Расколотый венец (ЛП) - Мартино Максим

Наверху завопил Оникс, вернувшись в поле зрения. Калема и Оза нигде не было видно, что, надеюсь, означало, что они были в безопасности на другой стороне. Оникс сделал один круг, а потом нырнул на плато и проскользнуть между Эоном и землей.

— Нок, — на этот раз я толкнула его. — Давай. Выходи из транса!

Наконец он поднял голову. Моргнул. Затем застыл, осматривая мир.

— Поехали!

Я дёрнула его к Ониксу.

Прентисс изогнулся и дёрнулся в воздухе, и одно роковое когтистое крыло врезалось прямо в глаз Эонома, одно из единственных уязвимых мест на его теле. Он взвыл и отпустил Прентисса, отступив назад и склонив голову к земле. Наконец освободившись, змееподобное существо взлетело, не теряя времени, вдыхая каждую унцию тумана, пока Эоном был отвлечён.

Мы с Ноком запрыгнули на спину Оникса, и я упёрлась пятками в его бока. Он взревел в ответ и бросился к краю, взмывая в небо. Мы едва избежали нападения Прентисса. Обратив всю свою ярость на Эонома, тварь обрушила мощный торнадо прямо на руины. Каменный алтарь треснул, и посередине холма образовалась глубокая выемка.

— Эоном! — закричала я.

Он присел на корточки, чтобы выдержать ураган, но земля начала дрожать у него под лапами. Зарычав на Прентисса, он взмыл в воздух, поймал тварь за крыло и швырнул его в скальные образования. Сила его атаки расширила пропасть.

Оникс продолжал мчаться в безопасное место. Его мышцы напрягались и расслаблялись, крылья рассекали воздух. Мы были почти на месте. Вдалеке я заметила Калема и Оза, с ужасом наблюдавших за происходящим — двумя тварями S-класса, сцепившимися в битве, и как сама земля под их лапами разверзлась. Камни и обломки посыпались вокруг холма. Красная пыль снова поднялась к утреннему солнцу. Время истекло.

Вытянув руку, я направила каждую унцию силы, которая у меня была, на то, чтобы открыть дверь царства тварей. Оглушительный скрип петель раздался в тот же миг, когда из моей эмблемы вырвался свет розового дерева.

— Сейчас, Эоном!

Я почувствовала, как он отпустил Прентисса и шагнул в царство тварей, в безопасное место, как раз в тот момент, когда холм просел. Прентисс упал вместе с ним, рычащее, воющее месиво, захваченное обломками. Однако его шкура была прочной, и даже если он упадёт на дно каньона, никто не сможет сказать, выползет ли он обратно или нет. Я не хотела оставаться здесь, чтобы выяснить это.

Оникс врезался в землю рядом с Калемом и Озом, его усталые мышцы ослабли и привели к жесткой посадке. Он сразу же упал на брюхо, и мы быстро соскользнули с его спины. Тяжело дыша, он взглянул на меня и издал слабый вой.

— Ты был великолепен. А теперь отдыхай.

Погладив его по голове, я снова открыла дверь в царство тварей, а затем отправила его домой. Слабый рёв эхом донесся из каньона, и я вздрогнула.

— Нам нужно двигаться, пока Прентисс не вернулся.

— Мы будем использовать тени. Дай своим тварям отдохнуть, — сказал Оз, помогая мне подняться на ноги.

Нок кивнул, а затем впился взглядом в Разлом.

— Быстро, пока они не догнали, — прошипел Калем. — Гребанные скоты.

Склонив голову через плечо, я заметила наших врагов, задержавшихся на дальней стороне каньона. На таком расстоянии они были просто миниатюрными, неясными статуями, но кое-кто был различим — Язмин. Её гнев был безошибочен, вокруг неё расцвел смородиновый свет. Мы могли призвать тварей обратно в царство, где бы они ни находились, но призвать их где-либо ещё, кроме как рядом с нами, было невозможно. Не то чтобы это имело значение, она могла вызвать летающую тварь и быть у нас в считанные минуты.

— Идём, — сказал Нок.

Как один, он, Калем и Оз вызвали тени, и мы исчезли в их скрытном мире, вне поля зрения и вне досягаемости Язмин.

Пока что.

