Не от стыда краснеет золото - Лидия Луковцева

молоть! А то – «каляк-маляк…»! Конспираторы!

Она протянула водиле деньги:

– По тарифу!

– Как это по тарифу?! Вы обещали в двойном размере!

– О двойном размере никто не говорил. Мы обещали не обидеть.

– Ну?

– Баранки гну! Не обидеть – это за добросовестную работу, когда назад доставишь. А ты, сынок, хочешь нас, старых беспомощных женщин одних в пустыне бросить! Все равно ведь пустым назад поедешь!

– Не ваше дело! Подберу кого-нибудь! Мамаши мне нашлись, «старые беспомощные»! Может, вы шахидки? Приехали тут взорвать кого-нибудь! Или зарезать… А меня потом феэсбешники таскать будут как соучастника! Мне проблем не надо!

– Да ты часом не оборзел, сынок? Я тебе сейчас дам шахидок! – Мила, вцепившись в дверцу одной рукой, замахнулась на таксиста сумочкой.

– Старые клячи! – с чувством вымолвил шоферюга, выдирая из цепких Милиных ручек дверцу, – Связался я с вами на свою голову! – и газанул, подняв облачко рыжей степной пыли.

Пыль медленно рассеялась.

– Обалдеть! – сказала интеллигентная Зоя Васильевна неинтеллигентно. – Как с цепи сорвался. Козёл!

– Я бы сформулировала по-другому, – добавила меланхолично Людмила Петровна.

– Девочки, что это в последнее время на нас то матом ругаются, то обвиняют, не пойми в чем? – недоумевала Людмила Ивановна. Это мы-то – шахидки?!

Пока длился весь этот базар, машина Шпигалева исчезла, а юрта шамана оказалась закрытой. И на обычной деревянной двери, ее закрывавшей, висел обычный замок.

А день уже клонился к вечеру. Туристы поразъехались, и место сразу стало пустынным. Обычная мрачная степь.

Правда, городские ворота еще были открыты, и откуда-то доносились тихие голоса: жизнь в музее под открытым небом не полностью замерла. Может, это охрана обходила город перед тем, как запереть ворота, может, уборщики ликвидировали последствия туристического нашествия. Но чувство сиротства дам оставило.

– Вы хотели приключений? – спросила Зоя. – В Сарай-Бату попасть, шамана увидеть? Вот вам и приключения!

– Но мы вовсе не планировали, чтобы они начались так скоро, – возразила Люся.

– И не таким образом, – добавила Мила. – Что теперь будем делать?

– А что тут можно делать? Идем в Пороховое своим ходом. Тут всего-то километра два-три будет. Ну, может, четыре-пять…

– Надеюсь, ты не станешь считать до десяти?! – перепугалась Мила.

– Сейчас обогнем Сарай с торцевой стены, а за ней – грунтовая дорога. Вдоль ерика, вверх по течению. Места красивые, заодно и полюбуемся. За час, надеюсь, доберемся. Если постараемся.

– А в Пороховом?

– А в Пороховом, если Вася, родственник мой, не на Каспии с рыболовецкой бригадой… Попросим его, чтоб отвез нас домой на своей «девятке». Если она на ходу.

– И если он согласится!

– А если не согласится? И если не на ходу? Если он на Каспии?

– Переночуем, – вздохнула Зоя. – В летней-зимней кухне. А утром уедем с первым автобусом.

– Там же Анжела ночует!

– Да она уж, наверно, в городе, если Вольдемара перевезли.

– А если не перевезли?

– Мила, ты прямо почемучка! А если не перевезли, и если не уехала, познакомитесь с владелицей салона красоты. Ты разве не хочешь познакомиться с владелицей салона красоты?

– Вообще-то, конечно! Но с этой поганкой!..

– Ну, это по моему субъективному мнению. Может, вам она и не покажется поганкой!

– Мы твоему субъективному мнению полностью доверяем!

– Как же это мы будем ночевать в Пороховом, – обеспокоилась Люся, если у нас дома наши некормленые животные! Ну, Никита, подсудобил!

Мила, известный любитель всякой живности и вообще друг природы сказала, как отрезала:

– Не сдохнут за одну ночь ваши животные! Твоей Ксюне уже давно пора эту твою легендарную мышку поймать! Пусть добудет себе ужин. Она у тебя – лодырюга несусветная!

– Она просто немолода! – заступилась Люся.

Аппетит приходит с первым куском, а ссора – с первым словом

Дамы преодолели уже почти полпути вдоль городской стены.

Это была высокая ровная стена, обложенная кирпичом и обмазанная глиной. Примерно посередине она почему-то изгибалась уступом. Может, огибала какое-то строение киношного города. Из-за выступа раздавались приглушенные мужские голоса. Как их не приглушали, понятно было, что там крупная разборка и даже, возможно, драка.

Подруги, было, притормозили, но не будешь же стоять вечно и вроде как подслушивать!.. Да и идти по тропинке надо в ту сторону, чтобы выйти к дороге, добираться до этого чертового Порохового. И потом, они-то – вон в каком количестве! Может, спорящих меньше?

Человек всегда склонен надеяться на лучшее. Однако Люся, оглядевшись, обнаружила в зарослях рыжих степных колючек довольно внушительную кривую палку – будто нарочно кто оставил! – и подобрала ее, на всякий пожарный. Зоя перехватила поудобнее сумку – она у нее была практичная, можно было и буханку хлеба положить при необходимости, и пакет кефира затолкать, и еще для пачки пельменей места оставалось достаточно. Сейчас в ее глубинах укрывалась непочатая полторашка уже степлившейся минералки.

– А я?.. А мне?… – беспомощно прошипела Мила, тщетно обозревая окрестности.

Она, будучи дамой крупной, почему-то не любила больших сумок, покупала только маленькие, изящные и легкомысленные. Именно такая и висела у нее на плече.

– А ты будешь устрашать своими габаритами! – поразмыслив, нашла ей применение Люся.

– Ты думаешь?.. – Мила пребывала в некотором сомнении.

Обладая весомыми достоинствами, она все же была далеко не гренадером. Но делать было нечего. Они обогнули выступ.

Два мужика буквально вдавили в стену третьего.

Один был здоровяк, в синих спортивных штанах с лампасами и ковбойке навыпуск, туго обтягивающую его мощную спину и побуревшую от пота. Рукава ковбойки были оторваны – наверно, для вентиляции. Голову венчала бейсболка козырьком назад, задорно торчавшая на макушке и державшаяся каким-то чудом.

Другой – поменьше ростом, едва до плеча соратнику. Глядя на него со спины, можно было сказать только одно: мужик и диета были двумя вещами, абсолютно несовместными. Одет он был в такие же синие спортивные штаны и ковбойку точно такой же расцветки. Прямо двое из ларца. Правда, рукава были на месте, и еще имелось отличие: на голове вместо бейсболки красовалась соломенная шляпа-сомбреро с огромными полями.

Третьего за спинами нападавших не было видно.

– Добрый вечер, мальчики! – гаркнула Мила, осваивая роль. – Что за шум, а драки нет?

Мальчики слегка подпрыгнули и развернулись – к стене и своей жертве задом, а к дамам передом, чтобы увидеть, кто их приветствует. Дамы были в шлепанцах и потому ступали неслышно.

Далеко не старые морды мальчиков были красные и распаренные, не то от жары, не то от переполнявшего их раздражения. В просвет, образовавшийся между корпусами мальчиков, стал виден третий, то есть жертва нападения. Он стоял абсолютно