Пламя сердец - Джоанна Линдсей

— Я не стану рассказывать тебе, на что я надеюсь, и вообще больше не буду говорить правды, раз ты не веришь мне. Думай, что хочешь.

Она повернулась к нему спиной и замерла, ожидая, что он уйдет. Он сделал это не сразу. О, как бы порадовалась она, если бы могла видеть, как его взгляд скользит по ее спине, а в глазах на короткий миг отразилась сердечная мука!

Глава 15

Утром Кристен чувствовала себя прескверно. Она была искренна с саксом, открыла ему свои чувства и дала ему тем самым возможность ощутить превосходство над собой — ему, врагу, и за это получила только ханжеские упреки. Он желал ее, но решительно настроен запретить и себе, и ей отдаваться чувству. Теперь оба были обречены на страдания. Уже этого было достаточно, чтобы порицать себя, а тут еще Эда, оказывается, все видела, и выводы ее были безрадостны.

— Не давай ему терять голову, девка, — сердито предостерегала она. — Для тебя это будет унижение, когда он возьмет тебя в постель, потому что ты для него только рабыня.

Это было правдой и злило Кристен. Готова ли она отдать свою невинность человеку, который ни во что ее не ставит? До этого она была уверена, что сможет очаровать его, теперь же начала сомневаться, и это выводило ее из себя.

Они убирали комнаты по фасаду дома, как это делалось каждое утро. Здесь же была и комната Ройса. До сих пор Кристен с волнением смотрела на его постель. Сегодня ей хотелось разорвать ее в клочья. Она с такой силой взбивала подушку, что перья летели из швов.

— Из одной крайности в другую, — заметила Эда, качая головой. — Выбрось его из головы.

— Оставь меня в покое, — огрызнулась Кристен. — Я уже слышала твою проповедь вечером.

— Но, вижу, толку никакого. Если хочешь что-нибудь ему сделать, прежде подумай хорошенько.

Это было уже слишком.

— Что-нибудь ему сделать? — прошипела Кристен. — Если я и сделаю что-нибудь, так тебе, женщина, если не перестанешь мне надоедать.

Эда отшатнулась с опаской. Она потеряла бдительность — ведь до этого Кристен никогда не проявляла враждебности. Ей нравилась эта девушка, и она совсем забыла, что Кристен принадлежит к племени, которое живет, разрушая и убивая. Конечно, с ее стороны было большой неосторожностью остаться с ней наедине. Кристен такая высокая и сильная, к тому же вне себя от гнева — и ей ничего не стоит, в цепях или без цепей, поднять ее и выбросить в окно. Конечно, она не настолько глупа, чтобы сделать это. Но кто знает…

Эда поторопилась к двери и с каждым шагом, который отделял ее от Кристен, все громче причитала.

— Так ты угрожаешь старой женщине? И это после того, что я сделала для тебя, спасая от гнева других? — Уже стоя в дверях, она сурово посмотрела на Кристен: — Закончишь уборку сама. И советую получше вести себя, когда спустишься вниз, девка, иначе останешься без ужина и будешь сидеть взаперти. Увидишь, я так и сделаю. И не мешкай, а то пришлю за тобой пару мужчин. Одного из них тебе будет нелегко выбросить в окно.

Кристен поразмышляла какое-то время над тем, что бы значила эта последняя угроза, но потом бросила об этом думать. Впервые ее оставили одну в незапертой комнате, и это была именно его комната. Она могла разнести тут все на мелкие кусочки, и никто не мог ей помешать. Тогда бы Ройс опять ее высек. Это доставило бы ей радость — почувствовать боль и ненависть, главное — ненависть, ведь она все еще не ненавидела его. А она должна его возненавидеть.

Воображение лишь на минуту увлекло ее, более соблазнительной оказалась возможность найти топор. Она слишком много времени потратила на мысли о саксе, а надо было думать о побеге. Топором она разрубила бы цепи. Топором она могла разрубить и ставни в своей комнате, которые запирались каждый вечер. У нее было только тонкое покрывало и грубая простыня на соломенном матраце, но если их связать с одеждой, получится канат, и по нему можно выбраться из окна. Топором она могла бы открыть дверь сарая, где томились Торольф и остальные. Если бы она нашла топор, она могла бы спрятать его в своей комнате, прежде чем спуститься вниз. И сегодня ночью…

Среди оружия, висящего на стене, не было топора. Кристен быстро наклонилась и открыла большой сундук, стоящий в ногах у кровати Ройса. Осторожно отложила одежду, лежащую сверху, но под ней тоже была одежда. Она взглянула на маленький сундук, стоящий между окнами, однако на нем висел железный замок.

Она опять повернулась к стене, на которой висело оружие. Здесь были старые мечи в ножнах с серебряной инкрустацией, а один в ножнах из чистого золота. Рядом висели копья, арбалет и палица, очень старые на вид, а также дюжина кинжалов, различной длины и формы. У нее руки зачесались взять хотя бы один, но она знала, что пустое место на стене сразу бросится в глаза. Один кинжал, самый маленький, все же годился для того, чтобы открыть замок на сундуке, к тому же его отсутствие на стене не так бросалось в глаза.

Кристен сняла его и присела перед сундуком. Замок был сложным. Ей даже не удалось найти отверстие для ключа.

— Сундук не заперт. То, что у тебя в руках, — это украшение. Подними крышку и убедись сама. Моему кузену нет нужды запирать свои сокровища. Он знает, что его никто не обворует.

Кристен съежилась от испуга, потом медленно повернула голову, голос ей был незнаком. Страх улетучился, как только она увидела лицо мужчины. Она узнала его. Узнала небесно-голубые глаза и высокую фигуру. Это он. Она никогда не забудет, как он вынимал окровавленный меч из тела Зелига, а тот замертво валился на землю.

— Ты? — прошипела Кристен и вскочила на ноги. — Ты должен был умереть!

Он не обратил внимания на ее слова. Его глаза широко открылись от удивления. — О Господи! Описание Ройса совсем не соответствует действительности.

Кристен в свою очередь пропустила его слова мимо ушей. Она бы в мгновение ока накинулась на него, но гнев не настолько затмил ее разум, чтобы забыть о цепях. Она медленно двинулась к нему. Зазвенели цепи, и, услышав этот звон, а затем увидев ее в цепях, он вздрогнул. Удивление на его лице сменилось выражением сочувствия, но это не произвело на нее впечатления.

Пока он не заметил кинжал, спрятанный у нее в кулаке, есть шанс убить его. Она безостановочно говорила, чтобы он продолжал смотреть ей в лицо:

— Я ни у кого не спрашивала о тебе. Я была уверена, что ты мертв, потому что никто не упоминал о тебе…

— Я выздоровел. А ты чуть было…

В следующее мгновение она набросилась на него, целясь прямо в горло. Его реакция была лучше, чем она ожидала, и ей на ходу пришлось изменить направления удара. Теперь она метила под руку, которую он поднял, пытаясь перехватить кинжал. Одновременно он отпрыгнул назад, но, если бы клинок был подлиннее, удар попал бы в цель. А так она лишь порвала ему рубашку и поцарапала плечо. Она кружила возле него, примериваясь для следующего удара. Целя в шею, она вновь кинулась на него. Левой рукой он успел схватить ее запястье, но рука его была на слишком сильна, а она вложила в удар всю свою силу. Клинок уже невозможно было остановить, он только слегка отклонился от цели, и она снова увидела его кровь, прежде чем наткнулась на препятствие.