Восход дракона (ЛП) - Далтон Сара

Она думала, что решение оставить Сады открытыми было принято на заседании совета. Она представила, как все советники напыщенно кивают, соглашаясь. К ее удивлению, брат Аксил выглядел таким же встревоженным, как и она.

— Я тоже никогда не думал, что он так поступит, — сказал Брат Аксил. — На заседании совета, когда он узнал о Садах, он пришел в ужас. Лорд Тиниан спорил с ним, но Лука сказал, что ничего нельзя сделать, кроме как закрыть Сады. Он был непреклонен.

Рева нахмурилась.

— Но он сказал, что они должны оставаться открытыми.

— Да. Возможно, это моя вина. Лорд Тиниан попросил поговорить с Лукой наедине, поэтому я ушел. Когда я в следующий раз услышал об этом, Лука согласился оставить Сады открытыми, — Брат Аксил покачал головой.

— Это было решение Луки, — сказала Рева. Она услышала гнев в собственном голосе. — Это не ваша вина. Очевидно, вы не согласны с тем, что он сделал.

— Точно, — сказал Аксил. — Я не знал, что король Давэд сделал такое. Он тщательно это прятал. Он должен был, конечно. Он сказал, что все менти побеждены. Каждая деревня, где есть ребенок-менти, будет думать, что он единственный. То, что он казнил их, было достаточно жестоко, но то, что он использовал их как рабов… — он покачал головой. — Жестоко, — повторил он. — Я никогда не понимал ненависти Давэда к менти. Это была не вера. Для него это было что-то личное.

Рева нетерпеливо покачала головой. Ей было наплевать на короля Давэда.

— Что случилось с Лукой? Зачем ему это делать?

Брат Аксил вздохнул.

— Говорят, что невозможно узнать человека, пока ему не будет дана власть, но я не сомневался в Луке, когда мы плыли сюда из Зантоса. Я знал, что он был осторожен, но я думал, что это было хорошо. Он не жаждал трона, как Стефан. Но Лука не уверен в себе, а у лорда Тиниана больше власти, чем мне хотелось бы.

— Зачем лорду Тиниану Сады Аниоса?

— Деньги, — мрачно сказал брат Аксил. — Это всегда деньги, когда речь идет о Золотом Совете. Они потратили деньги, чтобы привести Луку на трон, и теперь хотят окупить свои вложения. Сады Аниоса приносят неплохую прибыль — и это ясно, поскольку они не платят рабам и не кормят их хорошо. Лука, конечно, кое-что изменил, но… — он покачал головой.

— Солдаты, которых он послал, не устоят перед Сестрами, — уверенно сказала Рева.

— Не будьте так в этом уверены, — на этот раз брат Аксил улыбался. — В этом мире больше благородных людей, чем вы думаете, леди Авалон. Те, кто пошел, получили приказ от своего короля прекратить злоупотребления. Они вполне могли это сделать. Конечно, рабство остается рабством, как бы его ни приукрашивали.

— Да, — прошептала Рева. Весь ужас ее пребывания в Садах вылился в одно это слово. Она вспомнила глаза сестры Валерии и боль от плети. Она вспомнила, как младшие девочки отшатывались от взглядов стражей. Столько ночей она ложилась спать с ноющим от голода желудком, лежала на полу и засыпала уставшей до костей.

Брат Аксил ничего не сказал на это, за что она была благодарна. Она не думала, что сможет удержаться от слез. Она выжила в Садах Аниоса и сбежала. Почему она плакала сейчас, когда все было кончено?

— Лука не пришел сегодня на собрание совета, — через некоторое время сказал брат Аксил.

— Что? — Рева посмотрела на него, удивленно моргая.

— Думаю, он обеспокоен вашей реакцией, — продолжил брат Аксил.

Рева опустила плечи. Ей было все равно, заставила ли она Луку чувствовать себя виноватым. Он должен чувствовать себя виноватым, яростно подумала она.

— Леди Авалон, буду с вами честен, — Брат Аксил коснулся ее руки. — Я был рад, когда вы вернулись. Я думал, что вы хорошо повлияете на Луку. Вы радовались жизни, несмотря на все, что с вами случилось. Вы дали ему надежду на будущее. Вы, из всех людей, никогда не вели себя так, будто ему суждено умереть. Ваша дружба пошла ему на пользу, и я верю, что он никогда не переставал любить вас.

