История Разума в галактике. Человек. Женщина: Исповедь Истерички. - Олег Койцан

Мы выполнили его указания, а потом нам оставалось только ждать. Да еще, время от времени, по его сигналу, втаскивать внутрь пещеры тючки с камнями.

Да, вот что – может мне показалось… Я посмотрела на Лес, посаженный Незнакомцем возле пещерного входа. Это определенно была не береза. Это походило на земное растение, но только ПОХОДИЛА, чем-то неуловимым (может быть пропорциями, оттенками, запахами, – я не помню чем, я помню, что так было!) отличалось от них. А может мне это почудилось – тусклый свет подсевшего фонарика, усталый мозг, обман утомленных чувств. Или эти искажения были следствием влияния пещерных условий на Лес. Но Он был уверен в том, что нам пора уходить, и не мне, не раз убеждавшейся в правильности Его действий, было сомневаться в этом решении. А впрочем, этот эпизод я помню смутно.

На чем я остановилась… В сущности, не произошло ничего страшного, и, находись кто-нибудь из нас снаружи, проблема была бы устранена за полчаса. Мы это прекрасно понимали: сквозь каменную пробку нам отлично были слышны раскаты грома, грохот водных потоков, срывавшихся с окрестных скал. Но разобрать ЭТО изнутри, выискивая слабину в плотно спрессованной недавней подвижкой массе породы, выдергивать по камешку, грозя обрушить на свою голову становящуюся неустойчивой каменную стену. Лежа в узкой щели, в грязной холодной воде, бороться с камнем, бороться с ручейками грязной холодной воды, пробивающимися между камней внутрь пещеры. Нам понадобилось два с лишним часа[18], и предельное усилие Незнакомца, что бы вырваться из пещеры. Два с лишним часа, а потом еще двадцать минут он трудился снаружи, расширяя проход. Долго, – непозволительно долго!

Наконец, он вернулся к нам.

Он выглядел страшно. Его руки. Первыми я увидела его руки, остатки тряпичных полос, защищавших кисти его рук, были мокры от крови, – его крови. Раны были столь глубоки, что кровь никак не унималась. Далее: рубашка и брюки были располосованы вдоль его тела во многих местах – почти распадались на отдельные лоскуты. Под мокрыми, прилипшими к телу, розово-серыми от дождя, крови и грязи, лохмотьями, угадывались длинные, глубокие ссадины, и по ним, ясно было, как Он рвал тело о каменные зубья, пытаясь протиснуться в слишком узкую для себя щель. Я попытались заняться его ранами, но он отмахнулся, – Только кисти рук, остальное – мелочи. – А когда я сдирала с его рук эти тряпки…

Стоп. Ему крепко досталось, – да! Но мое нытье сейчас по этому поводу – немерянная дурость. Все это мелочи, в сравнении с последней, для нас, загадкой этого места.

Глава 8. Исход.

- Только руки. На остальное нет ни секунды. Лихорадочно, кривясь от боли, он заговорил. – Два часа! Я провозился два часа – хватило бы времени на обходной, относительно безопасный путь. Аккуратненько обогнули бы гору, – и все! А теперь придется ломиться через самое пекло. Ползти через …лядскую расщелину, в самые …лядские минуты этого сезона! Ладно, поехали, – последний инструктаж, и слушайте меня внимательно! Там, снаружи, слишком шумно, так что общаться придется только жестами. Смотрите: подыму руку вверх – остановились, сразу и без раздумий, махну вправо или влево вот так – направление обхода препятствий. Поведу вытянутой рукой вниз – встать на карачки и ползти, и наоборот: вытянутой рукой вверх – встали. А вообще… побегу – бегите, упаду – падайте, поползу на брюхе – ползите на брюхе следом. Но будьте осторожны: хотя склон горы сейчас не так крут, как раньше – не обольщайтесь: ливень очень силен, вода подмывает всю эту каменную кучу, и она сейчас крайне неустойчива, и это помимо того, сами камни очень скользки. Так что, прежде чем ступить, убедитесь в надежности опоры. И привали счастье тому, кто оступится. Лесной сок, конечно, обезболит вправленный вывих, но даже это средство бессильно против открытого перелома ноги. Старайтесь держаться рядом со мной, хотя от молний там так светло, что не потеряетесь. Если кто отстанет – пробирайтесь к ущелью на вершине горы. Не увидите меня на входе, следуйте через ущелье самостоятельно, а я, в любом случае, проведя основную группу, выйду вам навстречу. Верхнюю одежду не одевать – там не холодно, и обязательно избавьтесь от всех металлических предметов. Да, – если встретите шаровую молнию, не дергайтесь, но и не застывайте у нее на пути. Ни того, ни другого она не любит – может и грохнуть. Лучше тихонечко постойте, прикиньте траекторию ее полета, и вежливо, неторопливо посторонитесь. Все. Инструктаж закончен. Выход домой – прямо за этой горой. Как бы там ни было – выступаем, и помоги нам кто-нибудь!

И опять была ночь.

Гигантские молнии.

Как всегда под действием лесного сока, я помню только самые яркие события, всплывающие в памяти на фоне мутного, трудно различимого задника прочих впечатлений. Помню. Фраза: «Светло было как днем» – не подходит, желтый свет нашего неяркого солнышка в сравнении с этим... Призрачное едва колеблющееся сияние – фиолетовое свечение молний – единой молнии резвящейся там, в небесах, выпускавшей и в стороны, и вниз к земле десятки огромных ветвистых энергетических щупальцев, и там, наверху обросшее бахромой молниевых щупалец потоньше. Кружащее голову метание по скалам, среди и между скал, – полутеней. Настоящих, черных – непроглядных теней не оставалось, они были уничтожены, разорваны хлещущим со всех сторон светом, и жалкие остатки их таились в самых глубоких щелях, но и там трепетали, выискиваемые и нещадно избиваемые сверканием огромных молний, устремлявшихся из небес к земле. Приходилось смотреть только себе под ноги – каждый взгляд вперед грозил головокружением, потерей ориентации в пространстве. Нам чуть везло: нещадный, режущий глаза свет, вырывавшийся из облаков над головами, был смягчен и частью – рассеян мутной пеленой дождя; воды, потоками сбегавшие с неба ощутимо пригибали к земле. Сквозь жиденькие затычки в ушах (извечное женское любопытство!) в мозг врывались разрывы громовых раскатов, и рев близких водопадов, и шипение ливня, вбираемого где-то позади зеркалом вновь нарожденного озерца. Я рискнула оглянуться назад, и сквозь случайно прореху в дожде углядела массу воды – настоящее озеро, возникшее на месте долины, заполнившее за два часа всю долину, и все вбиравшее и вбиравшее в себя десятки водопадов, сотни водопадиков, и бесконечье ручьев и ручейков.

Помню склон, не крутой – наоборот, теперь после смены сезонов – пологий, но почти неодолимый для (хоть и подстегнутых допингом, но) изнуренных людей. Помню черные обломки камня жирно лоснящиеся, не скользкие как голыши, но все равно так и норовящие вывернуться из-под ног, и увлечь тебя за собой вниз по склону, и дальше, сквозь ярко мерцающую под вспышками-ударами молний поверхность, в яростно бурлящую глубь озера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});