Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию - Олег Смыслов

На походе, на привалах — ничего замечательного.

На переправе через Одер новое для нас — способ переправы лошадей вплавь, тянущих лодки с бойцами, со снаряжением. Чувствуется, что и люди, и лошади хорошо натренированы. Местами мельком видели группы спешенных всадников, ведущих огневой бой. Надо полагать, что пешему бою в коннице Рейхсвера уделяется большое внимание.

Инженерные войска.

Все понтонные части и их парки моторизованы. Наводка понтонного моста через Одер ничего нового не дала нам. Способ наводки, путем предварительной подготовки в заливах отдельных звеньев моторными лодками к месту наводки, мы применяем не хуже немцев.

Бронетанковые части.

В последний день мы часто видели действия бронетанковых частей (макеты) красных, прорвавших фронт синих. Судя по габариту макетов это был отряд бронемашин. Быстрота развертывания после прорыва широким фронтом по обоим сторонам шоссе не вызывает никаких замечаний. По одному этому эпизоду трудно судить о степени выучки бронетанковых частей.

Отдельные запечатлевшиеся моменты:

1) Огромная масса командирских малых машин двухместных. Они очень легкие, проходят по всем полевым дорогам и по полю в сухую погоду очень удобны и незаменимы для связи и личного общения с войсками.

2) Огромная масса 4-х местных (не считая шофера и его помощника) военных машин, специально приспособленных для поля.

Все машины выкрашены в серо-зеленый цвет.

3) Батальонные пушки в разведывательных отрядах на прицепах к автомобилям. Замечательный способ быстрого передвижения по дорогам и маневрирования на поле боя там, где много хороших полевых дорог.

4) Моторизованный тыл — о чем свидетельствует огромное количество грузовых машин, обслуживающих район маневров.

5) Отсутствие авиации. Лишь отдельные самолеты временами летали над районом маневров. Немцы обычно тут же поясняли — это „случайные“ самолеты.

6) Много машин с радиоустановками.

7) Образцы батальонной артиллерии и крупнокалиберных минометов — все деревянного изготовления.

8) Специальные пулеметные установки в четверочной запряжке.

9) Проволочные спирали — противотанковые заграждения.

Вывод: На протяжении маневров не видели никаких признаков новой тактики, и мы, так много работающие над изысканием новых форм глубокой тактики, удовлетворить свою любознательность не могли. Уже наши маневры ЛВО в 30-м году имели гораздо больше элементов глубокого боя и операции, чем германские маневры в 32-м году.

Лично меня все виденное не приводило к выводу, что перед нами передовая армия, у которой можно учиться новым формам глубокого боя и сражения. Наоборот, все больше убеждался, что не лучше, чем у нас, а пожалуй, и хуже.

IV. Участие населения в маневрах.

Район маневров привлек к себе огромное количество зрителей и наблюдателей. Немецкий буржуа и интеллигент любит военщину, любит Рейхсвер (еще бы, на него все надежды). Стоит где-либо показаться группе солдат или офицеров, как их окружает толпа любопытных.

Местами стечение любопытных толп мешает работе войск. Я видел один командный пункт батальона, демаскированный толпой любопытных. Там же, где появлялись наши машины, все внимание устремлялось на иностранцев, и, разумеется, больше всего интересовались „русскими офицерами“.

Весьма показательно, что всюду и везде около нашей машины группировался рабочий люд, приветствовавший нас и жестами, а где и можно было вполголоса, „Рот-фронт“.

Особенно много народу скапливалось там, где появлялся Гинденбург. В Франкфурте около тира (место разбора) масса народу приветствовала появление Гинденбурга криками „Hoch“ и пением „Deutschland über alles“.

V. Общее впечатление о солдате и офицере.

Солдатский состав — молодых возрастов. Совершенно очевидно, что один из важнейших пунктов Версальского договора о 12-ти летнем сроке службы давно вычеркнут Рейхсвером. Старых солдат не видел. Внешний вид солдат отличный. Физически крепкая, выносливая молодежь.

Офицерский состав — в ротах младшие офицеры — молодежь. Среди старшего офицерства — средний возраст 30–38 лет. Держат себя с большим достоинством. Доклады командиров частей и их штабных офицеров об обстановке отличались краткостью и четкостью. Тактическая выучка хорошая.

Немецкий офицер — профессионал, мастер военного дела: устав и глубокое знание техники и тактики сегодняшнего дня предпочитает высоким проблемам будущей войны.

Во взаимоотношениях офицеров с солдатами на походе особой натянутости не наблюдалось.

