Обмен мирами - Игорь Минаков

Саймак щелкнул клавишей интеркома.

– Мистер Янг, – сказал он, – проследите, чтобы все пассажиры заняли стартовые ложементы.

– Есть, капитан!

– Внимание! – объявил Саймак. – Минутная готовность!

Омал затаил дыхание. Послышались быстрые доклады мисс Брэкетт и Каттнера:

– Циклотроны норма.

– Гироскопы норма.

– Отклонение от вертикали полтора градуса… Норма.

Гул и вибрация под ногами усилились.

– Капитан! – послышался в интеркоме голос Янга. – Все пассажиры зашнурованы в ложементах.

– Добро, – отозвался Саймак.

Он не торопясь сел в свой ложемент. Щелкнули пряжки ремней – капитан «зашнуровался».

– Башня, – сказал он в микрофон. – Я готов!

– Отчаливайте, – прохрипел в динамиках незнакомый Омалу голос. – Две луны вам в спину!

– К черту! – отозвался Саймак. – Поехали!

«А как же стартовый ключ?» – подумал Омал.

Серебристый цилиндрик, врученный принцем, остался в каюте, но, видимо, значение его было чисто символическим. Не исключено, что в кармане престидижитатора этих стартовых ключей пруд пруди. Ведь наверняка дело не в серебристой безделушке, а в дипломе на право владения. И даже не в нем… Непонятно, на что рассчитывал бедолага Штарх?..

Гул превратился в рев. Мягкая, но тяжелая лапа опустилась сверху и вжала психотуриста в кресло, которое в этот миг показалось ему жестким, как деревянная скамья. В иллюминаторах промелькнули красные и зеленые огни, и вновь ничего нельзя было разглядеть, кроме отражения дрожащих, расплывчатых огоньков пульта.

Невзирая на свинцовую тяжесть во всем теле и железные клещи, стиснувшие грудь, Омал испытывал чувство неопределенного восторга.

Постанывая каждым бимсом, «Тувия» – ракета его мечты! – покидала Марс.

Часть II

Первотворцы

В межпланетной бездне

1

От начала межпланетного перелета у Омала остались смутные впечатления. Больше всего запомнились первые часы после старта. «Тувия» огибала Марс, уходила по пологой спирали в межпланетную бездну. Гигантским маятником качалась планета в пространстве, превращаясь то в половинку ноздреватого апельсина, то вновь распахиваясь бескрайней оранжевой равниной с резкими тенями гор и синими прожилками каналов.

Омал, как завороженный, любовался этими превращениями. И ему не надоедало, хотя Бердо и тянул его в кают-компанию, где не прекращалась гулянка, лунные девушки радостно глушили дармовую выпивку, обещающе улыбаясь клиенту. «Кто платит, тот и заказывает музыку, приглашая лунную девушку на танец», – сказал, многозначительно подмигивая, Артур, но Омал сослался на недомогание, затребовал вина и заперся ото всех. Он придвинул кресло к иллюминатору, наполнил бокал и сел, вытянув ноги.

Марс уплывал, тускнел, серебрился по краям. И странно было представить, что он был там, на этом апельсиновом шаре, мчался через пустыню, сражался с бандитами, созерцал величественные руины давно угасшей цивилизации. Омал почувствовал, что уже скучает по красной планете, хотя вот она, рукой подать – теплым опалом сияет во мгле.

Омал поставил бокал на прозрачный столик, поднялся, подошел к музыкальному мини-автомату. Щелкнул выключателем, мигнул янтарным глазком индикатор. Названия доступных для прослушивания музыкальных композиций были нанесены на узкие панельки. Нажмешь на такую, внутри что-то провернется со звоном, и спустя несколько мгновений из динамиков польется музыка.

Омалу очень хотелось вновь послушать «Молитву о странниках», но среди любимых мелодий Кимона ее не было, пришлось ткнуть наугад. Он еще не успел вернуться к иллюминатору, как зазвучала песня. Незнакомая песня, исполняемая знакомым голосом. И она как нельзя лучше подходила к обстановке. Омал медленно опустился в кресло, быстрыми глотками осушил бокал, налил еще.

В межпланетной бездне косоЗвезды ходят колесом,Никогда по этим росамНе бродить нам босиком…

Нахлынули воспоминания. Клыкастое невозмутимое лицо Тарка Тарсаса. Грустные глаза принца. Песня Варры… Омал стиснул хрупкую лилию бокала, едва не раздавив. Конечно, можно было догадаться…

Дело пахнет керосином,Капитан жесток, как барс,Перезрелым апельсиномНас встречает древний Марс…

Можно было догадаться, что любимая исполнительница его высочества не кто иная, как мисс Варра Венерианская…

Ржавый прах щекочет ноздри,Лед в канале до утра,Восходя над пиком острым,Серебрит простор луна…

Но нельзя было догадаться, что, услышав ее голос, чужак в чужом теле, психотурист Омал почувствует острую боль где-то в области сердца – сердца, принадлежащего бретёру Джо Бастеру, который любил девушку с кошачьими глазами и который оставил ее ради неведомой Омалу цели.

