Рефлексия чувств - Анастасия Александровна Рогозина

удочерение соседкой, а когда начались проблемы, я тебе сразу понадобилась». Но бабушка лишь ответила мягким голосом: «Конечно, приезжай. Буду рада тебя видеть. Приезжай на улицу Рубинштейна, 21. Рядом есть станция метро». Бабушка согласилась, чтобы я приехала к ней. Может, внутри она все также меня ненавидит, но сейчас готова помочь. Ведь я единственная наследница этой квартиры; я ее единственная внучка. Послышались короткие гудки; бабушка отключилась.

Я наскоро собрала немного вещей: бросила в рюкзак недочитанную книжку, пару свитеров, конверт с деньгами, фотоаппарат и дневник с пеналом. Пока что мне этого хватит. Мой паспорт и завещание были на месте; захватила наушники, накинула куртку. Но когда я выходила из квартиры, подбежала Галя и схватила меня за запястье. У меня не получилось резко вывернуть руку, поэтому я отчаянно пыталась вырваться из ее мертвой хватки.

– Диля, что-то случилось? – мягким и спокойным тоном сказала Галя, но я знала, что это лишь ее красивая обложка, и внутри она совсем не та, за кого себя выдает.

– Да, случилось! – не сдержалась я, перестав бороться.

– Все в порядке, – сказала Галя на распев. Мне захотелось успокоится, зайти обратно в квартиру, попить чаю и поговорить с Галей, как раньше разговаривала с мамой. Но я встряхнула головой, вспомнив, что Галя не мать, что она хочет продать мои воспоминания и мечты, которые навсегда останутся в этом доме. Я вздохнула и сделала резкий рывок, высвободив запястье из руки Гали; тогда я вызвала лифт, и как можно скорее выбежала из подъезда. Мне нужно было на станцию метро; где она находится я хорошо помнила, так как мы с Артуром часто ездили по Питеру, пользуясь метро. Галя кричала из моего окна, что я совершаю ошибку и пожалею об этом. Я мысленно усмехнулась: еще посмотрим, кто из нас будет жалеть о случившемся.

В метро я еле успела забежать в поезд. Люди с интересом разглядывали меня; сейчас было утро, учеба давно началась, сейчас многие ехали на работу. В соседнем вагоне, через прозрачное стекло, я увидела Дмитрия. Он копался в телефоне, немного прикрыв глаза, как будто сейчас уснет. Я отвернулась от стеклянного окошка в двери и ушла в другой конец своего вагончика. Взялась рукой за перила, достала телефон, чтобы сделать вид, будто я что-то делаю или опаздываю. На самом деле я чувствовала себя плохо; даже смотреть ленту соц-сетей не хотелось. Я посмотрела на карте станцию, на которой нужно выйти и запомнила ее. Осталось лишь доехать до бабушки, а там как образуется.

***

Я приехала к бабушке. Правда, по пути я успела заблудится, ведь я никогда не была в этом районе. Телефон, как назло, разрядился, так что мне пришлось доверится интуиции и хоть каким-то навыкам ориентирования. Признаться, я не думала, что так сильно потеряюсь. Позвонить бабушке я не могла, а найти выход ситуации мне нужно было. В итоге оказалось, что я просто свернула не за тот угол, и пошла в обратную сторону от дома.

К бабуле я пришла лохматая, с рюкзаком и потекшей тушью. У моей бабушки не пахло в доме пирожками, едой и прочими бабушкинскими штуками. В квартире было свежо и светло, и плохие мыли как-то отошли на задний план. Квартира была оформлена в стиле Прованс; я не помню, когда я была здесь в последний раз, но здесь создавалось ощущение уюта и комфорта, словно я живу здесь с рождения. Бабушка ничего мне не говорила, лишь пошла поставить чайник на кухне. Я сняла куртку и прошла в гостиную.

Гостиная была оформлена в бирюзовых, пастельных цветах; на обоях и шторах красовались розовые пионы, словно я оказалась в сказочном саду. В комнате было светло и по-деревенскому уютно; мягкие диванчики пастельного зеленого цвета стояли друг напротив друга и были усеяны огромным количеством маленьких подушек. Между ними стоял белоснежный стол с лампой; на нем лежали различные блокноты, ручки, книги. Бабушка занималась своим бизнесом и часто путешествовала. Поэтому у нее в доме можно было найти штуки из самых разных стран, от Канады до Японии.

В конце комнаты стоял камин; он тоже был в светлой пастельной гамме, а рядом стояли два кресла с клетчатыми подушками. Также стоял кофейный столик, на нем уже стоял чайник и пара кружек с ароматным ромашковым чаем. Но ведь бабушка только несколько минут назад ставила чайник, а он уже здесь. Что за магия? Впрочем, сейчас волшебство никак не могло спасти меня от Гали, которая все еще была в моей квартире.

Бабушка села в кресло, закинула ногу на ногу и взяла чашку чая. Ее серые глаза смотрели на меня в упор, и мне стало неловко от этого взгляда; я даже почувствовала уважение к бабушке, хотя раньше я думала, что она меня ненавидит. Седые волосы были заплетены в тугой пучок, на плечах была легкая шаль, но выглядела бабушка не хуже молодой модели: спортивная фигура и темно-синее платье отражали ее энтузиазм к жизни. На ногах были мягкие тапочки, так как во всем доме почти не было ковров. Наверняка у бабули просто нет времени их пылесосить, а пыли в них накапливается много.

Даже не знаю, что сказать. Казалось бы, пришла впервые к бабушке в гости, расспросила бы ее обо всем, о своей памяти, спросила, как у бабули дела. Но своими воспоминаниями я и так сыта по горло, а на расспросы совсем не было времени. Я пришла к бабушке не просто так, а чтобы решить проблему. Я тоже взяла чашку в руки, немного покрутила ее и спросила:

– Что же мне теперь делать?

– Да ничего. А что ты можешь сделать? Ты еще ребенок, маленький, не имеешь никаких прав на собственность и ничего не можешь сделать против этой взрослой женщины, – прищурилась бабушка. – В прочем, ты не можешь ничего сделать также, как и я. Я никакого отношения не имею ни к квартире, ни к твоей приемной матери, даже не знаю, что тебе осталось сделать. Думаю, просто собрать свои вещи, смириться и переехать ко мне.

– Но так нельзя! Там мои воспоминания, дневники, друзья, Артур…

– Глупая, наивная внучка, – усмехнулась бабушка. – Твой друг сможет гулять с тобой по всему Питеру, и не важно, как близко вы живете, – начала она. – Воспоминаний у тебя и в этом доме полно, а дневники… Разве они тебе так сильно важны?

– Дело даже не в этом, – помешала сахар в чае я. – Это мой дом, в котором я прожила большую свою жизнь; дом, в котором делила лучшие и худшие моменты своей жизни. Это не просто квартира, это родной дом. Я не могу просто