Бегемот - Вестерфельд Скотт

Все стражники размашисто, в пояс кланялись Кизлар-аге, бормоча примерно то же приветствие, что звучало в адрес доктора Барлоу.

— Это по-турецки «привет»? — шепотом спросила Дэрин, стараясь на всякий случай зазубрить эту фразу.

— По-арабски, — пояснила доктор Барлоу, разглядывая трубы паропровода. — Здесь во дворце звучит множество языков. Будем надеяться, что немецкого среди них нет.

Вскоре их подвели к большому мраморному зданию, стоящему особняком от остального дворца. Из его крыши к небу вздымались три сыплющие искрами дымовые трубы, а внутри жужжали какие-то механизмы.

Перед сводчатым проходом, запечатанным двумя каменными дверями, Кизлар-ага остановился.

— Итак, мы вступаем в тронную залу султана Мехмета Пятого, Повелителя Горизонтов.

Он трижды хлопнул в ладоши, и двери под шипение пара поползли в стороны. Тотчас же в нос ударил запах угольной гари и моторной смазки вперемешку с благовониями вроде фимиама. После яркого солнечного света в тронной зале оказалось настолько сумрачно, что поначалу ничего нельзя было разобрать. Постепенно стал виден какой-то исполин, габариты которого ничуть не уступали железным големам, что встретились им недавно перед одним из городских кварталов. Это оказалась металлическая статуя, облаченная в неимоверных размеров халат из черного шелка, с серебряной орденской лентой, идущей наискось через увешанную медалями грудь, она восседала, скрестив ноги. На странно рогатой голове ступкой торчала багряная феска величиной с лохань.

Когда глаза попривыкли к сумраку, Дэрин различила перед статуей человека. Одет он был точь-в-точь как статуя и сидел в такой же позе на шелковых подушках дивана, упершись ладонями в колени.

— Приветствую вас, доктор Барлоу, — произнес он, церемонно поворачивая открытую ладонь правой руки навстречу вошедшим. Статуя в точности повторила его движение. Это был автоматом; целая тронная зала являла собой один огромный механизм. Рокот моторов и валов скрадывался каменными стенами и толстыми гобеленами до шепота, так что громадная статуя казалась почти живой.

Дэрин краем глаза заметила, как ученая леди сделала монарху реверанс, будто с гигантскими статуями ей доводилось встречаться каждый день. Оправившись от удивления, Дэрин отвесила поясной поклон, как, бывало, делал Алек, обращаясь к старшим офицерам «Левиафана». До нее дошло, что она понятия не имеет, как обращаться к этому болвану-императору, и запоздало пожалела, что прежде не проконсультировалась у ученой леди.

— О великий султан, — обратилась между тем доктор Барлоу. — Приветствую тебя от имени его величества короля Георга!

— Да пребудет с ним мир, — изрек султан, чуть склонив голову.

Автомат поклонился вслед за ним.

— Прими от него еще и дар. — Доктор Барлоу указала кивком на ящик с яйцами.

Брови султана приподнялись.

Хорошо, что статуя сзади не копировала еще и мимику; на такие тонкости гигантской машине все же не хватало сноровки.

— Странная форма для дредноута, — взглянув на подношение, заметил султан. — А для бегемота, пожалуй, тесновата.

После секунды неловкой тишины ученая леди, кашлянув, продолжила:

— Скромный наш подарок, понятно, не заменит «Османа» или его спутника. Хотя его величество искренне огорчен столь неудачным стечением обстоятельств.

— Так уж и огорчен?

— Безмерно, — минорным голосом сказала доктор Барлоу. — «Османа» мы временно позаимствовали лишь потому, что нужда в нем у нас сейчас сильнее. Британия воюет, а твоя благословенная империя находится — и, дай-то бог, пребудет вечно — в мире.

— Бывает, мир тоже тяготит.

Произнеся это, султан и статуя за его спиной скрестили руки.

ПОВЕЛИТЕЛЬ ГОРИЗОНТОВ

Присмотревшись пристальнее, Дэрин заметила, что движения у машины выглядят скованно, как у матроса, который нализался рома и пытается изображать трезвого. Быть может, чтобы поддерживать иллюзию, султан все жесты совершает медленно и четко, как актер пантомимы. Любопытно, он сам управляет автоматом или в зале где-то прячутся техники, споро орудующие рычагами и рукоятками?