ГЛАВА 12

КОСТ

Моё пребывание в Хайрате оказалось не таким впечатляющим, как я надеялся. Прошло несколько дней с тех пор, как я навестил Нока, Лину, Озиаса и Калема, и желание присоединиться к ним, которое я испытывал, было… вездесущим. Пройдёт ещё какое-то время, прежде чем я снова получу от них весточку. Путешествие в Инвер потребует предельной осторожности, если они хотели остаться скрытыми от войск Варика. Как бы мне ни хотелось отправиться с ними в путешествие, нельзя было отрицать необходимость моего присутствия в Хайрате.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Во-первых, я организовал временные жилищные условия для наших братьев, палатки для сна и один большой навес, который служил общим местом для их сбора. Им было предложено изучить Хайрат и познакомиться с Заклинателями, но этого не произошло. Для некоторых воспоминание об открытой лужайке, где мы разбили лагерь, было полем битвы, где так много людей погибло, когда мы бросили вызов Винну, чтобы спасти Лину, и это было достаточно тяжело. Общение с Заклинателями и интеграция наших жизней друг с другом потребует времени.

Как только мы устроились, я назначил Эмилию и Иова ответственными за ежедневные тренировки. У наших новобранцев едва ли была возможность познакомиться со своим окружением в Круоре, не говоря уже о том, чтобы по-настоящему овладеть тенями. Теперь они находились на чужой территории, и на горизонте маячила надвигающаяся война. Даже самые опытные убийцы были на взводе.

Всё это было подконтрольно. Ожидаемо. Я несколько дней готовился к такой реакции и напряжению. Чего я не ожидал, так это Гейджа. Вздохнув, я провёл жесткой рукой по жилету и огляделся. Ночь в Хайрате была прекрасна. Небо цвета индиго было усыпано миллионами звезд, и они мерцали сквозь сеть ветвей, покрывавших здания над головой. Иней цеплялся за траву и искрился в лунном свете, создавая достаточно яркий свет, чтобы многие Заклинатели даже не потрудились зажечь плавающие шары рикрима, которые висели вокруг их города. И всё же, несмотря на всё это, здесь была тьма, которую нельзя было игнорировать. И впервые в истории это были не убийцы Круора.

Это был Гейдж.

Сидя в одиночестве перед одним из общих очагов возле библиотеки, он уставился в голодное оранжевое пламя. Его собственные тени сгущались вокруг него, разъедая мягкий свет. Он нуждался в обучении, но отказывался участвовать в каких-либо уроках. Пальцем в перчатке он несколько раз погладил ключ, висевший у него на шее. Снова и снова. Чувство вины опустошило мой желудок. Я испытывал невыносимое чувство ответственности, когда убедил Талмейджа поднять Нока много лет назад. Но это? Я не мог объяснить, как у меня дрожали руки. Чувства, которые я даже не начинал признавать, внезапно… появились. Это было уже слишком. Тяжело дыша, я направился к нему. Остановился на мгновение, чтобы дать ему возможность возразить, когда я подошёл к скамейке напротив него.

Он не потрудился встретиться со мной взглядом.

— Садись, если хочешь.

— Мы должны взглянуть на пророчество завтра, — сказал я, опускаясь на каменную скамью.

— Ради бога, — его рука упала с ключа Океана. — Это всё, о чём ты можешь сейчас думать?

Я нахмурился.

— Должен ли я думать о чём-то другом? Мы должны остановить Язмин.

Гейдж воздел руки к небу.

— Ты действительно такой бесчувственный? Ты хоть представляешь, как всё это трудно для меня? К чёрту Язмин. Пусть она ведёт свою чёртову войну, мне всё равно.

— Не говори так.

Мои пальцы начали дрожать, и я сжал руки, чтобы они не двигались. «Успокойся».

— Я не могу представить, через что ты проходишь. Это должно быть…

— Не надо, — его стальной синий взгляд прорезал ночь, нацелившись прямо на меня. — Не смей пытаться предполагать, на что это похоже.

— Ты не единственный, кто здесь умер, Гейдж.

Огонь в его взгляде был более сильным, чем потрескивающее пламя перед нами.

— И это должно заставить меня чувствовать себя лучше? Что ты знаешь о потере того самого, что делало тебя тем, кто ты есть?

— Всё!

Я вскочил на ноги, удивлённый собственной инстинктивной реакцией. Я несколько раз моргнул и попытался успокоить беспорядочно вздымающуюся и опускающуюся грудь. Откуда взялись эти эмоции? Почему я не мог контролировать себя рядом с ним? Без сомнения, это была вина за то, что я поднял его, но почему-то она ощущалась глубже. Это осознание лишь заставило меня двигаться дальше по спирали, и воспоминания о моём прошлом всплыли на поверхность. О жизни, которой я жил до прихода в Круор. О Джуде. Я медленно поднёс пальцы к груди. Вздутый шрам, давно заживший, тёрся о ткань моей туники, и призрачная боль пульсировала от моего прикосновения.