Чужеземец - Владимир Георгиевич Босин

мой взгляд, вот и межуется.

— А ты хочешь проверить его в деле? Тогда завтра, сегодня отвали, я после ужина ленивый и добрый.

Мой ответ его позабавил, но хамить в ответ тот не начал. Хотя я начал готовиться к проблемам. Мужик одет в тёплый короткий кафтан жёлтого цвета, на лавку небрежно отброшена епанча. В этом плане я ему проигрываю, выгляжу как зажиточный крестьянин. На мне армяк подбитый изнутри мехом и шапка «гречник».

Из картины выбиваются неплохие сапоги, которые мне удалось пошить по осени. Это полусапожки с коротким голенищем, они удобны в носке. Пошиты на два размера больше, чтобы подмотать портянки с тёплой ткани типа байковой.

Мои односельчане все в плетёнках, один я как боярин. Но сейчас полно обедневших дворян, которые выглядят весьма неказисто. Всё определяет оружие, это последнее, что продадут при нужде бояре или боярские дети.

А оружие у меня зачётное.

— Ну завтра, так завтра, — мужик осклабился, от чего особо стал заметен шрам, пересекающий всё лицо, начиная от правой стороны лба и пропадая в густой рыжеватой бороде. Мы ещё померялись взглядами и разошлись.

На ночь перетащили ценный груз в комнату. Номером это нельзя назвать, хлевом скорее. Прямо на полу свалены три тюфяка, на которых пятерым постояльцам и предстоит заснуть. Не раздеваясь завалились на шкуры, которые притащил Пахомка из саней и мы заснули. Я отрубился от усталости, прошлую ночь так и не заснул, волки подобрались ближе и пугали и нас, и лошадей.

Проснулся на удивление бодрым, выскочив на улицу умылся свежевыпавшим снежком и взбодрённый собрался вернуть, но уткнулся в давешнего мажора. Он в одной рубахе, стоит и лыбится. На поясе сабля, руки сложил на груди. Так и хочется сказать, — ну что, окропим снег красненьким?

— Разомнёмся? — Я посмотрел на свой режик, который всегда ношу на поясе и сделал знак обождать. Не буду я с ним драться на кинжалах, он меня в момент пустит на лапшу. А вот секира уравняет наши шансы.

А парень оригинал, снял саблю и его человек подал похожий на мой топор, только покороче. Видимо я спросонок, поэтому и не почувствовал опасности. Мужик вроде как не нарывался, а предлагал соревнование.

Начали мы с разведки боем, я сразу очертил круг, в который лучше не попадаться. Соперник оценил и не вступал в ближний бой. Но неожиданным выпадом он попытался вырвать у меня топор, зацепив своим. С трудом удалось удержать, так мы кружились минут десять. Топор конечно не лёгенькая сабля и долго махать им замучаешься. Но силёнок пока хватает. Периодически наши топорища сталкивались и при очередном выпаде соперника я успел рубануть лезвием по древку.

Всё, бой остановился и противник изумлённо рассматривает топорище. Потом он попросил посмотреть моё оружие. Чудо, практически лезвие без зарубин, притупилось — не более. А его железяка покромсана, будто зубастый зверь погрыз.

— Вот пёс, а ведь уверял, что это лучшая сталь. Я за это отдал семь монет, — и мой соперник горестно пнул остатки оружия.

— Дружище, я угощаю, только расскажи, где купил это чудо, — и мой соперник обнял меня за плечи.

Пока двигались, не было холодно, а сейчас я замёрз в своей рубахе. Только сейчас увидел, что недалеко стоят наши и глазеют на происходящее.

— А пошли, — и я сделал шаг внутрь.

Завтракали мы одни, челядь пересели за другой стол, заодно познакомились. Я заскромничал и назвался Алексеем нурманном, а мой сотрапезник представился Василием Тучиным. На первый взгляд ему было за тридцать, но позже я понял, что он совсем молодой, просто борода и шрам старят. А поступки у него молодого парня, отсюда и удаль молодецкая, а также понты боярские. Парень сотник в Новгородской страже. Его отец приближённый тамошнего посадника. С поручением прибыл в Хлынов и завтра возвращается. Незаметно мы разговорились, я с дури пообещал ему помочь в приобретении хорошего клинка и теперь он с меня не слезет. Но в целом, парень не плохой.

Мы засиделись и видя, что мои спутники не терпеливо переминаются с ноги на ногу, не решаясь нас прервать, закончили поздний завтрак.

Василий буквально умолял встретиться сегодня ближе к вечеру в трактире, у восточных ворот.

В ворота мы прошли беспрепятственно, даже не пришлось платить страже. Оказывается денежку здесь берут с телеги или всадника.

Народ разбежался по делам, а мы пошли искать знакомого кожевника, он должен сделать достойные ножны для наших мечей. Мне пришлось входить в долю, ведь эти расходы мы не обговорили.

Мастер нам предложил два варианта, это деревянные, обтянутые кожей или кожу, укреплённую металлическими полосами.

Мы выбрали второй вариант, внутренняя часть будет выложена мехом. И хотя наши лезвия не будут ржаветь, такой уход не помешает. Постоянная смазка лезвия жиром, пропитывает мех и создаёт масляную плёнку. За срочность кожевник потребовал доплату и половину суммы вперёд.

Дьявол, у меня остались копейки, так на жизнь. Не много утрирую, но на три серебряных денги долго не проживёшь. Платить за проживание и питание хватит, но хочется же и прибарахлиться.

Сегодня рассмотрел ещё раз нашу продукцию. Сразу цепляет взгляд её необычность. Клеймо выложено цветной проволокой и украшен клинок элементами из латуни и серебра. Это единственное украшение, что позволил мастер. Рукояти выполнены из дерева или кости, и обязательно плотно обмотаны полоской шершавой кожи. Это не те первые наши изделия, которые за бесценок отдали проезжим купцам. Тогда нам позарез были необходимы средства и мы их получили, большие деньги купцы бы всё равно не дали.

Эти клинки для ценителя и надеюсь, мы таких найдём.

Весь день шлялись по городищу, полюбовались издалека на деревянный Кремль, отделённый дополнительной стеной. Успели пройтись по лавкам и прицениться. Потом перекусили пирогами на ходу, намаялись и ближе к вечеру подвалили к трактиру, который назвал Василий.

Хозяин выслушал, с кем я встречаюсь и приглашающе махнул в сторону небольшого помещения. В основном сидел люд попроще. Купчины не высокого полёта и зажиточные мастеровые. А нас привели в отдельную, довольно чистую залу, здесь явно местная аристократия вкушает яства, в перерывах между своими важными делами. На нас неприветливо посмотрели, но когда из-за стола в углу приглашающе замахали, народ вернулся к своим занятиям.

Мои остались в первом зале, категорически отказавшись составить мне компанию.

— Поздорову Алексей, — мы обнялись, как хорошо знакомые люди.

— Это мой побратим Григорий Ясович, извини Алексей, я не удержался и рассказал о твоей секире. И во что ты превратил мой боевой топор. А ведь я им ранее полосы железные разрубал.