Подобные размышления помогали преодолеть нервозность перед этой махиной.

— Я догадываюсь, сколь грандиозны твои заботы, о великий султан, — сказала доктор Барлоу, поглядывая на ящик с яйцами. — Мы лишь надеемся, что это искусственное создание, пусть и скромное на вид, послужит отрадным развлечением среди твоих хлопот.

— Немцы дают нам железные дороги, воздушные корабли, беспроволочные башни, — отвечал султан. — Они обучают наши полки и обслуживают машины. Они перестроили этот дворец и помогли нам шесть лет назад раздавить революцию. А ваш король, получается, предлагает лишь развлечение?

Султан протянул руку в сторону ящика, и рука автомата простерлась через залу. Ветерок, поднятый ее движением, шевельнул волосы на макушке Дэрин. Та невольно поежилась, представляя, какая чудовищная сила, должно быть, присуща этим гигантским пальцам.

Доктор Барлоу, казалось, и ухом не повела.

— Вероятно, это только начало, — сказала она, слегка склонив голову. — Но свой подарок мы преподносим в надежде на лучшее будущее.

— Подарок? После стольких унижений? — Султан еще раз взглянул на яйца. — Похоже, ваши подарки слишком надолго нас отвлекли.

Внезапно железные пальцы обхватили ящик, смыкаясь в кулак. Треск толстых досок, спичками разлетающихся по полу, эхом отразился от стен тронной залы. Яйца лопнули с противным хрустом, провиснув меж пальцами автомата вязкими полупрозрачными сосульками. Их содержимое лужей вытекло на каменный пол; к запаху угольной гари и фимиама добавилась серная вонь.

Из горла ученой леди вырвался всхлип ужаса. Дэрин, выпучив глаза, уставилась вначале на сомкнутый кулак, затем на султана. Тот, похоже, опешил от случившегося, словно не понимал, как такое могло произойти. Разумеется, сам он ничего не крушил — за него все проделал автомат.

Дэрин смотрела на вытянутую руку султана. Его пальцы не были сомкнуты; просто указывали на ящик с яйцами, но не сжимались в кулак.

Метнувшись взглядом по зале, Дэрин увидела ошеломленно замершего Кизлар-агу со спутниками; больше в помещении никого не было. И тут за головой статуи она различила укромную верхнюю галерею, огороженную решеткой. На миг Дэрин показалось, что оттуда на нее пристально смотрят чьи-то глаза.

Она взглянула на доктора Барлоу, пытаясь привлечь ее внимание к тому, что ладонь у султана открыта. Ученая леди стояла неподвижно, в лице ни кровинки; вся ее уверенность словно разрушилась вместе с яйцом.

— Насколько я вижу, о великий султан, я пришла слишком поздно. — Несмотря на ее смятение, голос резанул как сталь.

Видимо, это не укрылось и от султана. Прежде чем что-то произнести, он легонько кашлянул.

— Возможно, и нет, доктор Барлоу. — Он свел ладони вместе; на этот раз автомат его действий не продублировал, продолжая сжимать циклопической дланью то, что осталось от ящика и его содержимого. — Весы теперь, в определенном смысле, сбалансированы.

— Каким это образом?

— Как раз сегодня нам удалось обрести замену «занятому» вами у нас дредноуту. Да не одним кораблем, а сразу двумя. Позвольте представить нового командующего османским флотом адмирала Вильгельма Сушона.

Из тени выступил человек, при виде которого у Дэрин отвисла челюсть. На нем был синий, с иголочки мундир германского военно-морского флота; лишь красная феска на голове нарушала строгое соответствие военному регламенту. Офицер, щелкнув каблуками, поклонился султану, а затем, повернувшись, отсалютовал доктору Барлоу.

— Мадам, добро пожаловать в Стамбул.

Дэрин буквально поперхнулась. Так вот как исчезли те два германских броненосца: османы взяли их себе, причем они не просто включили корабли в свой чертов военный флот, а назначили капитана «Гебена» его главнокомандующим!