Царство Страха - Манискалко Керри

– Тебе достаточно позволить мне удалить смертное сердце, которое тебе дали.

Время как будто резко остановилось.

– Что?

Виттория приблизилась к камере.

– Обещаю, я все сделаю быстро и почти безболезненно. – Она кивнула мне на грудь, на следы когтей, которые все еще горели. – Они заживут мгновенно. Никакой инфекции. Никаких шрамов.

Я прижала руку к груди, отступая назад. Она говорила серьезно. Моя сестра хотела забрать мое сердце.

– Я не… в смысле, кто-то дал мне смертное сердце?

– В смысле, что тебе перекрыли доступ к истине. Тебе дали что-то смертное в надежде, что человечность просочится в ткань твоей души. Они хотели тебя приручить. Как думаешь, кто мог такое сделать? – Виттория снова прислонилась к решетке, магия шипела на ее коже. Она будто не чувствовала боли. Или просто не обращала внимания. – Сама знаешь. Подозреваешь. И все же ты не хочешь принять, что они сделали с нами. Что она сделала. Они забрали нашу силу, потому что настолько боялись нас. Боялись возмездия, которое мы пожнем.

– Нет. – Я покачала головой, отрицание вызывало неудобство. Потому что знала: я обманываю себя. Я знала, что моя сестра говорит правду. И все же я не могла – не хотела – признаться в этом. Вслух или даже про себя. – Бабушка не стала бы. Она не могла так поступить. Зачем ей это?

– Это заклинание-замок. Чтобы связать. С помощью самой темной магии. Человеческой жертвы.

– Бабушка ненавидит темную магию. Почти так же сильно, как и Греховных. – Я взглянула на Зависть, который вел себя подозрительно тихо. Грусть. Вот что мелькнуло в его глазах, прежде чем он отвернулся. Он верил, что это правда. Желчь обожгла мне горло. Меня чуть не вырвало. – Она никогда бы не убила человека. Нам даже не разрешалось использовать кости или темные заклинания.

«Потому что мы, вероятно, узнали бы правду гораздо быстрее», – прошептал тихий голос где-то в глубине моего разума. Виттория не сказала больше ни слова, вместо этого дав мне возможность смириться с тем, сколько всего наша бабушка скрывала от нас.

Мое украденное смертное сердце разбилось. Зная, что его забрали у человека… Я со всей яростью возжелала, чтобы моя сестра немедленно вырвала его у меня.

– Нет, – Зависть внезапно оказался передо мной, качая головой. – Даже не думай. Ты не готова. Поверь.

– Почему?

Он выглядел так, будто не хотел отвечать, вероятно, потому, что не привык так свободно делиться информацией, но уступил.

– Есть небольшой шанс, что ты не переживешь трансформацию.

– Ты только что сказал, что бессмертие всегда побеждает.

– Я много чего говорю, что считаю правдой. Но это не делает ее таковой.

– И все же вот она я, – вмешалась Виттория, – полностью восстановившаяся.

– Ты правишь смертью, – рявкнул он. – Разумеется, ты выжила.

Я выдержала взгляд Зависти. Если бы кто-нибудь полгода назад сказал мне, что я поверю на слово принцу Ада, а не своей сестре, я бы сочла его психом. Я вспомнила, насколько Гнев был уверен, что его брат не был убийцей. Если мой муж доверял ему, то и я буду.

Кроме того, я сомневалась, в каком смысле я была «не готова», но я точно знала, что не готова принять такое решение. Заклинание или нет, но мне нравилось мое сердце там, где оно было.

– Если мое сердце – единственное, что стоит у тебя на пути, – спросила я Витторию, – почему бы просто не вырвать его?

– Она не может, – сказал Зависть. – Ты должна сама его отдать.

– Или что? – спросила я, вглядываясь в лицо сестры. – Каковы последствия?

Виттория выдохнула.

– Ты умрешь. Как они всегда и планировали. Мы не должны были помнить, кто мы такие. Помнишь ночь, когда мы сняли наши амулеты? Тогда наше проклятие треснуло. Вот почему она предостерегла нас никогда их не менять. Они не собирались предупреждать дьявола. Они собирались начать цепную реакцию, которая освободит нас, еще одно из их пророчеств. Никто не хочет освобождать богинь Мести, особенно когда они причинили им зло.

