Невинная. Тройной соблазн (СИ) - Лаут Шана

— Почему мне не страшно? — спросила напрямую. Вдруг воздействует снова, как тогда в комнате, поэтому и не боюсь.

— Ты чувствуешь его, Иса. Нашу изначальную суть, наше пламя. И знаешь, что оно тебе не причинит вреда, скорее мы сгорим в нём, чем тебе будет больно или страшно от него, — ответил словно из неоткуда появившийся Радион и прижавшийся ко мне со спины.

Обоим мужчинам было всё равно на то, что теперь они будут мокрыми до нитки и придётся переодеваться. Хотя, о чём я! У них же есть магия. Только руку взмахни — и ты уже сухой.

— Вы слишком долго не появлялись на завтраке, — пояснил он своё появление. — И если не поторопимся сейчас, то Эд снова сделает всё сам.

— Всё сам? Это как? — удивилась я. Он что, завтрак весь съест? Или сюда принесёт?

— Придёт и заберёт тебя прямо так, голенькой и мокрой, унесёт на постель и завтрак устроит на ней, — смеясь ответил средний брат так, словно услышал мои мысли с вариантами исхода гнева старшего. — И не факт, что мы закончим завтракать едой, — рыкнул он, резко теряя всю свою игривость, стоило мне себя представить голой на кровати среди еды и этой троицы. — Игривая Иса, раньше обряда тебя никто не возьмёт, не переживай.

Нет, точно мысли читает!

— И не читает он мысли, просто у тебя всё на лице и в глазах написано, — усмехнулся на это уже Ян. — Но нам, правда, лучше поспешить, пока Эд не пришёл.

И с этими словами меня достали из-под душа. Как я и думала, стоило одному из них взмахнуть рукой, как их одежда и моё тело с волосами тут же были полностью сухими. Второй взмах — и моя нагота укрыта простеньким платьем на тонких лямках. Прям ночнушка какая-то, а не платье!

Возмутиться или обдумать это мужчины просто не дали. Радион подхватил на руки и понёс на выход из ванной. Только далеко мы не ушли. Остановились прямо в дверях.

Как и было сказано: Эдуард нас ждать не стал, просто перенёс всю еду прямо ко мне в комнату и расположил на специальных столиках у кровати. И теперь стоял ждал посреди всего этого пиршества, сложив руки на груди и сверкая голодными глазами в мою сторону.

— Завтрак готов, — только и сказал он, затем подойдя и отобрав меня у брата. И нет бы усадить на кровать или кресло для удобства приёма пищи, сел на кровать сам, а меня устроил у себя на коленях. — Так ты точно больше не задержишься и не сбежишь, — шепнул уже мне на ухо, опаляя жаром.

Остальные братья ничего говорить на это не стали, просто сели по бокам от нас, придвигая столики с едой поближе. И скорее не для того, чтобы есть самим, а покормить меня.

— А как же вы? — спросила между ложечками с порциями.

— Мы поедим следом, не волнуйся, — немного хрипловато отозвался Рад.

— Но, если хочешь, можешь и сама нас покормить, — мурлыкнул следом Ян.

— Мы будем рады, если ты покормишь нас, Иса, — сверкнул фиолетовым огнём в глазах Эдуард, но вместо очередной порции просто впился в мои губы жадным поцелуем. Словно хотел напиться только братьям известной энергией. Оторвавшись же, когда моё дыхание было на исходе, прохрипел точно в губы: — Было очень вкусно, спасибо.

— Я тоже хочу, — приблизился Ян, но его голову в сторону отодвинул недовольный средний брат:

— Ты своё ещё в ванной получил, — и не говоря больше ни слова, припал ко мне и начал пить так, словно не было ничего вкуснее. Он едва не постанывал от наслаждения, хотя стонать хотелось мне.

Меня снова наполняла эта их странная энергия, заполняла всё тело, стремилась окутать собой каждую клеточку и рождала просто невозможное наслаждение в низу живота, будто я была на грани оргазма, но мне не давали упасть в эту пропасть высшего наслаждения, заставляя балансировать.

— Ты готова, Иса? — с придыханием спросил Эд, вырывая из туманящего разум омута. — Готова стать нашей? Если нет, мы остановимся и подождём до вечера. Либо обряд пройдёт прямо тут. Сейчас мы ещё можем остановиться.

