Демон плюс - Г. Зотов

…Он застрелил Иакова с дистанции в десять метров – при свете факела, который держал Матфей: промахнуться было невозможно. Пламегаситель на стволе отсутствовал, и вспышку от выстрела недалекий Матфей принял за молнию. Он так нервничал, а в реальности все прошло предельно легко – справился бы и ребенок От эйфории закружилась голова: ему хотелось не тянуть кота за хвост, а перестрелять всех сразу – прямо сегодня. Но спешка – опасная вещь. Какой смысл торопиться? Лучше действовать обстоятельно. Двоих уже нет. Скоро он доберется и до остальных: постарается управиться за неделю. Похоже, самым сложным было дождаться, когда откроется Дверь.

…Лишь одна вещь, случившаяся сегодня, беспокоила его крохотными уколами сомнений. Так бывает – комар, севший на руку, проткнет хоботком кожу и улетит, не высосав кровь – зуд сперва незаметен, однако вскоре чешется все сильнее и сильнее. Тот римский солдат со шрамом на лбу… осматривая труп Иакова, он выглядел… как бы это сказать… чересчур обеспокоенным. А уж когда ублюдок со шрамом засунул свой палец в дырку на черепе – еле сдержался, чтобы не пристрелить болвана прямо при всех. Вытащив окровавленный палец, солдат серьезно помрачнел и бросил пару фраз своему рыжему соратнику. Тот повел себя более чем странно – начал жалобно стонать и хвататься за голову. С чего бы? Хотя следует умерить подозрительность, иначе у него начнется мания преследования. Он находится в Ерушалаиме уже три дня, но никак не отвыкнет мерить все стандартами своего времени. На самом же деле эти примитивные животные не в состоянии разобраться в деталях происшествия. Разве когда– нибудь в своей ничтожной жизни они видели свинцовую пулю? Судя по реакции солдат, их просто– напросто напугало собственное суеверие: о, какой ужас, благородного Иакова уничтожил гнев могучей Прозерпины[27].

А Кудесник., оооооо, вот Кудесник– то тоже хорош! Ну и в каком месте у него спрятаны широко разрекламированные Библией способности ясновидения? Дескать, он один способен разглядеть то, что не подвластно другим. Полная шизофрения. Какое ясновидение? Кудесник не заметил убийцу двух своих прихлебателей, стоявшего в трех шагах от него. Нет, министр чертовски прав в предположениях. Глупое учение, которым поголовно увлеклась страна на заре Средних веков, является откровенным уличным мусором. Эх, всех этих теоретиков сейчас бы сюда – пусть полюбуются на своего кумира!

…Никакой веры нет. Есть только ощущение уверенности в знаниях – выжить в этом жестоком мире всегда помогала война: любая человеческая цивилизация обеспечивала себя золотом и едой лишь благодаря политике экспансии. Ведь по сути все так и начиналось. На закате дряхлеющей Римской империи варварские королевства возникали десятками, распускаясь подобно бутонам диковинных тропических цветов: от мятежной Галлии до покоренного Карфагена. Победное шествие по миру колонн в звериных шкурах остановила только безвкусная, как булочка с отрубями, новая вера – предписавшая закаленным воинам ненужное смирение. О, если бы не эта страшная глупость…

Черные мечи завоевателей, забрызганные кровью побежденных, пронзили бы насквозь Африку, разрубили пополам Азию, а в Америку приплыли бы отнюдь не каравеллы Колумба. Воинственность учения очень важна: арабы сокрушили Персию и Испанию благодаря тому, что их божество обязывало последователей заниматься «джихадом» – священной войной. Викинги и вовсе уникальны. Где еще в мире существовало учение, основанное на тотальной войне? Боги прямо повелевали пастве УБИВАТЬ и СРАЖАТЬСЯ, а каждый король не отличался в быту от простого солдата, находя удовольствие в дележе награбленной добычи. Учение Кудесника расползлось по всей Европе, подобно щупальцам безумного спрута, забрызгав глаза людей ядовитыми чернилами: вчерашние короли– воины превратились в кающихся грешников. Битвы продолжались, но война уже не была всем смыслом их жизни. И это стало началом конца.

