Поле бесчестья - Дэвид Вебер

– Просто замечательно, – пробормотала Хонор, закрыла глаза и тяжело вздохнула. – А о том, сколько гадостей Юнг сделал мне, они наверняка не упоминают?

– В некоторых материалах упоминают, – возразил Тэнкерсли. – Но уж конечно не в написанных по заказу сторонников Юнга. Знаешь Криштона, ручного военного аналитика Фонда Палмера?

Хонор кивнула, скорчив гримасу, и Тэнкерсли пожал плечами.

– Так вот, этот малый утверждает, что Юнг является жертвой Адмиралтейства, у которого вырос зуб на беднягу еще со времен «Василиска». По его версии – за которую он наверняка содрал по семь шкур и с Северной Пещеры, и с Высокого Хребта, – бедному, простодушному Юнгу в тот раз подсунули неисправное судно, а когда тот был вынужден увести корабль для ремонта, командование и правительство Кромарти решили превратить мальчика в козла отпущения. Иными словами, Юнг сделал это не для того, чтобы подгадить тебе, да и его действия на станции не имеют никакого отношения к проблемам, с которыми ты столкнулась. На самом деле критическая ситуация на «Василиске» возникла по вине Адмиралтейства, выделившего в пикет всего два корабля, один из которых был практически неисправным.

– Боже милостивый! – взорвалась Хонор. – «Колдун» не имел серьезных поломок, а сокращение численности пикетов было политикой Яначека.

– Само собой, но ты ведь не надеешься, будто они признают, что опасная ситуация была создана консерваторами? Имей в виду, именно тебя обвиняет оппозиция в том, что после истории с «Василиском» правительство внесло изменения в Акт об аннексии. Что ни говори, любимая, а ты обладаешь удивительной способностью выводить из себя политиканов. Скажешь, не так?

В его шутливом голосе звучала нежность, и ей даже в голову не пришло с ним спорить. Тем более что он был прав. И она это знала.

– Послушай, Пол, я предпочла бы не обсуждать эту тему. И даже не вспоминать ни о чем таком – в первую очередь о Юнге.

– Вполне справедливое требование! – воскликнул он с таким покаянным видом, что Хонор улыбнулась и, взяв лицо любимого в ладони, припала к его губам.

Он ответил на ее поцелуй, а потом, уже отстранившись, с улыбкой сказал:

– Но вообще-то я шел сюда вовсе не ради этого действительно не самого приятного разговора. Моей целью было предложить тебе встряхнуться.

– Мне? Встряхнуться?

– Вот именно. Хонор, хватит тебе сидеть взаперти в каюте. Ты должна оставить на некоторое время «Нику» и проветриться. А о том, где и как, я уже позаботился, на сей счет я мастер. Подыскал такое местечко, где нас никакие репортеры не достанут.

– Где же это волшебное убежище? – нетерпеливо воскликнула она. – Мне приходит на ум только метеостанция на острове Сидхэм.

Тэнкерсли рассмеялся. Упомянутая метеостанция, расположенная на Сфинксе далеко за Полярным кругом, представляла собой, пожалуй, самое заброшенное, уединенное, забытое Богом и людьми место на всех трех обитаемых планетах двойной системы Мантикоры.

– Нет, наши дела хоть и плохи, но не настолько. Однако начет острова ты попала в точку. Как насчет увеселительной поездки на Крескин-филд?

– Крескин-филд?

Хонор резко выпрямилась, взгляд ее оживился. Крескин-филд представлял собой главный воздушный полигон острова Саганами, где находилась Академия КФМ.

– Вот именно. Я могу занести в план полета свое имя, а ты сама прекрасно знаешь, что, если не будешь высовываться, Академия тебя прикроет. Пресса вообще не прознает, что ты там находишься. Тебе нужно выбраться на воздух, и к тому же, – он указал на золотую пластинку с выгравированным изображением планера, – ты мне все уши прожужжала, хвастаясь своим умением управлять примитивными летательными аппаратами.

– Я? Хвасталась? – негодующе воскликнула Хонор. – Не было такого!

– Да? – Тэнкерсли почесал подбородок. – Тогда, наверное, это была Мика. Но кто-то, помнится, с огромной гордостью рассказывал, как некая Хонор Харрингтон выиграла первенство Академии по планерным гонкам. Или это вранье?

– Чистая правда, олух!

Она попыталась ткнуть его под ребра, однако Пол ожидал подобной выходки и прикрылся локтем.

– А по мне так вранье, – продолжил он. – Я глубоко уверен, что при отсутствии антигравитации низкорослым и легким людям куда удобнее маневрировать в воздухе, чем крупным и тяжелым.

Теперь рассмеялась Хонор. Тэнкерсли был едва ли не единственным человеком во Вселенной, шуточки которого насчет высокого роста не вызывали у нее раздражения.

– Это что, вызов на поединок, капитан Тэнкерсли?

– Ну что ты, какой поединок! Просто дружеское состязание. Конечно, я понимаю, что у меня есть определенное преимущество. Ростом я меньше, да и в воздух – во всяком случае в последнее время – поднимался чаще.

– Ага, стало быть, практиковался заранее! Чтобы испортить всю забаву!

– Это варварский подход. Но ты, я вижу, заинтересовалась.

– Планер или аппарат, снабженный двигателями?

– Ну, планеры, они… слишком пассивны. Кроме того, воспользуйся мы ими, преимущество, если говорить серьезно, имела бы ты, а не я. Но я разговаривал с Крескин-филд и выяснил, что у них найдется для нас парочка «дротиков».

– Ух ты!

Глаза Хонор загорелись. «Дротиками» называли нарочито старинные тренировочные самолеты с изменяющейся геометрией крыла и мощным реактивным двигателем. Компактные, стремительные и маневренные, «дротики» были весьма популярны среди курсантов, а инструкторы вполне серьезно уверяли, будто летать на них приятнее, чем заниматься сексом. После встречи с Полом Хонор стала считать последнее утверждение спорным, однако по степени привлекательности отводила полетам на «дротиках» почетное второе место.

– Мало того, что «дротики»! – продолжил видевший ее воодушевление Тэнкерсли. – Они еще и обещали дозаправить нас в воздухе. Ежели мы продержимся до дозаправки.

– Но как тебе удалось выбить столько полетного времени? На «дротики» в очередь записываются!

– Надо иметь знакомых с громкими именами. Как только в службе Контроля полетов Крескин-филд узнали, с кем я собираюсь летать, – разумеется, после того, как они поклялись мне в строжайшем соблюдении тайны, – там только и ждут возможности расстелить ковровую дорожку.

Хонор покраснела, и он нежно коснулся пальцем кончика ее носа.

– Ну, так что, дама Хонор? Есть желание?

– Ты еще спрашиваешь? – наклонившись, Харрингтон подхватила Нимица и посадила себе на плечо. – Пошли, паршивец. Похоже, у нас намечается возможность надрать кое-кому уши.

Глава 7

Выведя сектор газа на форсаж, Хонор вернула ручку управления в нейтральное положение. Турбины взревели, корпус сотрясла дрожь, и такой же электрической дрожью искусственные нервы, имплантированные в ее восстановленную левую щеку, отозвались на навалившуюся тяжесть перегрузки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});