Заговорщик - Андрей Шаганов

Звездолет класса «Сокол» был укрыт в глубоком овраге в нескольких километрах от города. Искусный пилот умудрился посадить огромный аппарат под утлом сорок пять градусов, и густые кроны деревьев прикрыли собой массивное, темное тело корабля. Нас уже ждали. Входной шлюз медленно открылся, но для лимузина он был немного узковат, и я понял, что машину мы оставим здесь. Не доехав метров двадцати до кромки обрыва, я развернулся и остановился.

- Можно было и поближе, - проворчал Шеф и добавил с нехорошей улыбкой: - Аркел, расплатись с водителем.

Атлет, которого назвали Аркелом, уже вышел из машины, но теперь он обернулся ко мне. Внезапно в его руке появился пистолет. Последовательность событий, происшедших вслед за этим, я запомнил плохо. Лимузин сорвался с места, Шеф завопил - он едва спустил ноги на землю, когда машина тронулась, - и вывалился наружу. В салоне раздался грохот, какие-то брызги или осколки стеганули меня по лицу. Вдруг прямо передо мной оказался обрыв, но я сумел вывернуть руль влево и проехал, как мне показалось, на двух колесах по самой кромке. Удивительно, как под тяжестью автомобиля не обвалился крутой берег оврага. Но мне все же удалось вырулить и развернуть машину обратно к шоссе. Спасаясь от немедленной и верной гибели, я помчался назад, к городу.

Некоторое время спустя мне удалось наконец взять себя в руки и трезво обдумать сложившуюся ситуацию. Повинуясь элементарной логике, я свернул на шоссе №8, плавной дугой огибающее Молулу с северо-востока и ведущее прямо к космопорту. Километров десять я проехал спокойно. Обычно довольно оживленное, на этот раз шоссе было совершенно пустынным. Немного волновало только то, что машина плохо слушалась руля - пуля, предназначенная мне, повредила бортовой компьютер. Никакого плана спасения в голове у меня не было. Попытка подобрать Виски, в каком бы состоянии он ни оказался, не увенчалась успехом. С эстакады я видел мигание маячков полицейских, пожарных и санитарных машин, поэтому не стал даже останавливаться. Удивительно, как они меня самого не заметили.

Вдруг на шоссе появилась огромная тень. Приблизив лицо к лобовому стеклу и взглянув вверх, я увидел над собой темную тушу звездолета. Любой нормальный водитель нажал бы на тормоза, но я сделал диаметрально противоположное. Нога моя помимо воли утопила в пол педаль акселератора, и это спасло мне жизнь. Выстрел бортовой пушки корабля, предназначенной для уничтожения таких же звездолетов, сопровождался почти натуральным громом, ибо физика процесса очень близка. Останки лимузина вместе со мной взмыли в воздух и рухнули в придорожную канаву, наполненную илистой водой. Бронированный монстр, охваченный пламенем и паром, быстро погрузился в болото, а я, каким-то чудом выброшенный через развороченную крышу, оказался в грязи недалеко от берега. На корабле, по всей видимости, удовлетворились попаданием, поскольку сразу же включили маршевые двигатели. Звездолет поднялся в синеву неба, а я, лежа на спине, наблюдал, как черный силуэт постепенно растворяется вдали.

Мне снова повезло. После всех пережитых потрясений я остался не только жив, но и невредим. Надежда, вселенная в меня удачей, говорила мне, что все хорошо закончится, что никто меня теперь ни в чем не обвинит. Однако пронесшийся над шоссе вертолет разрушил иллюзию - нас все еще искали. Не знаю, засекли ли они взлет космического корабля, но поиски главных преступников продолжались. Опасность никуда не исчезла, она была рядом, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки. И от этого мне с такой силой захотелось выжить, что все существо мое готово было без помощи технических средств улететь, покинуть навсегда эту планету.

