Легенда - Елена Тихая

мурашки, начинает трясти, а потом просто закладывает уши. Интуитивно я присела, закрывая уши руками и наклонив голову вниз. Боль в ушах и звон в голове – все ощущения, которые у меня были в тот момент. Но это издевательство не прекращалось. Пересилив себя, я смогла чуть приподнять голову. На меня летела кричащая Эшли. Роберт и все остальные были в точно таких же позах, что и я. Кошмар! Что мне было делать?

Прыжок. Прямо на лету я резко выставила руку, нанеся тем самым ей удар в ключицу, а затем схватила ее за ногу и резко опустила на землю. Раздался глухой удар и небольшой перерыв в ее крике. Совершенно не думая, а выполняя все на уровне инстинктов я надавила на ее тело всем своим весом и произвела захват за шею. Поскольку я сдавила ей горло, крик стал значительно тише и менее болезненный, однако не прекратился полностью.

– Прекрати! – рычала я ей. Но ничего не происходило. Я уже почти ничего не слышала. Внутри все дрожало. Да и двигалась я из последних сил. Одно мгновенье сейчас решало все. Я чувствовала, что больше не могу выдерживать ее сопротивление и крик одновременно. Мне ничего не оставалось, как укусить ее.

Никогда никого не кусала прежде, но здесь я была практически вынуждена сделать это. Из последних сил я сделала рывок. Клыки медленно вошли в ее кожу. Зато я достигла необходимого результата. Она замолчала. Я упала на землю. Рядом раздалось рычание. А я уже ни на что не реагировала. Так, была беззащитным свидетелем.

В следующее мгновенье я почувствовала захват моих рук и холодное дыхание. Это немного отрезвило меня. Я повернула голову. Прямо перед моим носом, пронеслось гневное лицо Эшли, которую уже оттаскивали Питер с Робертом. Зак помогал Жозену. А в моей голове стоял совершенно другой шум и душераздирающий крик. Кричала Ловена, а заглушало ее рычание Габриеля. Только они, только эти звуки смогли окончательно вернуть меня к реальности. Я рванула в дом.

Не прошло и сотой доли секунды, как я уже выбивала дверь в комнату дочери. Не могу передать весь кошмар, который я ощутила, увидев происходящее. В этот момент я была в аду, это точно!

Перед кроваткой дочери, на коленях сидел Габриель. Он даже не рычал. Он выл от боли. Только вот сомневаюсь, что от своей боли. На руках у него лежала Ловена, свернувшись клубочком и зажимающая ручками ушки. Она кричала. Нет, этот крик не приносил физической боли, а вот моральную… Мое сердце раскалывалось на миллиарды частей от всего этого. Самым страшным было, видеть, как сквозь маленькие нежные пальчики моей малышки сочилась алая ароматная кровь.

Я упала на колени рядом с Габриелем. Он даже не поднял на меня глаза. Я протянула руки к дочери, но не могла забрать ее. Вой и стон Габриеля начал стихать, и он разжал руки. Ловена немного развернулась, поворачиваясь ко мне лицом. Здесь уже и я не выдержала. Гнев, злость, ненависть, обида, боль, боль, боль…

Все лицо моей малышки было в мелких ручейках крови. Казалось, что кровь была отовсюду: носик, ушки, ротик и даже глазки, и это, не говоря о царапинах от ее собственных ногтей. Сказать, что я выла от одного этого зрелища, значит, ничего не сказать.

За собственными воплями я даже не заметила, когда именно к нашей комнате сбежались все остальные. Они стояли в дверях. Я просто знала, что они там. Я даже слышала рычание Эшли.

– Уведите ее немедленно, – жестко проговорил Питер.

– Вира, Вира! Очнись! – трясла меня за плечи Мела, – Сейчас не время горевать. Возьми себя в руки. Ты можешь помочь Ловене. Вира!

Я слышала ее, но не мой мозг не воспринимал ее слова правильно. Сейчас внутри меня была только боль. Я не могла думать ни о чем другом. Я взяла дочку полностью на руки и свернулась вокруг нее. Моя девочка плакала. Я должна была ей помочь, но у меня не было сил. Я и вовсе упала на пол. Рядом сидел Габриель, а потом слегка нагнулся над нами, закрывая тем самым нам свет. Все, что я смогла – посмотреть дочери в глаза. В маленьких глазах были кровавые слезы. Она даже уже не плакала, просто стонала.

– Вира, Вира! У нее внутреннее кровотечение. Вира, спаси свою дочь! Исцели ее! – слышала я крик Мелы. Я хотела спросить, где именно, что мне делать, но не смогла выдавить ни звука. Я глубоко вздохнула и приподняла руки. Своими руками я накрыла ее маленькие ручонки и поцеловала в носик, больше не отстраняясь. Через свои губы и руки я передавала всю свою нежность, любовь и заботу, которую только могла. Если бы ей сейчас понадобилась моя жизнь, я отдала бы ее, ни секунды не сомневаясь.

Внезапно я ощутила поток энергии, идущей из меня к Ловене. Я открыла глаза. Маленькие глазки больше не плакали. Они были круглыми от удивления, слегка прикрыты странным зеленоватым свечением. Почему-то я точно знала, что это за свечение. Я не сводила с нее взгляд. Через какое-то время ее глазки расслабились и начали прикрываться. Кровь больше ниоткуда не шла. И даже на маленьком личике появилась усталая улыбка. Реснички сомкнулись, и свечение стало постепенно пропадать.

Я прижалась в дочке еще сильнее, даже не собираясь вставать. Зато Габриель уже когда-то поднялся. Я пропустила этот момент. Я держала в руках самое драгоценное, что было у меня в жизни, и только это сейчас было важно.

До самого утра мы так и лежали на полу. Я боялась от нее оторваться, хотя несколько раз нас пытались расцепить. Только утром, когда Ловена проснулась с улыбкой на чумазом личике.

– Мама, – выговорила она, прикладывая к моим щекам свои маленькие ладошки.

– Привет, мое солнышко, – ответила я, улыбаясь ей в ответ.

Мы поднялись с пола не без помощи Габриеля, который просидел возле нас всю ночь, и направились все вместе в ванную. А когда утренние процедуры и осмотры были закончены, мы направились к Питеру и Джанет. Однако, на пути нам встретился никто иной как виновник всего этого хауса. Эшли стояла за спиной Питера и Джанет,