Игрок - Майкл Толкин

Гриффин подумал: может, это ловушка? Если это так, сказать ей, что он должен проконсультироваться со своим адвокатом? Или она хочет, чтобы он пришел посмотреть на фотографии подозреваемых. Тогда упоминание об адвокате выдаст его панику, а до этих пор он держался с ней уверенно. Или, учитывая его высокое положение, ему полагается требовать адвоката? Вряд ли она считает его обычным гражданином. Насколько должно простираться его добровольное сотрудничество?

– Вы поймали убийцу?

– Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов.

Надо было идти. Он знал, что нужно помедлить. Будь он ни при чем, как бы он себя вел? Сердился бы, что его отвлекают, или был бы только рад шансу приобщиться к следственной процедуре? Стоит пошутить или это было бы дурным тоном? Или детектив оценит юмор? В конце концов, с убитым его ничего не связывало, а полицейские вряд ли оплакивают каждого, чье убийство пытаются раскрыть.

– Понимаете, за студией нужен глаз да глаз… – Он посмотрел в свой календарь. Можно пожертвовать рутинными делами. – Я могу приехать через час на полчаса. Или уже только послезавтра.

– Через час? – Теперь уже ей пришлось перетряхивать свой график. – Хорошо, жду вас. – Она объяснила, как добраться до участка.

Он позвонил Дику Меллену. Что может знать юрист, работающий в шоу-бизнесе, о полиции?

– В чем дело?

– Мы тут обсуждаем один юридический момент. Точнее даже, следственную процедуру. Если полиция подозревает кого-то в убийстве, но не хочет этого показывать и приглашает подозреваемого, чтобы задать ему вопросы, обязаны ли они зачитать ему его права, чтобы он мог пригласить адвоката?

– Послушайте, Гриффин, что бы там ни говорили, но в уголовном праве я не спец.

– Возможно, сценарий пойдет в переработку. Я просто пытаюсь понять, достоверна ли сцена. Сомневаюсь, чтобы зрители поверили.

– Думаю, полицейские позволят ему пригласить адвоката. Но может быть, и нет. Они хотят, чтобы он не догадывался, что его подозревают?

– Точно.

– Знаете, Верховный суд внес столько поправок за последние несколько лет… Послушайте, если сцена не пострадает от отсутствия адвоката, лучше обойтись без него. Меня бы это вполне устроило.

– Спасибо.

Значит, скорее всего, ему не разрешат пригласить адвоката, то есть они его не подозревают.

Он ехал через Глендейл в Пасадену, дорога вела вверх к горам Сан-Габриэл. Воздух был невыносимо жарким, солнце слепило. Зачем люди вообще живут в этих местах, если не работают в кино. Если бы он не работал в кино, то поселился бы в Сиэтле, или в Сан-Франциско, или даже на севере округа Сан-Диего, где вода в океане чиста и нет достопримечательностей, которые привлекают толпы людей. Был там городок Локадия с прекрасными пляжами и кафе, где по выходным исполняли фольклорную музыку. Он был там один раз, когда снимали фильм в Кемп-Пенделтоне, неподалеку. Если бы он был вынужден жить в Лос-Анджелесе и не работал в кино, то поселился бы на берегу океана. Он прожил в Малибу два года, но потом снова переехал в Беверли-Глен, потому что терпеть не мог долгую дорогу. Никто по доброй воле не стал бы жить в Глендейле или Пасадене.

Он опоздал на пятнадцать минут. Полицейский за стойкой уточнил его имя и попросил подождать. Может быть, это будет самым суровым наказанием за совершенное убийство. Оторвать от работы на несколько часов, заставить отвечать на вопросы и потом возвращаться на студию в час пик. А если Сьюзен Эйвери заманила его в полицейский участок без адвоката, чтобы унизить публичным арестом? Гриффин решил, что в данный момент он должен расслабиться и получать удовольствие – он был жив и свободен. Он может оказаться несвободным через несколько минут. Какой за него потребуют залог? Сто тысяч долларов? Миллион? Событие попадет на первые полосы газет. Бонни Шероу поддержит его. Он скажет ей, что невиновен, и она поверит. Джун Меркатор будет сбита с толку. Поверит ли она в его невиновность? Он надеялся, что поверит, но вряд ли она станет его поддерживать. Уолтер Стакел будет уверен в его виновности, но станет ли он держать это при себе? Он будет обсуждать это, сидя с друзьями в гостиной, отделанной деревянными панелями где-нибудь в Нортридже или в Таузенд-Оукс, в старом доме, который он не может позволить себе купить сейчас по рыночной цене. А Левисон? Левисон будет делать все, что от него зависит. Естественно, студия не сможет оплатить адвоката, но он предложит частную поддержку. Ларри Леви будет рад. Леви будет говорить, что он виновен. Если бы Гриффин был на месте Леви и его конкурента арестовали бы за убийство, имея скудные улики, и если бы он хотел, чтобы это повредило его карьере, он стал бы убеждать Левисона, что в интересах студии как акционерного общества с широким владением надо отстранить от работы попавшего под подозрение сотрудника до тех пор, пока свое слово не скажет суд. Оклад будет выплачиваться, но Гриффина освободят от его обязанностей. Левисон посопротивляется день или два, но потом ему позвонят из совета директоров, спросят о новостях и скажут то, что говорил Леви. Левисон поймет, что стоит проявить осмотрительность. Когда он будет вынужден попросить Гриффина уйти, когда стыд за оппортунизм обернется раздражением из-за проявленной слабости, Левисон начнет сомневаться в его невиновности. Ему не нравилось думать о себе как о слабом человеке. Слабым он не был. Гриффин знал, что Левисон не испытывал проблем, когда нужно было кого-то уволить, и что уволенных он презирал. Уволив Гриффина со студии, он перестанет уважать его или бояться, как раньше. Боялся ли он Гриффина? Возможно. Иначе он бы его уволил, прежде чем пригласить Леви.

