Бортовой журнал "Синей птицы". Том 1 (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

— Я не буду эту фублю есть! — громко заистерила купчиха, брезгливо оттолкнув пакет от себя.

Пакет уплыл подальше и ударился в стенку.

Зато Иван с пыхтением и матом, два раза встряхнув рукой, на которую попали горячие капли, справился. Вскоре лапша была готова, и осталось втянуть через трубочку похожую по консистенции субстанцию.

На весь звездолёт запахло куриным бульоном. Почти сразу же раздалось громко урчание.

Фёкла вытянула перед собой руку, пощёлкала пальцами и пренебрежительно произнесла:

— Сделайте и мне такую же фублю.

Капитан и навигатор молча отвернулись, делая вид, что не замечают вздорную особу, а Иван втянул варево через трубочку и ответил:

— Вон пакет. Вон кипяток. Делай. Я слуга, что ли?

— Козёл ты! Урод! — возмутилась Фёкла, покраснев от негодования. — Я требую! Дай! Мне! Еды! Нормальной, а не этой гадости!

Капитан шмыгнул носом. А увидев, как побагровело перекошенное от злости лицо княжича, и задрожали стиснутые до хруста кулаки, встрял в разборки. Ведь если не выдержит, проломит ей нос до затылка. Придётся ещё и на мордаху имплант приделывать, если не станет вторым овощем. А то овощей получится полная грядка, навигатор с двумя не справится.

— Тихо, княже. И вы, девушка, успокойтесь. К вечеру прилетим на Кеглю, закажете себе еды в ресторане.

— Не надо меня успокаивать! — завизжала Фёкла и взмахнула руками.

— Да заткнись, ты! — прокричал в ответ Иван и добавил: — Сама, блин, уродка препарированная! Мышь лабораторная!

— Это я мышь⁈ — завелась по новой купчиха.

— Хватит! — снова встрял Петрович, которого уже напрягал этот балаган. — Мы готовимся к манёвру и прыжку. Всем разойтись по каютам!

* * *

Иван быстрыми рывками подтянул себя по поручням до своей каюты. Там несколько раз зло ударил кулаком по стенке. Металл под руками сминался, оставляя следы костяшек.

Корабль привыкал. И корабль боялся нового хозяина, прогибаясь под его волей, вложенной в удар. Иначе бы парень мог сломать руку. Устроил бы краш костей.

— Сука, — процедил княжич, устроился на месте, пристегнулся ремнями. Потом схватил планшет и вошёл в личный кабинет инквизитора. Не найдя инструкций, как сжечь ведьму в условиях дальнего космоса, стал листать список оружия.

* * *

Фёкла доцокала до каюты на магнитных босоножках, заперлась, села в кресло-кровать. Девушка быстро стянула с себя босоножки и швырнула их в стенку. Один прилип, а второй рикошетом отскочил к иллюминатору, за которым кроме бесконечной россыпи ярких звёзд и извечного мрака ничего не было.

Девушка почувствовала, как к горлу подкатил комок, а затем глаза наполнились большими горькими слезами.

В невесомости жидкость не могла сорваться с места, держась силой поверхностного натяжения, потому копилась, превращаясь в две большие-большие капли, по одной на глаз, и дрожащие при моргании и малейшем движении головы.

Фёкла смахнула слёзы, отправив в неспешный полёт, и занялась надсадным плачем.

— Ну почему они все такие тупые? — выдавала она из себя. — Почему они меня не понимают?

* * *

Навигатор одним глазом косил на экран с расчётами предстоящего прыжка, а вторым на Марью. Вспомнилась старая-старая сказка, ещё без объёма и полного погружения. Говорят, оцифрованная ещё с аналоговой плёнки. Марья-искусница. Там девушка, попавшая в подводный мир, постоянно повторяла: «Что воля, что неволя, всё равно». Одним словом, тоже овощ.

— Ам, — произнёс Михаил, отправил в рот девушки ложку с прилипшей к ней овсяной кашей и нажал кнопку «проглотить» на планшете.

— Блин, — вздохнул он, — вот геморрой. Как бы от него избавиться?

Тем временем корабль плавно качнуло. Звёзды, к которым уже нельзя применять слова «далёкие» и «недоступные», ибо дотягиваться до звёзд стало повседневной рутиной, лениво поплыли за стеклом. Центробежная сила наклонила ложку к иллюминатору, ставшему прозрачным полом.