Однако надо было как-то выбираться. Шоссе оставалось по-прежнему пустынным, и я, умывшись в более или менее чистой луже, двинулся вдоль кювета к космопорту. Расстояние было, невелико, и я одолел его за какой-нибудь час-полтора. Время от времени над шоссе проносились вертолеты и флаеры, но мне, облепленному мелкими листочками какого-то болотного растения, вполне достаточно было лечь в траву, чтобы слиться с ее зеленью. В дороге незаметно прошло время. Я уже надеялся, что мне так же незаметно удастся проникнуть на взлетное поле космопорта и спрятаться в трюме одного из многочисленных кораблей. Но возле самой цели меня поджидал сюрприз.

Космопорт был оцеплен. Через каждые сто метров стояли похожие на шахматные фигуры башенки роботов-охранников, которых здесь никогда раньше не было. Я не однажды приезжал в порт за нашими грузами, но даже не подозревал об их существовании. Обычно космопорт не охранялся, поскольку таможенными правилами Хеинвы лишь два-три вида товаров считались контрабандой. Поэтому и днем, и ночью можно было как вам угодно разгуливать по всей территории космопорта. Провезти же что-то беспошлинно отваживались немногие - все прибывающие хорошо были осведомлены о драконовских наказаниях. Вдобавок к роботам вдоль границы космопорта спиралью вилась колючая проволока, которую до этого я видел лишь однажды, а также был протянут сигнальный провод. Проникнуть на территорию порта не представлялось возможным, но и оставаться на открытом месте мне тоже нельзя. В любой момент сканеры могли наткнуться на мою одинокую фигуру и послать запрос в центр. Тут мне и настал бы конец.

Пришлось вернуться под прикрытие произрастающей неподалеку рощи. Просто ничего другого не пришло мне в голову. Мысль о том, что ночью будет намного легче обмануть посты, вертелась у меня в мозгу на уровне подсознания, но по размышлении и она была отвергнута. Роботы почти наверняка оснащены приборами ночного видения. Будь у меня какой-либо транспорт, можно было бы попробовать добраться до соседнего города и оттуда улететь в другое полушарие - там был еще один космопорт, - но и это невозможно было осуществить. Я был в полной растерянности.

Но тут мысли мои потекли в другом направлении. Мы ведь ни в чем не виноваты! Виски наверняка уже обнаружили, и, если он жив, нам нетрудно будет доказать, что мы не более чем жертвы обстоятельств и к мятежу не имеем почти никакого отношения. Мысль эта настолько укрепилась в моем мозгу, что для дальнейшего осуществления плана оставалось только одно - собраться с духом. Да, я мог выйти и сдаться властям с тем, чтобы все наши действия разобрал суд, но приказ открывать огонь на поражение не сулил мне ничего хорошего и только он удерживал меня от решительного шага.

День клонился к вечеру. Часа через два должно было зайти солнце. Точного времени я не знал - хрупкий механизм моих часов не выдержал выпавших на нашу долю испытаний. Но за два месяца, проведенных на Хеинве, я уже привык к ее быстрому вращению и вполне мог обходиться без них. Как и на большинстве планет земного типа, здесь, в экваториальном поясе, сумерек не бывает. Переход от ослепительно яркого дня к черной, непроглядной ночи столь стремителен, что на первых порах просто пугает новичка. Спутники Хеинвы настолько малы и их орбиты рассчитаны природой таким образом, что их почти никогда не видно. Днем они находятся вне поля зрения, поскольку синева неба скрывает их. Ночью же они почти постоянно в тени, отбрасываемой планетой, и только под утро можно увидеть тонкие серпики почти у самого горизонта. Именно по этим причинам на Хеинве ночью можно надеяться только на свет звезд. Видимые с Марса созвездия почти ничем не отличаются от классических земных атласов, иной раз поражающих своей поэтичностью, но с красной планеты звезды кажутся холодными, стремящимися пронзить глаз стальными иглами. Совсем по-другому на Хеинве. С наступлением ночи небо наполняется крупными мохнатыми звездами. Особенности атмосферы делают их чуть желтоватыми, и от этого они кажутся маленькими, теплыми, пушистыми цыплятами. Хочется взять их в руки и гладить, согревая в ладонях.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});