А за ней луна вторая —Блещет звездочкой во мгле,И нигде не видно рая,Что оставлен на Земле…

«Ведь ничего толком не узнал, не пережил, не перечувствовал, – с тоскою думал Омал. – Попрыгал по верхам, поучаствовал в паре драк, покорчил из себя супермена, и все… А впрочем, может, так и надо? Вникать во все тонкости и подробности – жизни не хватит…»

В интеркоме захрипели помехи, сквозь которые едва прорезался голос Саймака:

– Мистер Бастер, будьте любезны, поднимитесь в рубку.

– Сейчас!

Омал встал – недопитый бокал едва не полетел на пол. Омал подхватил его, уронив на белый ковер лишь несколько красных капель, выключил автомат и вышел из каюты вон.

2

– Мы засекли его на первом же витке, – сказал Саймак, указывая трубкой на зеленый блин радиолокационного экрана.

Омал уставился на бледную точку, пересекающую линии координатной сетки. В ней не было ничего угрожающего.

– На стандартные позывные он не отвечает, – продолжал капитан.

– Я рассчитала его траекторию, – вмешалась мисс Брэкетт. – Через шестьдесят шесть часов одиннадцать минут она пересечется с нашей.

– Максимальное сближение? – поинтересовался Саймак.

– Полтора мегаметра.

– Для абордажа вполне достаточно, – пробурчал Уэйнбаум.

– Так они кто, пираты? – спросил Омал.

– Каперы, – уточнил капитан. – Преступники всех рас, нанимающие частные суденышки для разовых операций. Постоянно действующие пиратские банды имперский космофлот давно бы уничтожил.

– А мы можем вызвать подмогу?

– Лишь в случае прямой и недвусмысленной угрозы, – отрезал Саймак.

– То есть, пока они не нападут, мы не можем послать SOS? – уточнил Омал.

– Совершенно верно, сэр, – откликнулся капитан.

– Зачем же вы меня пригласили в рубку?

– Вы владелец, сэр, – сказал Саймак, – и вы вправе принять решение. Еще не поздно начать торможение и вернуться к Марсу.

«Ничего себе задачка…» – подумал Омал.

Принять решение оказалось не так-то просто. Связываться с космическими бандитами не хотелось. Вряд ли их остановит то, что на борту «Тувии» живые люди. Яхта была слишком ценным призом, чтобы церемониться с ее экипажем и пассажирами. Но, с другой стороны, вернуться означало отступить от заранее намеченного плана. Само по себе это не слишком беспокоило «господина яхтовладельца», но он понимал, что на повторную заправку и прочее обслуживание уйдут все оставшиеся у него деньги. К тому же рано или поздно придется выплачивать экипажу жалованье, а для этого необходимо пополнить казну. И потом, не хотелось бы подводить Артура и профессора, которые очень рассчитывают на оберонское месторождение элизиума. Выходит, как ни крути…

– Продолжаем идти прежним курсом, – сказал Омал.

– Есть, сэр! – отозвался Саймак, и в глазах его Омалу почудился одобрительный блеск.

– Нападут – отобьемся, – несколько легкомысленно заявил Омал.

– Пожалуй, – буркнул старпом. – У нас тоже стволы имеются… И потом, абордаж в Космосе – занятие рискованное…

– Хорошо, – сказал Омал. – В случае опасности поднимайте тревогу, капитан.

– Да, сэр!

Омал кивнул ему и спустился в пассажирские отсеки. Лирическое настроение как рукой сняло, захотелось веселья. Он ввалился в кают-компанию, где дым стоял коромыслом. На диванах валялись полуголые девчонки из заведения мадам Кан. Не многим более одетый Артур Бердо рассказывал им что-то смешное. Визгливый хохот перекрывал гул атомных двигателей корабля. В специальной термонише влажным мешком громоздился профессор Стросс. Глаза его были бледнее обычного, а бутыль марсианского самогона в щупальцах – почти пуста.

– А-а! – заорал авантюрист. – Мистер отшельник пожаловали! Штрафной ему! Ну-ка, девы Марса, подсуетитесь…

И лунные девушки подсуетились. Омал и глазом не успел моргнуть, как его увлекли на диван, налили огромный бокал, заставили осушить до дна, а затем налили еще. После третьего бокала у яхтовладельца все поплыло перед глазами. С идиотской ухмылкой он смотрел, как Бердо показывает девочкам фокусы. Драгоценный браслет из элизиума, повинуясь его воле, то превращался в похабную статуэтку, то живой змейкой проникал в глубокое декольте испуганно хохочущей девицы.