Эталон зла (сборник) - Алексей Фомичев

– Подумают, что новая модель, – отмахнулся Витя.

– Не считай их дурнее себя. Они свой транспорт знают.

Витя пожал плечами и промолчал. А сидящий за рулем Герман толкнул Артема:

– Сколько еще до той дороги?

– Семь километров.

– Может, раньше свернуть? В натуре, засекут.

– Некуда.

Машина продолжила путь, но теперь парни внимательно посматривали по сторонам и на дорогу. Предостережение Олега восприняли серьезно.

Через пару километров навстречу им выехала легковушка. Поднаторевшие в немецкой технике парни без труда опознали «опель-кадет». Юркая машина, не доехав метров тридцать до бронетранспортера, встала, перегородив путь. Из машины выскочил солдат, за ним неторопливо вышел офицер.

– По нашу душу, – процедил Герман и остановил БТР метрах в десяти от легковушки. – Накаркали.

– В машине три, максимум четыре человека, – сказал Олег и глянул на Артема. – Мы с тобой выходим, Витя, за пулеметом. Герман, будь готов стартануть в любую секунду. Пошли.

Немецкий офицер с раздражением и удивлением смотрел на незнакомый бронетранспортер, узнавая и не узнавая одновременно. Раскраска, опознавательные знаки – все как положено. И пулемет на турели стоит. Но все равно странная машина.

Когда из нее вылезли два офицера гестапо, немец мысленно чертыхнулся и пожалел, что остановил машину. Там, где гестапо, любая странность становится закономерностью. Наверняка прихватили новую разработку, еще не вошедшую в серию, и теперь раскатывают по своим делам.

Кстати, а что за дела? Районное отделение гестапо сейчас в полном составе в деревне Портягино, офицер это знал, так как сам отправлял грузовик с взводом пехоты для прикрытия. Кто тогда идет к нему?

– Говорю я, – шептал Олег. – Ты приветствуй и молчи. Если что – контужен.

– Угу.

– Водитель и кто еще внутри – на тебе.

– Да.

Они подошли к немцу почти вплотную и разглядели погоны майора. А также Железный крест и нарукавную нашивку «Afrika». Этот фриц успел поучаствовать в африканской кампании.

– Хайль Гитлер! – одновременно вскинули руки парни, и Олег сразу спросил: – Что случилось, господин майор? У вас проблемы?

Немец ответил на приветствие, настороженно разглядывая гестаповцев. Оба здоровые, откормленные и, сразу видно, отменно тренированные. И наглые. Привыкшие к привилегированному положению. Но что-то в них было непонятным.

– Прошу извинить, господа. Я хотел узнать, откуда вы.

– Это все? – иронично спросил Олег. – Больше ничего вам, господин майор, не хочется узнать?

Майор заиграл желваками. Он жалел, что вылез со своей подозрительностью, но отступать теперь не хотел. В конце концов, это его район, и он обязан быть в курсе всех дел.

– В этой области действует партизанский отряд, – попробовал объяснить он свое любопытство. – Русские диверсионные группы проникают сюда, чтобы вести подрывную деятельность.

– И вы решили, что мы – русские диверсанты? – усмехнулся Олег. – Это интересная мысль, господин майор. Я обязательно поделюсь ею с руководством, когда вернусь в Берлин. Оно оценит юмор. Вы действительно хотите проверить наши документы? Так?

На всех стрелках, разборках, переговорах, которые вел Олег, у него было ключевое слово, которое он произносил, когда ситуация выходила из-под контроля. Это слово «понятно». После него стрелка плавно переходила в стадию боя. А сигнал тревоги – слово «так».

К моменту, когда «так» уже прозвучало, Артем успел разглядеть сквозь стекло водителя пустое сиденье за его спиной. В машине был только один. А вот сопровождающий майора солдат стоял в трех шагах от машины и страховал начальство по всем правилам. Пистолет-пулемет, правда, держал опущенным, но палец лежал на спусковой скобе. Если что – в доли секунды оружие перейдет в горизонтальное положение и изрыгнет пламя.

Артем стоял, заложив руки за спину. В правой был пистолет. Самый опасный среди немцев – солдат. Поэтому расклад немного меняется – он будет работать сначала по тому.

– Я не имею права проверять документы у сотрудников тайной полиции, – спокойно продолжал майор. – Я только прошу представиться. А лучше всего – проехать к вашим коллегам в Портягино. Простите, господин штурмбанфюрер, но бдительность еще никто не отменял.

«Он что-то подозревает, – соображал Олег. – В чем-то мы прокололись. Конечно, БТР вызывает вопросы, но не только он. Либо наша одежда, либо тот факт, что мы вообще появились здесь. В любом случае, если он не отстанет, надо валить!»

– Заканчивайте свой цирк, майор, – повысил голос Олег. – Если вы не забыли, сотрудники гестапо не подотчетны армейским офицерам. И вправе не отвечать на их вопросы. Вам все ясно?

Немец явственно скрипнул зубами, но сдержался. Спорить с представителями влиятельной структуры не хотел. Но то, что, приехав на место, доложит о странной встрече – это точно. Выскочек из гестапо он не любил.

Олег все видел. Видел, что в машине, кроме водителя, никого. Что Артем уже переминает пальцы на рукоятке пистолета. Видел, что на дороге и вокруг нее пусто. Не видел, но знал, что в БТР Витя готов в любой миг открыть огонь, снося все живое.

В ситуацию, как говорят, «въехал» и, что самое паршивое, понимал: иного выхода, кроме как валить, нет. Этот немец все равно сдаст. Пустит по следу «коллег». Так что тянуть нет смысла. Дальнейшее промедление приведет к тому, что майор решит, будто перед ним партизаны. Любой, самый невинный вопрос поставит самозванцев на грань провала.

* * *

Нож у него всегда был под рукой. Достать – дело мгновения. Пустить в ход – другое мгновение. Олег мог отправить на тот свет человека меньше чем за секунду.

Насчет оружия и его применения было у Олега собственное мнение. «Пистолет, – часто говорил он, – реально работает на дистанции до пяти метров. А зачастую и до трех. Это если не в тире, а в бою, где в тебя тоже лупят почем зря. И ты не стоишь, заложив руку за спину и выпрямившись».

Так вот, на такой дистанции нож бывает опаснее пистолета. И человек, владеющий им, способен расправиться с вооруженным стволом противником.

На дистанции от трех до тридцати метров главенствует пистолет-пулемет – высокая скорострельность, малые габариты, удобство управления одной рукой. От тридцати до ста пятидесяти лучше работать автоматом. До четырехсот – пулемет, снайперская винтовка. А дальше – АГС, крупнокалиберные пулеметы, минометы и т. д. Такой расклад подсказывал богатый опыт последних лет. И Олег его четко усвоил.

У него был фирменный нож, сделанный по заказу. Работал он им филигранно, показывая настоящие чудеса. Кстати, пистолет не носил. По вышеуказанным причинам. Хотя стрелять умел. Особенно любил снайперку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});