Сын Китиары - Маргарет Уэйс

Глава 2

– У меня мороз по коже от этого места! – тихо проговорил Танин, искоса поглядывая на младшего брата.

Палин притворился, что не расслышал замечания, и сидел, уставившись на языки пламени в камине, медленно потягивая из чашки темный, как смола, чай.

– О, именем Бездны, прошу тебя, сядь! – сказал Стурм, бросив в Танина несколько кусочков хлеба. – Ты доходишься, что пол провалится, а что там под нами, одни боги знают!

Танин лишь нахмурился, покачав головой, и продолжал расхаживать по комнате.

– Клянусь бородой Реоркса, брат! – продолжал Стурм с набитым ртом так, что его трудно было понять. – Это местечко могло бы сойти за комнату в одной из лучших гостиниц в самом Палантасе, а ты думал, мы окажемся в темнице драконидов. Хорошая пища, отличный эль, – он долгим глотком запил сыр, – и наверняка мы нашли бы здесь приятную компанию, если бы ты не вел себя как болван!

– Увы, мы не в Палантасе и вообще не в гостинице, – сказал Танин с сарказмом в голосе, поднимая с пола кусок хлеба. Раскрошив хлеб в руках, он стал раскидывать его по комнате, – Мы в Башне Высшего Волшебства в Вайрете. Сидим в заколдованной комнате, чертовы двери не открываются, нам не выйти. Мы не знаем, что эти колдуны сделали с отцом, а ты только и думаешь, что о сыре и эле!

– Не только, – тихо ответил Стурм, с беспокойным взглядом кивнув в сторону младшего брата. Палин все еще сидел уставившись в огонь.

– Да, – подхватил Танин мрачно, – я тоже думаю о нем! Он виноват в том, что мы здесь! – Танин вновь принялся расхаживать взад и вперед по комнате, всякий раз угрюмо пиная ножку стола. Увидев, как Палин вздрогнул от слов брата, Стурм вздохнул и вернулся к своим упражнениям в меткости, стараясь попасть кусочками хлеба между лопатками Танина.

Двух старших братьев можно было принять за близнецов, так они походили друг на друга. В действительности между ними был год разницы в возрасте. Двадцатичетырехлетний Танин и двадцатитрехлетний Стурм выглядели, действовали и даже думали похоже. Карамон дал им имена в честь своего лучшего друга Таниса Полуэльфа и рыцаря–героя из Соламнии Стурма Светлый Меч. Танин и Стурм часто разыгрывали из себя близнецов, и самое приятное развлечение для них было, когда люди по ошибке принимали одного за другого.

Рослые и сильные, они унаследовали от отца великолепное телосложение и открытое, честное лицо. От матери, разбившей в юности немало мужских сердец, братья получили рыжие кудри и лукавые зеленые глаза, которые повергали в такое смятение женщин. Тика Вэйлан, одна из красавиц Кринна и прославленная воительница, немного располнела с тех времен, когда кастрюлей дубасила по головам драконидов. Но разухабистые гуляки по–прежнему оборачивались ей вслед, когда она в пышной белой с низким вырезом блузе обслуживала столы. И мало кто покидал трактир «Последний Приют», не вздохнув от зависти к счастливчику Карамону.

Глаза Стурма озорно блеснули, он взглянул на Палина – тот не смотрел на него, – тихо подкрался к поглощенному мыслями Танину и вытащил свой меч. Стурм воткнул меч в пол под ноги Танину в тот момент, когда брат повернулся и пошел. Споткнувшись о меч. Танин рухнул на пол с таким грохотом, что, казалось, содрогнулась вся Башня.

– Ах ты, тупоголовый овражный гном! – заорал Танин, поднявшись на ноги и бросаясь на брата, пытавшегося увернуться. Схватив хохочущего Стурма за воротник. Танин повалил его на стол, который тут же опрокинулся на пол. Танин уселся верхом на Стурма, и началась их обычная шуточная потасовка. Такие разминки братьев превратили в щепки несколько трактиров в Ансалоне.

Но тихий голос Палина помешал борьбе:

– Прекратите немедленно, вы оба! Не забывайте, где вы находитесь! – напряженно произнес он, поднимаясь с места.

– Я помню, где я нахожусь, – угрюмо посмотрел на брата Танин. Высокий, как старшие братья, Палин был хорошо сложен. Но склонный

больше к учению, чем к боевым искусствам, он не развил такую мускулатуру, как у Танина и Стурма. Он тоже унаследовал волосы матери, но не ярко–рыжие, а другого оттенка, скорее темно–каштановые. Длинные волосы, зачесанные на пробор пряди, спускались по плечам мягкими волнами. Но было что–то в лице и руках Палина, напоминавшее порой его родителям то, что они хотели забыть. Стройный, с проницательным умным взглядом, который, казалось, видел каждого насквозь, Палин чем–то походил на своего дядю. Если не лицом, то выражением глаз. А уж руки Палина были совсем как у Рейстлина. Тонкие, изящные, с ловкими, проворными пальцами, перебирающими хрупкие колдовские инструменты с таким искусством, что Карамон часто разрывался между гордостью за сына и грустью, глядя на его манипуляции.

Сейчас руки Палина были сжаты в кулаки, и он свирепо смотрел на братьев, лежащих на полу среди пролитого эля, кусков хлеба, разбитой посуды, недоеденного сыра и обломков стола.

– Тогда попытайтесь вести себя по крайней мере с достоинством! – резко проговорил Палин.

– Я помню, где я нахожусь, – повторил Танин сердито. Поднявшись на ноги, он подошел к Палину и с укором посмотрел ему в глаза. – И я помню, кто нас сюда привел! Эти проклятые деревья, которые нас чуть не прикончили…

– Ничто в Вайретском лесу вам не грозит, – произнес Палин, с отвращением глядя на беспорядок на полу. – Я говорил вам, но вы же не слушали меня. Этим лесом управляют волшебники балини. Он защищают их от незваных гостей. А нас сюда пригласили. Деревья нас пропускали, не причинив никакого вреда. Голоса, которые вы слышали, нашептывали, чтобы поселить страх в вашем сердце. Лес волшебный…

– Послушай, Палин, – перебил Танин «голосом Старшего Брата», как это называл Стурм. – Почему ты просто–напросто не бросишь все это свое колдовство? Ты причиняешь, боль отцу и матери, отцу больше всего. Ты видел его лицо, когда мы прискакали сюда! Одни боги знают, чего стоило ему вернуться в это место.

Вспыхнув, Палин отвернулся, кусая губы.

– Оставь братишку в покое, понял, Танин! – сказал Стурм, прочитав страдание на лице младшего брата.

Стерев со штанов эль, Стурм Как–то стыдливо пытался восстановить стол – безнадежная затея, учитывая, что тот превратился в щепки.

– У тебя были задатки хорошего воина, братишка, – сказал Танин убеждающе, положив руку на плечо Палина и не обращая внимания на Стурма.

– Давай, малыш. Скажи им всем, – Танин неопределенно махнул рукой, – что ты передумал. Тогда мы сможем уехать домой из этого проклятого места.

– Мы понятия не имеем, зачем они нас сюда пригласили, – возразил Палин, сбрасывая с плеча руку брата. – Возможно, я здесь вообще ни при чем! С какой стати? – произнес он запальчиво. – Я еще только учусь. Я буду готов выдержать испытание лишь через несколько лет… благодаря отцу и матери, – добавил он шепотом. Танин не расслышал этого, но невидимый наблюдатель слышал все.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});