В Восточном экспрессе без перемен - Магнус Миллз

по имени Фил, которого, похоже, нимало не смутило, что я его разгромил, и он тут же кинулся брать мне пинту лагера. Когда я спросил, не станет ли он возражать, если я возьму вместо этого «Топэмовский» «Эксцельсиор», он посмотрел на меня с легкой жалостью, как будто меня неправильно отлучили от груди или вроде того.

— Вы ему в насос лучше еще одну запасную залейте, — сказал он Тони.

— О, — сказал я. — Большое спасибо. Ваше здоровье.

Эта публика с дротиками была дружелюбней некуда и нехватку женщин восполняла тем, что много угощала друг друга выпивкой. Похоже, мне она доставалась всегда, но даже когда я заказал всем выпить сам, платить мне не пришлось. Бармен Тони подрабатывал в команде вице-капитаном и постоянно указывал это как причину продолжать мой кредит.

— Счет подбить можете, когда тут все немного утихнет, — повторял он всякий раз перед тем, как выйти на линию броска в следующей игре.

— Ага, ладно, — отвечал я. w Но скоро я обязан буду вам уже и вернуть, что задолжал.

— Об этом не беспокойтесь, — ухмыляясь, отвечал он.

По тому, как ко мне относились местные, я рассудил, что они знают: в обозримом будущем я тут задержусь. Я уже понимал, что все тут суют нос в дела всех остальных, и чем дальше, тем больше это подтверждалось. Кеннет Тёрнер, к примеру, без конца повторял, что надо бы ему как-нибудь зайти поглядеть на мой мотоцикл, а Брайан Уэбб постоянно интересовался, как у меня движется с лодками. И всегда обсуждали какую-нибудь новую историю о том, что Дикин привез не то молоко или слишком опоздал с доставкой.

В конце одного такого рассказа Брайан повернулся ко мне и сказал:

— Надо бы вам Дикина заменить.

Я не был уверен, следует ли относиться к этому замечанию всерьез или нет, но, когда он это произнес, по всему нижнему бару разнесся ропот согласия.

* * *

Несколько вечеров спустя я шел по двору, направляясь в паб, и тут понял, что в большом сарае раздается какой-то ритмичный грохот. Времени было около девяти, и везде зажгли электричество, поэтому я подошел и заглянул в двери, приоткрытые где-то на дюйм. Тут же увидел, что это грохочет бетономешалка. Дизельный двигатель ей опять собрали и завели, и теперь на него внимательно смотрели мистер Паркер и Кеннет Тёрнер. На Кеннете была синяя роба, и в руке он держал разводной ключ. Обоих, казалось, работа барабана завораживает, а тот медленно вращался, круг за кругом, у них перед глазами. Целую минуту смотрели они на него, за нею — еще одну, а я меж тем стоял снаружи в темноте и смотрел на них. В итоге мистер Паркер что-то сказал, и Кеннет кивнул. Ключ он сунул в глубокий карман, и они вдвоем направились к моему мотоциклу. Мгновение спустя Кеннет сел на него верхом и ударил ногой по педали. К моему удивлению, двигатель ожил и взревел, и Кеннет какое-то время гонял его на холостых оборотах, внимательно прислушиваясь, а бетономешалка меж тем продолжала грохотать без присмотра. В конце концов Кеннет снова заглушил мотор, и они с мистером Паркером постояли, осматривая его покраску и хромировку. Затем повернулись и поглядели на лодку, над которой я трудился в тот день. Кеннет взял одну банку краски из тех, что до сих пор стояли поблизости неоткрытыми. Увидев, что на ней нет этикетки, он широко ухмыльнулся мистеру Паркеру. Затем они оба перелезли через упаковочные ящики к другим мотоциклам в глубине сарая. Тут я устал за ними шпионить и пошел по двору дальше. Глянув на дом, я осознал, что Гейл, должно быть, внутри одна, и как бы между прочим задался вопросом, чем же она занимается по вечерам, когда ей не нужно делать домашние задания.

И вдруг меня тряхнуло — я вспомнил, что к завтрашнему утру мне сдавать словесность! Последний час я принимал ванну, и это у меня совершенно вылетело из головы! Теперь нужно бегом возвращаться во флигель и все делать, а только потом идти развеиваться. Задание, похоже, заняло у меня дольше обычного, и в результате в паб я вышел едва ли не в десять — к этому времени в большом сарае было совершенно темно. Во «Вьючной лошади» я увидел, что Кеннет сидит на своем обычном табурете в конце стойки. Он поздоровался, но о своем визите к мистеру Паркеру не упомянул, не стал о нем упоминать и я.

Наутро меня вновь разбудил ритмичный грохот. Выглянув из-за шторок, я увидел, что мистер Паркер уже встал и хлопочет. Он широко открыл двери сарая и выволок бетономешалку на погрузочную рампу. Она стояла там, двигатель работал, барабан крутился. Немного погодя я заметил, как он взглянул на часы, затем посмотрел на флигель. Я это принял за знак, что мне пора вставать, и выбрался из постели. Что-то подсказывало мне, что с лодками сегодня я не очень продвинусь, но свои планы он огласил, только когда мы сели завтракать.

— Пора бы нам сделать новый швартовный якорь для лодок, — объявил он. — Если еще протянем, на озере станет слишком неспокойно.

— Зимой штормит, что ли? — спросил я.

— Бывает, — сказал он. — А до весны откладывать работу нет смысла.

— Да, наверное, нет.

— Вы же умеете швартовный якорь делать, нет?

— Общее представление есть, ну.

— Это хорошо. У меня все для вас готово. Есть колесо от грузовика, длинная цепь и много бетона.

— Ага.

— Вам только надо все замесить.

— Ладно.

Прошло несколько мгновений. На другой стороне двора не смолкал ритмичный грохот.

— А вы ту домашнюю работу сделали? — спросила Гейл.

— О да, — ответил я. — Забыл принести. Все готово, можете забрать, когда хотите.

— Спасибо, — сказала она. — Кстати, ваше сочинение выиграло приз.

— Правда?

— Ага, его напечатали в школьном журнале.

— Что ж, — сказал я. — Вообще-то я этим вполне доволен. И что за приз?

— Купон на книги.

— О, это хорошо.

— Хотите?

— А вы что, не хотите?

— Да не очень.

— А, тогда ладно.

— Можете считать, что это вам награда за всю эту домашнюю работу.

— Э… спасибо.

Она сунула руку к себе в школьный ранец, вытащила купон на книги и положила его на стол.

— Тебе там надо расписаться на обороте, — заметил ее отец.

Я подумал, что он шутит, но Гейл тут же взяла шариковую ручку и церемонно поставила свою подпись.

— Спасибо, — опять сказал я, когда она вручила мне купон. — А у вас есть этот номер журнала, чтобы я поглядел на свою напечатанную работу?

— Ой нет, извините, —