Расколотый венец (ЛП) - Мартино Максим

Гейдж напряг плечи, но ничего не сказал. Только продолжал сердито смотреть на меня.

Сдерживая свои эмоции, я прочистил горло.

— В Круоре не принято делиться подробностями о своём прошлом.

— Как тебе повезло, что тебе не придётся заново переживать свою боль. Мне, с другой стороны, каждый божий миг напоминают о моём выборе.

Он снял перчатку с руки и сунул её в огонь, грея свой поблёкший символ в тёплом сиянии.

— У меня тоже есть шрамы, — я сжал руку в кулак у груди, и боль усилилась. — Я умер, потому что защищал того, кого любил. Я сделал это добровольно. И он обещал оставаться рядом со мной, даже после того, как я стану… этим…

Дрожа всем телом, я тщетно пытался справиться с внезапным, неожиданным жаром, поднимающимся на поверхность внутри меня. И потерпел неудачу.

— Он солгал. Я знаю, что это не одно и то же, но я знаю, каково это… потерять что-то, кого-то, кого любишь. Эта боль мне не чужда, я сталкиваюсь с ней каждый день. Но я продолжаю идти, потому что должен. Потому что моя семья зависит от меня.

Долгое время он ничего не говорил. Покачав головой, он встал. Тёмное облако заволокло его взгляд.

— Мы нежить, Кост. Мы будем жить вечно. Одна потерянная любовь не идёт ни в какое сравнение с сотнями, которые только что исчезли из моей жизни. У тебя будет шанс снова кого-нибудь найти. Я никогда не получу своих тварей обратно.

— Не преуменьшай мою боль.

— Тогда не принижай мою! — ужалил в ответ Гейдж, рычание сорвалось с его губ. Засунув руку обратно в кожаную перчатку, он усмехнулся. — Мне нужно подышать свежим воздухом.

Я жестом указал на пространство вокруг нас.

— Мы уже на свежем воздухе.

Это было по-детски, неправильно, вот так ссориться с ним. С какой стати я позволял ему вызывать у меня такую реакцию?

Гейдж отвернулся и зашагал к лесной опушке.

— Свежим воздухом. А это пространство полно дерьма.

Тени поглотили его, и он исчез в темноте. У меня не хватило духу последовать за ним. Жгучий гнев, который я испытывал, сразу же утих с его отступлением, и у меня не осталось ничего, кроме пустоты. Опустившись обратно на скамейку, я обхватил голову руками. Я знал, что лучше не заманивать в ловушку новоиспечённого убийцу. Я тренировал их до того, как появился Озиас. Их темпераменты были дикими и непредсказуемыми, благодаря притоку силы, который приходил с контролем над тенями. Реакция Гейджа была нормальной. А вот моя… нет.

Сунув пальцы в нагрудный карман, я извлёк бронзовый ключ. Держа его перед собой, я открыл дверь в царство тварей. Мой Пои появился тут же, как я позвал. Похожая на лису голова Феликса склонилась набок, и аметистовый шар, расположенный между его ушами, затуманился. Очистился. Образы промелькнули в моём сознании, путешествуя по связи между нами, и я вздохнул. Я надеялся увидеть Гейджа, возвращающегося к огню, и нас, разговаривающих в гораздо более цивилизованной, дружелюбной манере. Вместо этого я просто увидел две минуты, когда я сидел с Феликсом. Больше никого.

Я подхватил свою тварь и усадил его к себе на колени.

— Я действительно всё испортил, не так ли?

Он тихо заскулил, а затем сунул морду под мою ладонь. Минуты растягивались в часы, пока я тихо сидел перед огнём, поглаживая позвоночник Феликса по всей длине. Каждые две минуты возникало новое будущее, и каждые две минуты у меня перехватывало дыхание. Но ничего не происходило.

В конце концов, Феликс заснул, и видения прекратились. Тихий гул его храпа успокаивал мои измотанные нервы. Но даже в этом случае я не мог убедить себя пошевелиться. Возвращение в лагерь означало, что этот разговор действительно закончен. Что Гейдж не вернётся. И всё из-за того, что я кое-что сказал. Я не хотел быть чёрствым, но чем больше я прокручивал в уме наш разговор, изучал каждое слово и морщился от своего выбора, тем больше я понимал, что моё сочувствие вовсе не было сочувствием.