VI. О взглядах высшего командования Рейхсвера на новую боевую технику и ее роль в будущей войне.

На банкете, устроенном Главным руководством, в честь представителей иностранных армий, после всяких любезных тостов и обычных взаимных комплиментов мы втянули наших хозяев в разговор на тему о будущей войне. Весьма интересны взгляды Гаммерштейна на роль танков. Он предостерегал от увлечения танками вообще и, в частности, тяжелыми. Увлечение ими, по его словам, это пережиток позиционной войны.

Будущая война ничего сходного не будет иметь с позиционным периодом мировой войны. Она будет вестись иными темпами и не в окопах; она будет скоротечная, маневренная. Танки могут стать гирями на ногах армии. Танки — это „блеф“.

Я перевел разговор на роль авиации в будущей войне, желая выявить взгляд немецкого командования на значение тяжелой авиации. Сослался я на интересную книжку майора Хельдерса, и как велико было мое изумление, когда Гаммерштейн спросил меня, что это за книжка… и кто такой Хельдерс…

Хорошие дела, — подумал я, — у нас Хельдерс нарасхват. Его залпом читают в подвалах „Красной звезды“. Не один десяток летчиков из нашей пылкой молодежи видит себя в воздушном рейде над Варшавой, а тут на родине Хельдерса высшие чины Рейхсвера не слышали о нем, не знают его книжки.

„Я не читаю всяких романов о будущей войне, их развелось слишком много“, — презрительно ответил Гаммерштейн.

Весьма осторожно я задал вопрос о новой организации дивизии, о ее разукрупнении. Ссылаясь на ряд статей в немецкой военной периодической печати, я спросил мнение Гаммерштейна о новой дивизии (без полкового звена)…

Гаммерштейн очень резко высказался против этой организации, ратуя за дивизию состава не менее 16–17 тыс. бойцов.

Когда я начертал ему тип дивизии без полков по данным немецких авторов, сидевший рядом с ним Помощник Начальника Генерального Штаба Итальянской Армии ген. Монти, не понимающий по-немецки, но по схеме моей догадавшись, о чем речь идет, оживленно вмешался в нашу беседу и высказался против такой организации дивизии, сделав исключение для горных дивизий.

Гаммерштейн весьма нелестно отозвался о всяких военных писателях (очевидно, Гаммерштейн не знал, что его собеседники страдают небольшим писательским зудом, иначе он не позволил бы себе такой бестактности).

После этого разговор перешел на охоту, в которой я полный профан, и на другие нескользкие темы.

VII. Гинденбург и Шлейхер.

20-го у переправы через Одер в районе Цибинген нас представили Гинденбургу и Шлейхеру.

Нас расставили шеренгой по алфавиту государств. Гинденбург обходил: здоровался с каждым из нас и обменивался двумя тремя фразами.

Когда он подошел к нашей группе, он немного задержался и, когда увидел нашу группу, выдавил сквозь зубы: „О, сколько генералов, весь Ваш большой Генеральный штаб приехал к нам“.

Гинденбург огромного роста старик, величественная фигура, но колосс на глиняных ногах, и действительно большие ноги с большим трудом удерживают в равновесии огромное туловище. Одет в полной фельдмаршальской форме со всеми орденами.

О Гинденбурге офицеры говорят с затаенной гордостью. Сопровождающий нас офицер рассказал нам следующий эпизод. Штаб Главного Руководства послал Гинденбургу все материалы и задания сторонам. Гинденбург, получив эти материалы, приказал доставившему их офицеру подождать немного, после чего он вызвал к себе его и дал свое решение за красных и синих. Это решение, говорит подчеркнуто рассказчик, совпало с решением Главного Руководства. „Der abte Herr“ (так называют Гинденбурга), остался фельдмаршалом до мозга своих костей.

Этому фельдмаршалу, приведшему Германию в Версаль, немецкая буржуазия вручила бразды правления государством, с затаенной надеждой, что именно он и скинет гири Версаля, нацепив их на шею рабочему классу.

Шлейхер, сравнительно молодой (по немецким понятиям) генерал. Умное, живое с хитрецой лицо, самоуверенный и знающий себе цену в настоящей политической ситуации Германии. Остановившись около нашей группы, обменялся несколькими фразами с тов. Тухачевским и сострил о глубоком обходе Красной стороны. „Вы ведь тоже господин Тухачевский, поклонник глубоких обходов. Ваша конница на правом фланге в походе на Висле замахнулась „глубоко во фланг полякам““…