Гриффин наблюдал за людьми вокруг. Что, если составить из них жюри для обсуждения его проблем? Они бы ничего не поняли. Они бы сказали: «Если вы невиновны, вам не о чем беспокоиться». Таких людей не снимают в кино. Никого из них нельзя было назвать красивым или просто нормальным. Либо слишком худые, либо слишком толстые. С прыщами, с жуткими стрижками. Их жизнь была безрадостной, безденежной, даже у тех, кто думал, что имеют деньги. Как можно жить на двадцать тысяч долларов в год? А перед ним, судя по всему, были люди, которые умудрялись кормить семью на десять тысяч в год. Как можно прожить с семьей меньше чем на пятьдесят тысяч? Кто из них, одетых в дешевое супермаркетное тряпье, может представить себе оклад в пятьсот или семьсот тысяч долларов в год? Представить, что у людей есть кредитные карты с неограниченным лимитом? А я знаком с миллионерами, подумал он. Я имел дело с людьми, чье состояние насчитывает двести миллионов долларов. Я имел дело с людьми, чье состояние насчитывает миллиард долларов! Кто-нибудь из этих несчастных, сидящих на неудобных пластиковых стульях, уставившись в линолеумный пол, может представить себе такие деньги? Интересно, они ходят в кино? Есть ли у них на это время и деньги? Или их не интересует популярная культура? Негры, мексиканка, дети. Старики. Что все они делают в полицейском участке? Сколько из них совершили убийство? А из тех, кто совершил убийство, – есть ли у них с Гриффином еще что-нибудь общее? Вряд ли, подумал он. Он будет ненавидеть своих сокамерников.

Сьюзен Эйвери вышла его встретить. Интересно, она обычно встречает всех посетителей или для него сделала исключение как для важной персоны, а все остальные проходят в кабинет сами? Или она пойдет за ним следом, чтобы он не сбежал, если почувствует, что попал в ловушку?

– Извините, я опоздал, – сказал он. – Мне нужно было сделать несколько неотложных звонков.

– У вас, наверное, очень интересная работа.

– Не думайте, что я целыми днями ем икру и встречаюсь с кинозвездами. У вас, как я понимаю, тоже нескучная работа.

– Сплошная канцелярщина, – сказала она, воздев палец восклицательным знаком: мол, Гриффин должен понимать, каково приходится полицейским или что без канцелярщины ее работа была бы куда легче и приятней.

Окно ее кабинета выходило на автомобильную стоянку. Она закрыла дверь. На двери был плакат с изображением котенка, свешивающегося со стойки бара, и с надписью: «Загляните туда».

Она предложила кофе. Он отказался. Они сели.

– Вероятно, у вас есть новости по делу, – сказал он.

– С чего вы так решили?

– Иначе зачем бы вы пригласили меня сюда?

– Вы шли за Дэвидом Кахане до машины?

– Нет.

– Где вы припарковали свой автомобиль?

– На улице, в квартале от кинотеатра.

– Почему вы не оставили его на стоянке?

Она действительно хотела знать. Обдумывая ответ, он должен был повторить про себя несколько раз, что он не подозреваемый, что она задает вопрос из простого любопытства.

Разве они уже не говорили на эту тему? Он точно не помнил.

– На улице было свободное место. Мне кажется, я и не знал, что там есть стоянка.

– Над кинотеатром большая вывеска «Бесплатная стоянка позади».

– Я не оставлял машину на стоянке.