Когда рассвет поднялся над линией леса, открывая новый день и напоминая мне, что у нас ещё так много работы, я не мог избавиться от страха, что моё время с Гейджем подошло к ошеломляющему концу, когда оно только началось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

ГЛАВА 13

ГЕЙДЖ

Странных, леденящих душу завываний, грохочущих по тёмному лесу, было недостаточно, чтобы удержать меня от углубления в Китский лес. Ничто не было так страшно, как вернуться в Хайрат и снова увидеть Коста. Не тогда, когда он не понимал. Не так, как он никогда не делал. Для кого-то настолько невероятно блестящего, он был также ужасно тупым.

Нахмурившись, я пнул в сторону упавшую ветку и продолжил идти, не обращая внимания на кружащиеся, сердитые тени, которые цеплялись за каждое моё движение. Я не мог заставить их разойтись. Они были неумолимы, окружая мои руки и ноги и обвивая мои пальцы. Я ненавидел их прохладное прикосновение.

«Раньше ты так не считал».

Я подавил бессловесный вопль разочарования. Когда Кост призвал свои тени и послал одну из них мягко обвиться вокруг моей руки, у меня подкосились колени. Я жаждал почувствовать больше. Это казалось таким личным, как будто мне каким-то образом разрешили увидеть скрытую часть жизни Коста. В этих тёмных завитках не было ничего пугающего. Во всяком случае, они меня взволновали. Они шептали о надежде, возможностях и даже о чём-то более глубоком. О чём-то, что я не осмеливался назвать, особенно сейчас.

Забавно, как многое может измениться в мгновение ока.

Отодвинув занавес из колючих лиан, я бесцельно продолжил путь по лесу. Вдалеке раздался ещё один жуткий зов, и я вздрогнул. Я знал, что здешние монстры отличаются от тварей, которых я потерял, но я не мог удержаться от того, чтобы не обратить взор на эмблему. Даже скрытый от посторонних глаз под моей кожаной перчаткой, образ этого безжизненного, увядшего дерева запечатлелся в моём сознании. Я никогда не смогу от этого убежать.

Ушли. Они все ушли. Моя грудь вздымалась, жар уколол глаза.

Лучше бы он никогда не убеждал их поднять меня. Этим решением он что-то разрушил, что-то, о чём я уверен, он даже не подозревал, возможное будущее. Неважно, что Язмин убила меня. Рассуждая здраво, я понимал, что у нас не могло бы быть будущего, если бы я остался мёртвым. Но логика не могла удержать гнев, чувство предательства от гноения в моём сердце. Потому что теперь я был пойман в ловушку в этом ужасном покинутом богами мире со слишком большим количеством напоминаний о том, что могло бы быть. О жизни, которую я должен был вести со своими тварями. Может быть, даже с ним.

Тени вокруг меня вышли из-под контроля, извиваясь между деревьями и обрывая ветви в жестокой демонстрации силы.

«Раньше я мог бы полюбить его. Сейчас…»

Темнота вокруг меня была удушающей, но мне было всё равно. Я не мог отделить свои тени от всепоглощающих страданий Китского леса. Я никогда не замечал этого раньше. Но когда я пробирался сквозь заросли деревьев и подлесок, меня охватила безнадёжность, которая спутала все мои чувства. Она манила меня, мои тени, и вела меня глубже в сердце леса.

Дрожь пробежала по моей спине, когда ещё один леденящий душу вой прорезал воздух, раздавшийся гораздо ближе, чем раньше. Остановившись, я выглянул из-за стволов деревьев и попытался определить источник звука. Я мало что знал о монстрах, населявших этот лес. Если слухи были правдой, что они были пойманными в ловушку душами умерших тварей с Первой войны, тогда, возможно, они не так уж сильно отличались от меня, неживые и потерянные.

«Неживой». В ушах у меня зазвенело, дыхание сбилось, и я выпрямил спину. «Что, если…»

Когда ничего не явило себя передо мной, я начал снова идти. Странное чувство бодрости наполнило мои конечности, и я ускорил шаг. Никто не мог сказать, сколько тварей погибло в тот день. Потеря была достаточно разрушительной для моего вида, чтобы изолировать себя в Хайрате. Они никогда бы не вернулись в братскую могилу тварей. Они никогда бы не подумали, что смерть не обязательно должна быть концом.