Прожевав последний кусок баранины, он с усмешкой подумал: третьей жертвой хорошо бы избрать здоровяка Андрея. Он ведь рыбак? Тем лучше. Этим же вечером предложит ему половить рыбку в теплой компании. Шашлыки, фалернское, серьезные мужские разговоры – пусть покажет волшебную заводь, где встретил Кудесника. Судя по картам, места там глухие. Камень на шею – и концы в воду. Никто не подкопается, определенно несчастный случай. А вот убивать ли Иуду? Сложный вопрос. Совершенно бесцветная личность. На собраниях учеников молчит, раздевает взглядом Марию Магдалину, томно вздыхает и без конца пересчитывает деньги. Старушки на лавочке у хоральной синагоги все кости ему перемыли – погряз в кредитах, задолжал, кажется, уже самой последней крысе в Ерушалаиме. Вздорный характер показывает, что Искариот подвержен частым депрессиям – по– видимому, из– за постоянного безденежья. Как гласит Новый Завет, после совершения своего поступка Иуда раскаялся, вернул деньги, снял с лежащего на земле дохлого осла веревку, отошел к ближайшему дереву и там повесился. Так ли это? Свел ли тринадцатый счеты с жизнью из-за терзаний совести или по причине финансового банкротства? Определенно не стоит отвергать и версию, что с ним запросто могли расправиться ученики Кудесника… Но так учение запрещало убивать, насильственную смерть Иуды представили самоубийством. Это плевое дело – надо сначала сломать человеку шею, а затем уже подвесить безжизненное тело на веревке. Наверное, он попробует соблюсти классику – вздернет Иуду на суку, сэкономив драгоценный патрон. Да, сейчас Искариот не опасен, но кто знает – возможно, после гибели всех учеников тринадцатый захочет взять на себя распространение учения? А вот это ему точно не нужно. Все должно быть только наверняка. Еще на горе Инге–Тсе, располагая бездной времени для размышлений, он осознал одну вещь, которую не учел даже министр. Следует убить ВСЕХ, кто близко контактировал с Кудесником. Иначе говоря – любой, пожавший руку больному гриппом, может оказаться носителем вируса. И Мария Магдалина, и Понтий Пилат – и мать самого Кудесника.

Он вытянул из пистолета нагретую горячим воздухом обойму, любуясь тупыми головками патронов, тускло блестящих от оружейного масла. Наглядевшись, киллер сильно ударил по рукояти тыльной стороной ладони, разом загнав магазин в пистолет. Раздался металлический щелчок – клацнул затвор, патрон вошел в ствол. Теперь оружие стояло на боевом взводе.

У него осталось еще семь пуль. Определенно должно хватить.

Глава пятая

ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

(вечер, подземный грот у Масличной горы, – неподалеку от городских стен Ерушалаима и Гефсиманского сада)

Стол, по виду напоминавший плоскую геометрическую фигуру, освещали огоньки многочисленных свечей. Низкий потолок каменного грота отбрасывал тени на лица собеседников, а с десяток упитанных летучих мышей, вдоволь наевшись апельсинов в окрестных садах, повисли вниз головой в глубине пещеры. Стол был щедро уставлен блюдами с жареной речной рыбой и пресным хлебом (замешанным на воде). Кувшины, полные кислого, пенящегося вина, теснились между тарелками со снедью.

– Истинно говорю вам, – произнес вдруг Кудесник – Один из вас предаст меня – тот самый, кто сейчас опустил руку вместе со мной в это блюдо.

…Молодой русоволосый мужчина со щегольской бородой с недоумением посмотрел на свои пальцы, измазанные рыбьим жиром: только что одновременно с Кудесником они потянулись к куску лепешки, лежащей на самом краю незатейливого глиняного подноса. Ученики Фома и Петр, оторвавшись от форели на гриле, с подозрением оглянулись на Иуду Искариота, местонахождение его руки тоже не укрылось от их внимания.

– Нет, а чего все на меня– то сразу уставились? – обиделся Иуда. – Например, Мария с Симоном только что вытащили по куску хлеба. Они тоже предадут?

Рыжеволосая красавица, подавившись лепешкой, закашлялась.

Кудесник излучал безмятежное спокойствие.

– Учитель, – подсел к нему осторожный Петр.

Не нравится мне все это. Может, отложим воскрешение Лазаря, а? Уедем отсюда куда– нибудь на Кипр, там отличные пляжи. Купим хибарку неподалеку от моря – кипрская недвижимость сейчас очень популярна, цены на нее постоянно растут.

– Да куда ж откладывать? – удивился Кудесник – Афиши расклеены, люди приедут аж из Египта, а мы проявим малодушие и упустим такой информационный повод? Это будет против правил – ведь нам сопутствует успех. Ты заметил, что на базарных площадях стали появляться отряды непонятных людей, ежедневно распространяющих о нас странные слухи? Сие означает, что мы популярны, а наши конкуренты проявляют волнение.

– Этого– то я и боюсь, – уныло признался Петр. – Долго терпеть нелегальные чудеса первосвященник Каиафа не будет: мы же открыто залезаем на их территорию. Он не умеет превращать воду в вино и вряд ли в состоянии воскресить мертвеца – но не в его правилах бездействовать, если кто– то уводит паству Синедриона. Воскрешение Лазаря станет для Каиафы последней каплей. А ведь он – признанный мастер в интригах. Я только что заглянул в план, и позволю себе уточнить: ты и верно собираешься завтра утром убить сразу двух зайцев? Сначала изгнать торговцев из главного храма Ерушалаима, а после этого – со спокойной душой отправиться на воскрешение Лазаря? Да челядь Каиафы успеет порвать нас, как кошка ставриду. Помяни мои слова – уже через пять минут стены каждого дома в Ерушалаиме заклеят картинками: умершие от голода дети виноторговцев и мельников, пострадавших от твоих чудес. Нам начнут отказывать в размещении рекламных плакатов, а там, глядишь, дойдет и до прекращения аренды грота. И кстати… Учитель, зачем ходить вокруг да около? Объяви имя предателя сейчас – во всеуслышание.