Юрген - Джеймс Кейбелл

Но именно сейчас подобный способ перемещения был очень легким. И Юрген пару раз для практики облетел кровать, а затем поднялся к потолку. Из-за неопытности он неправильно рассчитал необходимую силу и внезапно попал в комнату этажом выше, где оказался парящим непосредственно над епископом Мерионским. Его высокопреосвященство был не один, но, так как оба обитателя покоев спали, Юрген не засвидетельствовал ничего неепископального. Тут Юрген присоединился к своему деду, опоясался Калибуром и требовательно спросил, что делать дальше.

– Убийство произойдет, как обычно, в Белой Башне. Королева Сильвия ознакомит тебя с подробностями. Ты, однако, можешь сам выдумать большую часть роли, поскольку Хозяйка Озера, занимающая сегодня ночью эту комнату, весьма вероятно, не знакома с нашей ужасной историей.

Затем король Смойт заметил, что самое время отправляться на свидание в Корнуолл, и растворился в воздухе с легкой самоуверенностью, говорившей о большой практике, а Юрген последовал за королевой Сильвией Тереей.

Глава XVII

О прокричавшем слишком рано петухе

Дальше история рассказывает о том, как Юрген и призрак королевы Сильвии Тереи вошли в Белую Башню. Хозяйка Озера находилась в постели; она спала одна, что с одобрением отметил Юрген, так как ему больше не хотелось вторгаться в чьи-либо интимные отношения. И госпожа Анайтида не проснулась при их появлении.

Это была унылая комната с высокими панелями на стенах и с точно выверенным количеством лунного света, струящегося из двух окон. Любой призрак, даже начинающий, мог оправдать в таких условиях свою репутацию, и Юрген подумал, что поступил правильно. Он был атавистически жесток, а сымпровизировать сопутствующий диалог не составляло труда.. Поэтому все шло гладко и с таким вдохновением, что Анайтида проснулась от очень трогательных завываний королевы Сильвии о пощаде и села в постели, как будто слегка испуганная. Затем Хозяйка Озера откинулась на подушки и наблюдала за продолжением ужасной сцены с великолепным самообладанием.

Трагедия доросла до своей страшной кульминации и красиво завершилась. С помощью Калибура Юрген умертвил свою временную жену. Он поволок за волосы ее бесчувственное тело по полу, но сперва предусмотрительно положил себе в карман, как просила королева Сильвия, ее гребень, чтобы тот не потерялся. Юрген позволил себе немного злодейского хохота и все старинные проклятия, которые помнил. Короче, все прошло великолепно, и он покинул Белую Башню с чувством самодовольства вместе с королевой Сильвией Тереей.

И в темноте, после того как он вернул ей гребень, королева сказала Юргену, как ей жаль с ним расставаться.

– Я должна опять уйти назад, в холодную могилу, мессир Юрген, и в высокое пламя Чистилища; и, может быть, я больше вас не увижу.

– Я буду горевать по этому поводу, – сказал Юрген, – вы самая прелестная особа, которую я когда-либо видел.

Королева была польщена.

– Это восхитительная мальчишеская речь, и видно, что она идет от сердца. Я очень хотела бы повстречать таких неискушенных людей в своем нынешнем местопребывании. Вместо этого я нахожусь в толпе закоренелых грешников, у которых нет сердца, которые во всем неискренни и неоткровенны, и мне ненавистно их жеманство.

– Подозреваю, что вы не совсем счастливы в своем браке, а, Сильвия?

– Я вижу Смойта очень редко. Ведь у него восемь других жен находятся в том же самом пламени, и он не вполне может проявлять свои пристрастия. Хотя две из его королев отправились прямо в Рай, а восьмая жена, Гудрун, которую мы вынуждены бояться, наверно, была нераскаявшейся грешницей, потому что так и не дошла до Чистилища. Но я сама всегда не доверяла Гудрун, иначе я бы никогда не надоумила Смойта задушить ее и сделать королевой меня. Понимаете, я думала, что быть королевой прекрасно, – в те дни, Юрген, когда я была простодушной девчушкой. А Смойт в те дни был сплошной мед, благовония и бархат и редко поступал так, Юрген, что я могла бы предвидеть жестокую судьбу, которая выпадет на мою долю.

– На самом деле, Сильвия, грустно быть убитой рукой, которая, так сказать, поклялась присматривать за твоим благоденствием и по праву должна служить тебе на коленях.

– Я возражала не против этого. Смойт убил меня в припадке ревности, а ревность – ошибочный способ высказывания комплиментов. Нет, Юрген, мне выпало худшее и отравило всю мою жизнь во плоти. – И Сильвия заплакала.

– И что же это такое, Сильвия? Королева Сильвия прошептала ужасную тайну:

– Мой муж меня не понимал.

– Клянусь Небесами, – сказал Юрген, – когда женщина говорит мне такое, даже если женщина мертва, я знаю, чего она от меня ждет.

Тут Юрген обнял призрак Сильвии Тереи и утешил королеву. Затем, обнаружив, что она вполне охотно принимает утешения, Юрген присел на темные ступени, одной рукой по-прежнему обнимая королеву Сильвию. Воздействие снадобья, очевидно, улетучивалось, поскольку Юрген обнаружил, что состоит уже не из холодных невесомых паров, но из некоей горячей и твердой плоти. Но, вероятно, воздействие вина, которое Юрген выпил раньше, не улетучилось. Неистово заговорив в темноте о необходимости каким-то образом отомстить за оскорбление, нанесенное его деду Людвигу, он выхватил свой меч – волшебный Калибур.

– Вы чувствуете, – сказал Юрген, – я ношу такое оружие как вполне достаточное для рядовых столкновений. И разве мне не следует воспользоваться им, чтобы отплатить королю Смойту за ту несправедливость, которую он навлек на бедного Людвига? Что ж, я определенно обязан так сделать. Это мой долг.

– Но Смойт к этому времени уже вернулся в Чистилище, – возразила королева Сильвия. – А поднимать меч на женщину – трусость.

– Карающий меч Юргена, мой заколдованный Калибур – ужас для всех завистливых мужчин, но утешение для всех милых женщин.

– Это, несомненно, очень большой меч, – сказала она. – О, изумительный меч, как я могу определить даже в темноте. Но, повторяю, Смойта здесь нет, чтобы помериться с вами силой оружия.

– Сейчас ваши доводы раздражают меня, тогда как честная женщина позаботилась бы о том, чтобы все наследство ее умершего мужа было соответственным образом удовлетворено…

– Ох, ох! И что же вы имеете в виду?..

– Но определенно, что внук является… в одном колене… своего рода наследством.

– В том, что вы выдвигаете, что-то есть…

– В том, что я выдвигаю, есть много чего, могу вас уверить. Это самый естественный и доходчивый вид логики. И я просто хочу освободиться от долга…

– Но вы возбуждаете меня своим огромным мечом. Вы меня нервируете, и я не могу спорить, пока вы им тут размахиваете. Уберите же ваш меч! О, что же с вами делать? Вот же ножны для вашего меча, – проговорила она.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});