Рева тяжело сглотнула. Она тоже держала Луку в своем сердце все эти годы, но теперь она понимала, что Лука, которого она любила, мог больше не существовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Лука сталкивается с большим, чем даже опытный король мог ожидать, с изяществом, — прямо сказал брат Аксил. — Стефан — оборотень-дракон, Рева. Он силен, и у него есть поддержка Ордена Понимания. Они окрепли в сельской местности. Я боюсь, что если мы его не найдем и быстро не победим, он приобретет столько последователей, что у нас будет не столкновение двух армий, а настоящая гражданская война.

Она знала, что это правда. Она видела процессии людей, хлеставших себя. Они были в отчаянии.

— Стефан — причина того, что чума распространилась так далеко. Он строил храмы, а не присылал врачей.

— Мы с вами это знаем. Но для жителей сельской местности Лука — младший брат, прибывший с армией зантийцев. Он знает, что столкнулся с сильным врагом, и он не знает, где Стефан и каков его план. Одно это было бы трудно для любого короля. Но он также был приведен к власти Зантосом. У них корабли в гавани. Если бы дело дошло до битвы между ними и нашими армиями, было бы нелегко сказать, кто мог бы победить. Лука хорошо ладит с лордом Тинианом.

— И вы думаете, что мое влияние как-то поможет ему? — Рева не могла скрыть недоверие в своем голосе.

— Да, — Брат Аксил улыбнулся ее недоверию. — Не смотрите так удивленно, леди Авалон. Вы всегда высказывали свое мнение. Вы столкнулись с несправедливостью, не задумываясь.

Рева подумала о том, как она стала такой молчаливой и испуганной, как жена Франциса.

— Вы не знаете, что произошло с тех пор, как я покинула Крепость Несры. Вы меня теперь не знаете.

— Наоборот, — сказал брат Аксил. — Я знаю, что вы пришли сюда ни с чем, и когда вам нечего было выиграть, сражаясь с Лукой, и можно было потерять все, вы без колебаний сказали ему все, что думаете о его действиях. Вы, голодная и одинокая, оставили прекрасный ужин и высказали свое мнение. Рева, он разрывается между тем, что он считает правильным, и тем, что, по его мнению, он должен делать. Он, так или иначе, сломается, и мы должны убедиться, что он останется верен себе. В противном случае он будет не лучшим королем, чем Стефан.

— Нет, — Рева почувствовала, как к ней подкрадывается усталость. Долго ли будут продолжаться эти ночные встречи у фонтанов? — Он был моим другом раньше. Я не буду управлять им, как лошадью. Я не поведу его. Если он должен быть хорошим человеком, он будет хорошим человеком сам по себе.

— Вы действительно в это верите? — спросил Аксил. — Вы знаете, что никто из нас не живет один в этом мире. Вы думаете, что все ваше мужество и ваша доброта принадлежат только вам? Разве никто никогда не вдохновлял вас быть сильнее?

Рева молчала. Карина пришла ей в голову. Эмми. Как давно она не думала об Эмми?

— Говорить, что Лука должен быть сильным без нашей помощи, значит обесценивать все остальное, что происходит, — сказал брат Аксил. — Если бы он не был королем, если бы не столкнулся с этими проблемами, возможно, он был бы тем мальчиком, которого ты помнишь, Рева. Но мир обстоит иначе.

Рева помедлила, потом кивнула.

— Тогда ты поможешь? — спросил брат Аксил. — Ты будешь продолжать говорить с ним, продолжать говорить ему, что ты думаешь? Я не прошу тебя лгать, Рева. Я прошу говорить ему правду и напоминать ему о его сердце.

Рева снова кивнула. Когда она вышла замуж за Франциса, ей тоже нужно было напоминать это.

Брат Аксил, к ее удивлению, вздохнул.

— Конечно, есть еще вопрос об этом «Брате».

— Какой брат?

— Он называет себя Братом Йозефом, но он не настоящий Просвещенный Брат, — твердо сказал Брат Аксил. — Он может даже не быть менти. Он убедил Луку, что только он может научить его навыкам, необходимым для победы над Стефаном, — он покачал головой. — Но я думаю, что мы рассмотрели достаточно проблем для одного дня. Любая тренировка, которую Лука проводит со своими способностями, безусловно, хороша, — он встал и поклонился Реве. — Леди Авалон, благодарю вас и рад, что вы в безопасности.