Развод и девичья фамилия - Соня Вишнякова

намного дольше, — да и ещё ваша честь — все материалы представленные истцом, являются ничем не подтверждёнными взятыми с неба доказательствами. Нет нигде ни рассказов свидетелей, ничего. Только голая фантазия больного воображения. Я бы поставил под сомнение адвокатскую практику Алексея Гаврилова именно после данного заседания. В прошлый раз мы уже сталкивались с непреднамеренной подтасовкой фактов, в угоду дела…

— Я требую доказательств! — подскочил Лёша, — Ваша честь, это голословные обвинения!

— Но то, что вы использовали кабинет в качестве места для свиданий, вы не будете отрицать? — хитро прищурился Зорин.

— О господи, — я закрыла глаза ладонью. — Можно просто нас развести? — подняла голову и просительно глянула на судью.

— Так вот, этот человек не может быть адвокатом истицы, так как является — её любовником! — прогремело по залу, как будто весь запас голоса, который Зорин экономил, теперь вырваться на свободу, чтобы выдать эпичное — Любовник!

В этот момент я пожалела, что затеяла весь этот сыр-бор.

Можно было просто подождать два месяца и всё. Нет, мне нужно было тянуть сюда Гаврилова. Вот и получаю теперь.

Потом была словесная перепалка между Зориным и Гавриловым. Меня уже никто ни о чем не спрашивал, как будто я просто пришла посидеть и послушать о чём они тут будут говорить.

А потом прогремело:

— Иск о разводе — удовлетворён! Заседание суда окончено! — стукнула молотком судья.

Гаврилов взял свои папки, и меня под руку и потащил к выходу. В коридоре я остановилась, как в тумане слышу слова Алексея и ничего не в них не понимаю.

Он говорит про какие-то доказательства, документы, а у меня в голове заваривается немыслимая, объёмная, вытекающая из кастрюли каша.

Ничего не понимаю, кто прав, кто виноват.

Деверь открылась, вышел Зорин. Подошел.

— Ада, советую вам в следующий раз тщательнее выбирать адвоката. Желаю здравствовать, — он повернулся и пошел прочь.

— Не слушай его. Он старый маразматик, давно выжил из ума, — Лёша проводил Зорина злым взглядом.

Я как робот повернулась уходить.

— Ада…

— Лёш, не надо ничего говорить. Спасибо, что помог, — я отстранилась от него, повернулась и пошла отсюда прочь.

Никаких чувств. Ничего. Только пустота…

Села в машину, проехала несколько улиц, но нетерпение поскорее выдать то, что скопилось у меня внутри, заставило нажать на тормоз и припарковаться у первой подходящей обочины.

Достаю из сумки телефон, жму кнопку.

— Да, дорогая.

— Дорогая?! Как ты мог?!

— Я не хотел.

— Ты сам вымазался в грязи и мена туда решил затянуть?!

— Ты меня вынудила.

— Но только ты ошибся, я — могу сказать себе стоп, а ты — нет!

— Я тоже могу.

— Ну конечно, это они сами на тебя набрасывались.

— Я себя не оправдываю. Я виноват и признаю это.

— А я не признаю того, в чём меня сегодня обвинили.

— Твоё право. Но ты тоже не должна была позволять этому уроду, тянуть в суд эту девку.

— Не путай одно с другим. Ты — ходок. Всегда будешь, как увидишь пухлые губки, сразу представляешь их на своём…

— Ты не права.

— Ну конечно, а что это тогда было? Она случайно упала на твой…

— Я виноват, но не настолько.

— Ты мокнул меня лицом в дерьмо, в котором искупался сам и теперь говоришь, что не виноват?

— Ада, послушай, давай встретимся, поговорим нормально, спокойно, как цивилизованные люди.

— Спокойно?! Ты издеваешься? После того, что я сейчас выслушала от твоего Зорина! Ну уж нет. Разговаривать с тобой я не буду уже ни о чём. Я поняла твою позицию и вообще. Ты не виноват, виновата во всём я! Отлично! Только потом не кривляйся и не говори, как ты меня любишь. Ни в одно слово больше не поверю!

— Не скажу.

— Да пошел ты, Прохор! — я нажала кнопку и отбросила телефон, он соскользнул и упал под сидение. — Черт! — полезла доставать.

Прохор

— Ада! — чёрт побери, она отключилась.

Я кинул телефон на стол и он тут же зазвонил снова.

Зорин.

— Да, Андрей Викторович?

— Ну что, получай что хотел — разведены.

— Как всё прошло?

— Ну как, ничего хорошего, как обычно.

— Ада звонила, она очень зла.

— А ты хотел, чтобы она тебе в ножки поклонилась после этого?

— Но я тоже был очень зол, когда она с этим типом…

— Я тебя предупреждал, придётся трусить грязным бельём.

— Да, я помню.

— Хотя, вас и так бы развели, без всего этого. Ладно не жалей, что было, то прошло. Конечно, какое-то время она будет на тебя зла, но так всегда случается.

— Ясно. Спасибо.

— Да не за что. Удачи в новой жизни. До встречи.

О какой новой жизни он говорит. Я не в курсе.

В пустом доме, с мамой, без жены и сына, вот она — моя новая жизнь.

Ада

Через месяц я получила постановление суда о нашем разводе.

Подала документы на смену фамилии.

Хочу вернуть свою девичью.

Сейчас фамилия — Шувалова, вызывает во мне только отторжение.

25

Прошел год

Ада

— Мам, не забудь кормить Олифера, — сын вышел из своей комнаты и направился в прихожую, где уже стоит его рюкзак.

— Ну конечно, я не оставлю голодным твоего хомяка, хоть ему диета не помешала бы.

Папа Прохор пригласил сына поехать с ним и его молодой пассией на Шри-Ланку. Отдохнуть покататься на сёрфе.

Данил счастлив до безумия. Я спокойна, хоть какое-то общение отца с сыном.

С тех пор как мы развелись, мне всё время кажется, что Прохор ничего не делает, хотя вроде бы он делает достаточно много.

Дело видно во мне. Меня жаба душит. Очень сильно душит.

Всё время прокручиваю, могла бы я тогда, год назад сделать всё как-то иначе?

Наверное нет.

Да нет конечно.

О чём я вообще, что за слабоволие малодушие.

Всё чаше в мыслях возвращаясь в прошлое, я начинаю копаться в нём. Рассматривать под микроскопом наши прошлые действия, искать мелочи которые я могла пропустить тогда, но сейчас они все как на ладони.

Может быть, я слишком много думаю, а нужно давно отвлечься, начать жить своей жизнью, в своё удовольствие.

Вон, Лёшка каждую неделю звонит.

Прохору что, он мужик, он не будет извиняться за то, что ему нужен секс. Понятное дело, пусть и не сразу, а только после того, как я сотни раз повторила ему, что возврата нет… понятное дело, он быстро нашел с кем проводить время.

Он даже уже не скрывается. А чего. Разведённый мужчина. Я его не подпускаю и близко, чего тогда ему скрываться.

Но,