело не хотелось, а знакомых попросту не было.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо красным золотом и янтарной желтизной. На улице стало прохладнее, ветерок шевелил волосы, тонкими невесомыми пальцами касался лица, шеи и рук, играл со складками плаща. Вот и почти позади торговый округ, совсем немного осталось. Тут даже домики ниже прежних, да и людей намного меньше.

Аян нетерпеливо топнул копытом. Я погладил его по боку.

— Ну, не сердись, ещё чуть-чуть. Четыре лавки осталось, и пойдём на постоялый двор.

Конь презрительно фыркнул и отвернулся.

— Зачем обходить так много? — раздался за спиной тихий смех. — Неужто без этого никак?

Я быстро обернулся и встретился со взглядом смеющихся серых глаз невысокого мужчины. Худой, но жилистый и крепкий. Кожа бледная, лицо приятное, не молодое уже, но в глазах задор. И что-то ещё, от чего на душе горько и сладко одновременно. Одет в светлые штаны и куртку, сверху плащ с капюшоном. Он протянул руку и положил на бок Аяна. Конь скосил на него глаз, однако даже не подумал отойти, чем искренне меня удивил. Обычно этот строптивец чужих не жалует.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});