Каждое его слово я понимала очень чётко, но также и понимала своё нежелание останавливаться. Свадьба же и обряд у них — это немного разные вещи. Первая — для всех, второй — только для брачующихся. Так есть ли разница: что идёт первым?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Да и я уже настроилась, не хочу останавливаться. Пусть лучше всё произойдёт сейчас, когда я сознательно готова и хочу этого, чем я буду себя накручивать после свадьбы и волноваться за зря. Правильно?

«Правильно», — отвечало мне что-то в глубине меня, даря уверенность в мыслях и поступках. Только надо ответить им, мои мужчины ждут. Не сдавая позиций, но и готовые отступить, если откажу. Это ещё больше придаёт мне уверенность в дальнейших словах.

— Я готова.

Хоть я и ожидала, что на меня тут же набросятся, но этого не произошло. Мужчины просто переглянулись, а их глаза наливались внутренним светом всё ярче. Но это было обманкой, ведь за этим светом попятам шла тьма. Она медленно, лучиками во все стороны расползалась от зрачков и заполняла собой глаза, делая их матовыми.

Не знаю, как подобрать слова тому, что я видела. Эта тьма будто светилась! И это завораживало.

Следом тьма поглотила их одежды, оставляя лишь тёмные сгустки на телах, готовые словно туман слететь, едва я проведу над ними руками. Только это было не единственное проявление тёмного пламени, совсем не горячего, а нежного и мягкого, даже мягче кашемира: оно начало появляться в комнате из самых тёмных углов, наползать на стены, мебель, поглощать собой всё пространство. При этом я всё продолжала видеть, свет никуда не исчез. Точнее это пламя всё нужного «подсвечивало», что делало его ещё более волшебным в моих глазах.

И пока чёрная пламя заполняло собой всё вокруг, мы будто начали взлетать, точнее парить над всеми этими чёрными языками, тянущимися в нашу сторону. Жаль это ощущение продлилось недолго, и вскоре мы опустились на матово-чёрную ткань. Нежную и застилающую что-то очень удобное, вроде кровати, но квадратной формы.

Спрашивать что-то или говорить хотя бы слово мне не хотелось. Всё внимание захватили сначала эти преобразования вокруг, а потом и сами мужчины. Их лица вдруг стали приобретать резкость в чертах, делаясь более хищными. Волосы удлинялись и на кончиках, где-то у поясниц, переходили в черно-огненные язычки.

Широкие улыбки на лицах открывали удлинившиеся клыки, за которыми так же плясало пламя. Такое же, как в их глазах. Но мне не было страшно. Вот ни на мгновение. Даже мысли не возникло, что передо мной сидят самые настоящие чудовища из другого мира, монстры по меркам нашего.

Я видела и чувствовала где-то внутри себя лишь счастливых мужчин, которым дозволено, наконец, прикоснуться к желанной, стать её частью, показать всех себя ей, отдать каждую частичку своей сути, стоит ей только возжелать этого. И эти чувства наполняли меня всё больше, смешиваясь с моими.

Счастье на грани эйфории. Любовь на пороге одержимости. Желание, обжигающее саму суть.

И во всём этом я не теряла себя, своего желания стать ближе, и одновременно с этим спокойствия, словно я была тем самым непоколебимым маяком среди бушующего океана безумия чувств. Я была их якорем, держащем в этом мире, во всех мирах. В их жизни.

Это переполняло, но не душило. Наоборот, было очень приятным и тем самым, нужным, важным. Казалось, что я и не чувствовала никогда раньше, не дышала, не жила до этого момента. Мои ли это чувства? Или они принадлежали трём братьям? Не знаю, что они точно были. Возможно, настолько похожими, что стали едиными.

И в этот момент я правда не могла отличить, где они, а где я. Это стало своеобразным знаком к началу действия.

Эдуард осторожно уложил меня на спину так, что оказался точно между моих ног. Всё его естество желало слиться со мной и на физическом уровне так сильно, что ждать дальше было уже опасно. И я этого хотела вместе с ним. Вместе с ними. Братья сейчас были словно одним единым организмом, хоть и в трёх телах.

Радион и Ян держали меня за руки одной своей, целую каждый пальчик, при этом вторые их руки лежали на плечах брата, заставляя их почти сливаться в этих местах. И когда я ощутила всем нутром, что время пришло, слияние их разумов и чувств стало полным, Эдуард одним слитым движением наполнил меня собой.