Лесная тень (СИ) - Фабер Майя

Финн коротко глянул на меня, словно только что вспомнил о моем существовании.

— Ах да, кого я спрашиваю? Ты же не местная, — он выдержал мой удивлённый взгляд и добавил: — Не старайся, твой породистый носик выдаёт происхождение с потрохами. Побережье, не так ли? Родина королей.

Я почесала внезапно повышенный в статусе носик и задумалась, так ли действительно отличалась от местных жителей, или Финн просто навёл справки, чтобы знать, чем меня задеть. С такими мыслями и до мании величия недалеко. Впрочем, будь это таким явным, тётушка не постеснялась бы использовать отличие для оскорблений.

— Что плохого в Побережье?

— Ничего, — пожал плечами Финн, — кроме того, что оно для меня бесполезно.

— Значит, чтобы заинтересовать тебя, нужно обязательно приносить пользу?

Финн оторвался от книги и развернулся ко мне, я нервно отступила на шаг. Вопрос и правда прозвучал немного странно, я вкладывала в него другой смысл, вернее, вообще никакого, а получилось то, что получилось. Уши и щёки у меня начинали гореть.

Он подошёл ко мне, быстро, как тогда, в первый раз во дворе этого дома. Я едва сдержалась, чтобы не зажмуриться, но руки всё-таки спрятала за спину. Боялась, что он снова схватит меня и сделает какую-нибудь гадость. Хорошо хоть ножа у него при себе не было. Вроде бы…

Хватать меня он не стал. Только поднял руку и аккуратно заправил свисавшую прядь волос мне за ухо. На его губах играла мимолётная улыбка, взгляд казался почти добрым, а шрам — совсем незаметным. Я пыталась сказать хоть что-то, чтобы избавить себя от неловкости, но слова растерялись. Смешно, в детстве я гордилась тем, что всегда находила, что ответить, особенно когда стоило бы помолчать. Горячие пальцы погладили меня по щеке, по губам, игриво тронули кончик носа.

— В Побережье нет ничего плохого, — тихо произнёс Финн тем самым голосом, который мне так нравилось слушать. Я уже почти решила, что придумала его себе. — Там рождаются самые красивые люди в стране. Не удивительно, что их никто терпеть не может.

— Завидуют? — ляпнула я. Пересохшие губы плохо слушались.

Финн наклонился ко мне и прошептал на ухо:

— Нет…

Отодвинулся, убрал руку от моего лица. По щеке прошёлся прохладный ветерок, ощущение потери показалось почти болезненным.

— Просто они все слишком зазнаются по поводу своей внешности и корчат из себя избранных. Кому вообще могут нравиться такие люди? Хорошо, что породистый носик выдаёт их издалека, правда?

Он ехидно улыбался, а я гневно засопела. Всё его очарование разом улетучилось.

— Опять издеваешься.

— Немного, — отозвался он.

— Заканчивай с этим, — недовольно проворчала я себе под нос. Не сомневалась, что он не послушает.

Финн вернулся к столу и снова наклонился над книгой. Уточнил, не глядя на меня:

— А то, что?

— Да ничего, — раздражалась я. — Может ответишь на мой вопрос или будешь развлекаться дальше? Что-то ты не выглядел таким весёлым, когда пытался сдохнуть в моем доме. Ты мне обязан.

Он недовольно посмотрел на меня. Игривое настроение исчезло вместе с полуулыбкой, лицо превратилось в холодную маску, щека со шрамом дёрнулась, а у меня привычно скрутило живот от одного взгляда не неё.

— Сомнительная польза, — процедил он. И прежде, чем я успела что-то сказать, скомандовал: — Иди. Принеси еды и чего-нибудь выпить. Заодно захвати все остальные книги по истории этого места, какие найдёшь в доме Управляющего. Потом обсудим твои желания.

— Это не жел… — начала я и оборвала сама себя. Ну уж нет, хватит давать ему поводы развлекаться за мой счёт. — Обещай.

Он мельком глянул на меня и махнул рукой:

— Обещаю.

Я отступила к двери, мне нерационально не хотелось поворачиваться к нему спиной.

— Да, стой, ещё кое-что, — добавил Финн, — перед выходом приколот список. Купишь всё, что сможешь унести, остальное закажешь к себе домой. На изготовление нескольких вещей понадобится время.

Он отвернулся обратно к книге, ответ ему не требовался. Меня передёрнуло от приказного тона. Я дошла до двери, оторвала со стены три записки и пробежалась по ним глазами. Травы, посуда в странном количестве, изображение чего-то, похожего на шкафчик, его явно придётся заказать, в конце — стеклянные колбы, бутылёчки и ещё больше трав.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Они решат, что я свихнулась окончательно. Думаешь одного ведра помоев на крыльце мне не хватило?

