Очарованный - Барбара Картленд

— Вы не можете отказать мне просто так, — услышал он слова лорда Гэмптона. — Ведь поцелуй — это удовольствие и способ возбуждения страсти для двух людей, которые привлекают друг друга, а меня влечет к вам сильнее, чем я могу это выразить словами.

— Я не… хочу, чтобы вы целовали… меня… и я хочу вернуться в… зал.

— Вы безжалостны! Один поцелуй — ничто для вас, но так много для меня, — наступал лорд Гэмптон.

— Я не думаю, что поцелуй ничего не значит… для меня, — возразила Эльфа, — и если меня поцелуют… я думаю… это будет прекрасно… и я навсегда… запомню это.

Наступило минутное молчание, и лорд Гэмптон спросил:

—» Если вас поцелуют «? Я не понимаю, что вы хотите этим сказать…

— Меня… никогда не целовали, — ответила Эльфа. — И вы понимаете, что я… не хотела бы, чтобы… кто-то, кого я узнала… несколько минут назад, стал бы первым человеком, который., меня поцелует.

Она едва успела закончить фразу, когда до ее мужа дошло, что это надо немедленно прекратить.

Сильваниус решительно раздвинул кусты и увидел, как и ожидал, сидящих на скамейке в увитой зеленью беседке лорда Гэмптона и Эльфу.

Он, естественно, не хотел, чтобы Джордж Гэмптон догадался, что он подслушивал их разговор, и поэтому безразличным голосом заметил:

— Вот вы где, Эльфа. А я вас ищу повсюду, потому что прибыл принц Уэльский, и я хотел бы представить вас ему.

Эльфа тут же вскочила.

— Конечно, Сильваниус! Я иду с вами!

— Привет, Джордж! — сказал герцог лорду Гэмптону. — Герцогиня разыскивала вас минуту назад. Вам лучше вернуться в дом.

— Единственный человек, которого я никогда не заставляю ждать, это — наша сегодняшняя хозяйка, — ответил тот.

Гэмптон взял руку Эльфы и грациозно поднес ее к своим губам.

— Спасибо вам за самый прекрасный танец, — сказал он и направился к дому.

Сильваниус ничего не сказал. Он взял Эльфу под локоть и повел в обратном направлении.

Только когда они дошли до неосвещенной части сада, Эльфа оценивающе посмотрела на герцога: сердится ли он за то, что она ушла в сад с лордом Гэмптоном.

Этот молодой человек был так настойчив после танца, убеждая ее, что им надо поговорить, что она даже и не заметила, как они оказались в столь безлюдном месте, пока они не сели на скамейку в темной беседке.

И только когда лорд Гэмптон начал говорить ей комплименты, она почувствовала что-то неладное.

Он был высоким и сильным мужчиной, и Эльфа почувствовала, что лорд Гэмптон мешает ей покинуть его, когда она пыталась это сделать. К тому же ей казалось неудобным возвращаться в дом из сада одной.

Она была по-настоящему рада, когда появился муж. Но сейчас Эльфа отметила, что в его поведении сквозят нотки раздражения. При свете звезд ей удалось разглядеть, как у него нахмурились брови и агрессивно выдвинулся подбородок.

Они шли молча, пока не уперлись в высокую стену, ограждавшую сад.

Эльфа оглянулась назад и посмотрела на огни дома, откуда доносилась романтическая мелодия вальса.

Она вновь снизу вверх посмотрела на Сильваниуса, когда он заговорил:

— Как вы могли сказать Джорджу Гэмптону или кому-либо другому, что вас никогда не целовали?

— Вы… слышали? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Да, я слышал, — холодно сказал Сильваниус, — и, поскольку это делает из меня дурака, вы не будете иметь возможность сказать такое еще кому-либо.

Говоря это, он обнял ее и грубо притянул к себе и, подняв одной рукой ее подбородок, с силой прильнул своими губами к ее нежному рту. Только теперь Эльфа почувствовала, насколько он был зол.

Так как Эльфа до этого никогда не целовалась, она не была к этому готова, и Сильваниус причинил ей только боль. В этот момент она могла думать только о том, что он оскорбляет ее.

Эльфа попыталась сопротивляться, но его руки только крепче сжали ее.

У нее были такие мягкие и нежные губы, и герцогу показалось, что он целует бесплотное существо.

Но теперь его губы стали не грубыми, а, наоборот, ласковыми и жаждущими.

Он почувствовал, что Эльфа дрожит. А ей показалось, что сила и мощь его тела, которые она все сильнее ощущала с тех пор, как они прожили несколько дней в охотничьем домике, каким-то необычным образом связаны с дрожью в ней самой.

Их влекло друг к другу каким-то необыкновенным магнетизмом, который она никогда не ощущала прежде, разве что в своих фантазиях в лесу.

Теперь, когда герцог еще крепче прижал ее к себе, а его губы стали еще более настойчивыми, Эльфе показалось, что внутри нее происходит что-то необычное.

Сначала это было похоже на горячую волну, которая поднялась из самых глубин ее тела и достигла груди. Затем ее всю охватил жар, и она услышала музыку, которую до этого слышала только в лесу. Потом жар стал нарастать, превратившись в неведомое ей чувство, которое постепенно достигло губ.

Это было так чудесно, так прекрасно и так отличалось от всего, что она могла себе представить, что Эльфа была не в состоянии думать, анализировать свои ощущения, а полностью отдалась на волю чувств.

Он вдруг поняла, что это именно то, к чему она всегда стремилась, но никогда не могла достичь.

Герцог поднял голову, посмотрел на Эльфу и притянул ее голову к своей груди. Затем, ничего не говоря, он стал целовать ее вновь и вновь долгими требовательными поцелуями.

Эльфе казалось, что они — часть мира звезд, что светят над ними, и деревьев, которые, она знала, хранят свои секреты.

Она почувствовала, что все ее существо отвечает не только губам герцога, но чему-то более сильному и страстному, что идет из самой глубины его души.

Вдруг она ощутила, что они не два человека, а единое существо. В этот момент ее счастливый смех разорвал обруч, соединивший их, и герцог вновь поднял голову.

Они спустились на землю.

Эльфа не могла вымолвить ни слова, она только смотрела на герцога как на неземное существо, которое спустилось на землю и подняло ее на неведомые высоты, а теперь вынуждено возвращаться обратно.

Он, вероятно, понял ее чувства, потому что молча взял за руку и медленно повел по дорожке к дому.

— Я бы… хотела… вернуться домой.

— Конечно. Возьмите вашу накидку, я подожду вас в холле.

Они вошли в дом не через открытую в сад террасу, чтобы не пересекать зала для танцев, а через боковую дверь, и Эльфа, не взглянув на герцога, бросилась по лестнице на второй этаж в спальню, где она оставила накидку.

Там были две спальни, соединенные открытой дверью. Эльфа помнила, что оставила свою накидку в дальней комнате. С тех пор в дом прибыло множество гостей, и среди их верхней одежды было весьма нелегко найти свою.

Служанке понадобилось некоторое время, чтобы найти ее зеленую накидку, так гармонирующую с платьем.