— Через пять минут будем готовы к прыжку, — тихо огласил искин из динамика, и навигатор вздохнул:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Птиц, а подготовь-ка мне доклад по твоим вычислительным мощностям.

— Зачем?

— Есть одна задумка.

* * *

Капитан сидел в кают-компании в полном одиночестве. В руках пакет с кубиками вискаря. Опытным путём звездона́вты пришли к простому решению. Берётся алкоголь и глазируется во льду, словно конфеты с коньяком внутри. Только вместо шоколада — застывшая вода. А ещё можно для быстрого опьянения добавить не простой алкоголь, а газированный, типа шампанского. Ну, или покрепче. Бывалые звёздные волки зовут это вспышкой на солнце.

Вот и сейчас перед Петровичем крутился один такой кубик, похожий на двухслойный кристалл: оранжевое в белом.

— Падла, — произнёс капитан, стараясь не двигаться, и посмотрел на торчащую из-за стойки мордочку мыши. Мышь опасливо принюхивалась и прислушалась к происходящему.

Стило шевельнуться, и грызун исчез из вида. А следом от обшивки потолка послышался лёгкий топот и мерзкий смешок.

— Падла, — повторил капитан. Это уже не мышь. Совсем не мышь.

Где-то противно заскребло зубами по металлу и запищало.

— И это не мышь. Ладно, на Кегле разберёмся, кто кого, — зловеще улыбнувшись, прошептал капитан.

В глубине звездолёта загудел фокусатор, и мир потонул во вспышке гиперпрыжка.

Глава 12

Небольшие оказии

— Недолёт, — произнёс капитан, глянув в иллюминатор.

А буквально через минутку в кают-компанию залетел заполошный княжич. Да так быстро, что ему пришлось хвататься за торчащие из дверного проёма поручни, но инерция всё равно развернула, заставив ноги умчаться вперёд головы. А залетев, сразу припал к стеклу, бегая глазами по звёздам.

— Петрович, я что-то ничего не вижу! Где мы⁈ Мы же должны были выйти у Кегли!

Капитан тепло улыбнулся. Уже не безымянный коллега, а Петрович. Ну, может быть, и сработаемся. Просто парню адреналина и нормальных девок не хватает, вот и буянит. Молодой, горячий, блин.

— Смотри сюда. — Капитан подманил Ивана поближе и деловито указал пальцем. — Видишь вон ту яркую звезду? Это и есть Кегля.

— А что так далеко? — спросил парень, ткнувшись в стекло лбом и закрывшись ладонями от падающего сзади света.

— Ну, не допрыгнули. Бывает, — усмехнулся капитан и медленно оттолкнулся от иллюминатора. — Кегля — это оранжевый карлик, светимостью в одну десятую Солнца, и мы не доскочили до него почти сто ае́шек, потому и тускло.

Петрович как-то незаметно для себя из вредно-язвительного состояния перешёл в снисходительно-добродушное с нотками назидательно-учительного.

А затем в кают-компании возникла голая Нулька. Она тут же ойкнула и исчезла, а через две минуты постучала по краю дверного проёма и заплыла в помещение уже в пижаме.

— Можно?

Следом за ней протиснулся навигатор. Увидев Михаила, богинька быстрой рыбкой очутилась на середине каюты. А тот протянул горсть конфет, причём потерял одну, и конфета своевольно закувыркалась по невесомости.

— Ну, давай ещё чуть-чуть. Нам всего-то осталось тринадцать с минутками световых часов.

— Я больше не могу-у-у, — протянула богинька и спряталась за спиной у княжича. — Я устала. Очень-очень устала.

— Ну, всего девяносто пять аешек, — состроил удручённую физиономию Михаил.

Корабельная фея схватила Ивана за плечи и принялась выглядывать поверх его головы.

— Княже, спаси меня-я-я. Этот изверг хочет, чтоб я навсегда в гипере остала-а-ась, — прохныкала богинька и показала Михаилу язык.

— Вот язва, — пробурчал навигатор и почесал затылок.

— А он уже три раза просрочил поклонение мне, единственной и неповторимой, — снова пожаловалась Нулька, ехидно глядя на озадаченного проблемой навигатора своими большими выразительными глазищами с пышными ресницами.

— Ябеда, — пробурчал Михаил в ответ.