— Так ты хочешь лекарство или нет? — нетерпеливо, презрительно уточнил Финн. — На него уйдёт много сил, радуйся, что я вообще согласен их потратить. Тебе повезло, что я не могу позволить себе затягивать больше ран, а эти кретины вряд ли оставят попытки получить награду за мою шкуру. У меня здесь ещё слишком много дел. Ты будешь моимпредставителемв этом городишке.

Значит это мой хороший шанс от тебя избавиться, только пары ран и не хватает, безнадёжно подумала я, но вслух произнесла другое:

— Знаешь, здесь не всё так плохо. Может просто стоило вести себя открытие и не наживать столько врагов?

По его лицу я мгновенно поняла свою ошибку, Финн выпрямился, словно в спину ему вставили негнущийся шест, медленно повернул голову. Сейчас, даже когда на нём не было капюшона, мне казалось, что я видела только два горящих глаза, окружённых темнотой. Слишком сильно они притягивали, слишком сильно давили.

Листы выпали из моих пальцев и рассыпались по полу. Следом в меня полетела книга, я едва успела увернуться.

— С кем ты предлагаешь мне подружиться? — тихо и вкрадчиво спросил Финн, но голос его дрожал от злости. Наверное, было бы не так жутко, если бы он принялся кричать, но порыв прошёл. Человек, способный держать себя в руках — опасный враг.

— Не подружиться, но ты мог бы…

— Эти люди растерзали мою мать. Расскажи мне всё, что ещё я мог бы с ними сделать?

Я прикусила язык. Дура, ведь знала, что стоило удержать его за зубами пораньше. Для меня история знахарки оставалась сказкой, байкой о том, что случилось почти пятнадцать лет назад. Я не представляла, чем она была для него.

— Ты делаешь то, что я говорю, не задаёшь вопросов и не лезешь с ценными советами, — процедил он.

Я подняла разлетевшиеся листки и книгу, прижала к груди, спрятавшись за ней, как за маленькой, но надёжной преградой.

— Взамен я будуиногдапомогать твоему братцу.

В горле горечью встала обида, но не она была сейчас важнее.

— Иногда? Снова чуть-чуть? Но этого так мало… — у меня вырвалась нервная усмешка, мне хотелось всего лишь вернуть Монти свет, так просто и так сложно, но чтобы раз и навсегда. — Значит я привязана к тебе? На всю его жизнь?

— Можешь считать так, если это помогает тебе работать быстрее. Впрочем, я облегчу твои терзания — нет, не на всю. Только до следующего полнолуния.

— Ты можешь просто дать мне рецепт? Научить меня и отпустить. Я ведь на самом деле не нужна тебе?

— Нет никакого рецепта, глупая девчонка. Есть только мои жизненные силы, и я трачу их на бесполезные вещи.

Финн злился, с каждым словом все больше.

— Свою кровь будешь собирать сама. Не хочу к тебе прикасаться.

— До затмения совсем немного времени, — высказала я то, что не смогла сложить в связный вопрос.

— Мало? У тебя есть три недели с твоим милым братцем, скажи спасибо и за это. Если повезёт, ему станет лучше настолько, что он проживёт ещё несколько дерьмовых лет в этом вонючем болоте. Впрочем, ты можешь отказаться и убраться отсюда. Хочешь?

— А что потом? — спросила я, вместо ответа. — Что будет после затмения?

Его губы растянулись в ядовитый оскал:

— Кого-то из нас здесь больше не будет. Не волнуйся, это было решено задолго до нашей встречи.

Глава 14

И потянулись дни.

К моему привычному вечернему маршруту прибавился ещё один пункт — теперь после закрытия лавки, я заходила к Монти, а потом к Финну. Вечером забирала бутылёк, чтобы днём отнести его брату, а к ночи вернуть на место. Лекарство помогало, не так быстро и не так хорошо, как мне хотелось, но это стоило всего, что ещё могло со мной произойти. Я поясняла, что договорилась с торговцем, который будет регулярно заезжать ко мне из соседнего города, не придумала, зачем это могло понадобиться доброму человеку, но Монти не спрашивал, а Альба молчала. Я совсем не хотела знать, что происходило в её правильной голове. Главным для меня оставалось то, что я больше не чувствовала себя брошенной в одиночестве в таком большом и совершенно непонятном мире. По злой иронии я начала ценить опору тогда, когда почти потеряла её, такого больше не должно было случиться. Предупреждение Финна о том, что наша сделка действовала только до затмения, я засунула в самый дальний уголок памяти и старательно гнала прочь мысли об этом. Доживём до затмения, там и поговорим. Финн совсем не казался мне плохим или злым человеком, просто на его шее висел какой-то неведомый мне груз, который слишком сильно пригибал его к земле.