– Откуда ты это знаешь? – спросила я.

– Книга заклинаний прошептала мне свои секреты. Вскоре после того, как я сняла свой амулет и отдала его тебе, проявилась моя скрытая способность, и со временем она становилась сильнее, шепот становился все громче и настойчивее, подталкивал меня к действию. Однажды шепот привел меня к первой книге заклинаний. Так я и узнала, как снять блокировку заклинаний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Это было правдой. Я читала запись в ее дневнике, в которой упоминались шепот и желание Виттории понять его. Я отодвинулась от решетки камеры и рухнула на матрас, от которого взрывом взметнулись пылинки.

Все это время бабушка знала. Она не только знала, но сама приковала нас к нашим смертным формам. Зная, что в конце концов мы умрем – пойманные в ловушку как смертные, – если добровольно не решим разрушить заклинание-замок. Теперь понятно, почему мы не знали атакующих заклинаний. Все встало на свои места. И это было отвратительно. Я бы хотела сопротивляться, но это была правда.

– Но мы были детьми. Мы выросли. Как это возможно?

– Помнишь, как ты ездила в ту хижину в лесу? С подругой бабушки? – вдруг спросила Виттория. Я кивнула, мое беспокойство росло. – Как мы туда попали? Как добрались до дома? Почему было так холодно и все засыпало снегом? Очень напоминало это место, не так ли?

Я тоже недавно об этом подумала. Задавалась вопросом об истинной цели этого визита и о том, почему я не могу вспомнить подробности вроде путешествия туда и возвращения домой. Я помнила лишь кашемировые перчатки, кипящий котел…

Я почувствовала, как подступают первые слезы, и стиснула челюсти. Наши воспоминания, вся наша жизнь, это все было вымыслом. Магией, ложью и предательством. И все же они все еще казались реальными.

– А как же наши родители? – спросила я. – Они знали?

Что-то похожее на жалость появилось в глазах Виттории.

– Я вернусь позже, когда ты что-нибудь решишь. Не советую раздумывать слишком долго. Гнев не сможет вечно бороться с ядом. Он невероятно силен, но только не против магического яда, созданного Смертью. – Она снова посмотрела на мою рану. – И надо бы это подлечить, иначе выбор будет сделан за тебя.

– В смысле?

– Если ты умрешь естественной смертью, я просто верну тебя. Без твоего смертного сердца.

– Можешь просто принести мне бинты и припасы.

– Ты права. Могу. – Виттория подняла голову. – Но не принесу.

Я всего несколько минут лежала на матрасе, глядя в никуда и пытаясь обработать полученную информацию, когда надо мной навис Зависть. Взгляд его был впечатляющим. Немного надменным, немного раздраженным и до невозможности жестоким.

– Ты помнишь Звезды Семи? – спросил он.

– Ты меня уже спрашивал.

– А ты не соизволила ответить.

– Если ты вдруг не заметил, – сказала я язвительным тоном, – нас прервали.

– Так и собираешься лежать и дуться весь вечер? Или сосредоточишься на поставленной задаче? – Его голос был резким от раздражения. Как я смею немедленно не прислушаться к его королевским требованиям.

Помимо убийства (а я не была уверена, что это действительно убийство), за короткий промежуток времени мне пришлось столкнуться с кровавым возмездием против Виттории, отравлением Гнева и новой информацией о моей семье. Мой мир рушился быстрее, чем игровой зал Жадности, и Зависти следовало бы отползти обратно в свой угол и дать мне подумать несколько минут. Мне нужно было составить разумный список целей, и в данный момент я изо всех сил пыталась собрать разбегающиеся мысли.

– Позволь освежить тебе память, – сказал он. – Ты отправилась на поиски Семи Сестер. Ты нашла их и Тройное Лунное Зеркало, которое я искал. Не помнишь где?

– Почему… – Я села, поморщившись от вновь вспыхнувшей боли. Моя кожа начала гореть, словно меня настигла лихорадка. Я посмотрела на корни на потолке, соображая, к чему клонил Зависть. И мой желудок перевернулся. – В Коридоре Греха было дерево. Мне пришлось поить его кровью, чтобы открыть потайную дверь в стволе.