Легенда - Елена Тихая

последнего нашего разговора? Все ее слова эхом возникли в моей голове. Я бы могла сказать, что эти воспоминания делали мне больно.

– Ты как хочешь, а я поднимаюсь с Ловеной к себе. И запомни, чтобы не случилось, к Ловене она больше не притронется! – твердо проговорила я, поднимаясь наверх.

Я закрыла за нами дверь и попыталась положить дочку обратно спать, но она отказалась. Тогда я вместе с ней села на диванчик в комнате. Ловена осталась у меня на руках. Она чуть отстранилась, заглядывая мне в глаза. Создавалось впечатление, что ребенок и вовсе не ложился спать, да и не нуждается в этом. Целую коллекцию различных эмоций я испытывала в этот момент: обиду и даже гнев на Эшли, понимание, но все-таки слабую обиду на Габриеля, и море, море нежности и радости от каждого взгляда на свою дорогую и любимую дочурку. Ловена спустилась на пол и начала стаскивать игрушки, показывая мне. Я тоже спустилась к ней, пытаясь отвлечься. Я не знала, как поступить в ситуации с Эшли.

По лестнице медленно поднимался Габриель. Он явно был в раздумьях. Вот он взялся за ручку и медленно открыл дверь. Я смотрела на него.

– Чтобы ни случилось, я всегда буду с тобой рядом и за тебя, – тихо произнес он, поднимая голову.

– Я знаю, любимый! – спокойно ответила я.

Габриель тихо присел рядом с нами на пол. Какое-то время мы тихо играли с ребенком. Мы ни о чем не говорили. Нам просто не чего было сказать. Но время суток взяло свое и Ловена начала зевать. Мы с Габриелем уложили ее в кроватку и сели рядом на диване. Я просто не была намерена покидать ее теперь.

До самого утра нас никто не тревожил. Ловена проснулась чуть позже обычного, но в хорошем настроении. Я же не разделяла ее настроя, поскольку была вынуждена спуститься в столовую, чтобы накормить дочку. Чтобы хоть как-то поддержать меня, Габриель хотел взять ее сам, но я не дала.

– Нет, лучше я. Мне так будет безопаснее. По крайней мере, я на нее не нападу! – уверенно проговорила я, забирая дочь из рук Габриеля. Он лишь согласно кивнул.

Из комнаты он вышел первым. Мы спускались медленно, будто приговоренные. Рядом пронеслась Мела. Сомневаюсь, что она знает о них. Как и следовало ожидать, все нас ждали в столовой. Все девять пар глаз были устремлены на нас.

– Привет, – холодно произнес Габриель.

– Здравствуй, Роберт! – спокойно добавила я, – Хочу сразу расставить все точки над «И». Я не поняла и простила эту особу. И чтобы вы тут ей не наобещали, к Ловене она больше не притронется. НИКОГДА! А если кто-то из вас попробует меня обмануть, и даст ей хотя бы пальцем прикоснуться к моей дочери, я уйду в тот же момент. И никакая война меня не остановит! Понятно? – твердо и решительно заявила я с дочерью на руках, стоя еще на предпоследней ступеньке.

Реакция не заставила себя долго ждать. Габриель был по-прежнему спокоен, поскольку ожидал от меня нечто подобное. Мела слегка злобно улыбнулась, поддерживая меня. Зак и Джо отнеслись совершенно равнодушно. Видимо, им еще не понятно, что такое борьба за своего ребенка. Жозен и Франческа тяжело вздохнули и погрустнели, а Питер с Джанет были и вовсе мрачнее тучи. Роберт тоже тяжело вздохнул, но только он не погрустнел, а скорее стал готовиться. Он сильно обнял Эшли за плечи и стал шептать ей на ухо «Спокойно». Сама же Эшли уже сотни раз убила бы меня взглядом, если бы смогла. Она уже начала издавать рычание.

– Вира, но так же нельзя! – воскликнула Джанет. Конечно, ей было тяжелее всех.

– Ты… Я не собиралась у тебя ее отнимать. Но запретить общаться с ней… – рычала Эшли. А меня почему-то ее рычание нисколько не задевало. Может быть, я все-таки сумела совладать с собой за ночь?

– Успокойся, дорогая. Я уверена, что Вира пересмотрит свое решение. Ты же хотела попросить прощения у Виры, помнишь? – лепетала Джанет. Она как всегда выступала миротворцем. Только вот по выражению лица Эшли было понятно, что она передумала.

– Прощения? За что? Вы все тут спокойно общаетесь с Ловеной, а мне нельзя! И за это прощения? – ревела Эшли.

– Хватит уже! Ты ведешь себя отвратительно! Мне надоели твои истерики. Если ты сейчас же не извинишься за свое поведение, я тоже перестану с тобой общаться, – не выдержал теперь и Роберт.

– Роберт, – воскликнула Джанет.

– Что Роберт? Она сама не видит, как рушит все вокруг себя. Как мы прекрасно жили до того, как она стала претендовать на Ловену. Вы не представляете, сколько всего я предложил ей. Она ведь не хочет усыновить ребенка из приюта. Ей нужна именно Ловена и никто другой! Эгоистка! – выкрикнул он последнее слово ей прямо в ухо. И я прекрасно понимала его негодование.

– Да, что с вами всеми? Почему вы такие злые? – почти плакала Джанет. Только вампирская сущность спасала ее от слез, – Нельзя же так! Вы разрываете мне сердце.

Питер обнял ее, а Джанет уткнулась носом в его плечо. Все молчали. Все любили и ценили Джанет. Она была самая добрая из нас.

– Я не собираюсь никого выгонять или что-то еще, однако, мое требование должно выполняться. Я разрешу тебе общаться со своей дочерью, если на то будет повод и пристойное поведение. Думай! – проговорила я и направилась в столовую. Завтрак никто не отменял.

– Какая честь! – прошипела мне в спину Эшли. Габриель шел за мной. Он ничего не говорил, понимая мое решение. Мы сели за стол. Габриель быстро измельчил приготовленное мясо и овощное пюре, пока я продолжала слушать происходящее в гостиной.

– Ну, и дура! – выговорил Роберт и тут же вышел. В комнате раздался только громкий хлопок двери. Следом вылетела Эшли, только направилась в другую сторону.

Джанет тоже побежала в свою комнату, а Питер конечно же за ней. Остальные вошли в столовую.