В путь за любовью - Эйна Ли

– Время покажет, Бекки.

Она удивленно подняла брови. Он редко называл ее по имени, еще реже – именем уменьшительным. Она встретилась с ним взглядом и заметила, насколько красивые у него глаза, когда он не хмурится. Темно-карие, с огоньком, теплые, опасно притягательные. Она еще не забыла трепет, рожденный его поцелуями, и, кажется, он не забыл тоже.

Его веселые шутки и ироничные комментарии заставляли ее то и дело смеяться и хихикать. Очень скоро Ребекка узнала, что он умеет с достоинством проигрывать, а уж если выигрывает – дразнит напропалую. Оба они с удовольствием вели сражение не на словах, а на доске для игры. Победителя так и не выявили.

Этой ночью Ребекка лежала и любовалась звездами. Она привыкла спать под открытым небом, а не в душном фургоне – если, конечно, не было дождя. Звезды казались такими близкими: протяни руку – и достанешь.

– Клэй, сколько нам еще до форта Ларами?

– Может, еще пара недель. – Он улегся в нескольких ярдах от нее.

– И половина пути будет пройдена?

– Скотти говорит, что где-то так, – сонно пробормотал Клэй. – Спокойной ночи, Бекки.

– Спокойной ночи, – ответила она и закрыла глаза. Подумать только, они впервые сказали друг другу эти простые слова.

Утесы постепенно стали выше, ландшафт – грубее, но путь еще давался легко. Они шли по южному берегу Платта и достигли Саут-Форка, где река разделялась на два рукава: один бежал в Колорадо, на Юг, другой – в Вайоминг, на Север. Следующим утром собирались переправиться обратно на северный берег.

Ребекка и Генриетта сидели рядышком и слушали мужчин, которые развлекали их песнями. Томас Дэвис тоже пел. Приятным тенором он завел известную балладу «Шенандоа». Слова ее могли тронуть сердце любого.

Шенандоа, я так тоскую по тебе.Ты вдаль несешь свои струи.Шенандоа, тебя я не предам.Пусть мы и далеко сейчас,За необъятной Миссури.

Ребекка бросила взгляд на Клэя и Гарта, и сердце ее сжалось от сочувствия. На лицах их отражались боль и тоска по родине.

– Эй, а другого чего-нибудь ты не знаешь? – выкрикнул Джейк Фаллон. – Я уже наслушался этих южных пебен, хватит с меня. Ты знаешь «Маршируя через Джорджию», а, парень?

– Нет, мистер Фаллон. – Томас покачал головой.

– А должен был бы: мы, янки, часто пели ее, когда надирали вам задницы и шли через проклятый Юг. А как насчет «Сбор у знамени»? Спой-ка ее, парень. – И Фаллон запел: – Союз непобедим! Ура, бойцы, ура!.. – Он запнулся, так как никто не подпел ему. Фаллон зло оскалился, вытащил из ножен меч и, обратив его острие на Томаса, приказал: – Ты меня слышал? Ну-ка пой, поганец.

– А мне нравилась та песня, которую он пел, Фаллон.

Ребекка обернулась на голос Клэя. Этта ахнула и схватила Ребекку за руку.

– Ой-ой-ой, Бекки. Кажется, грядут неприятности, – прошептала она.

Фаллон теперь угрожал мечом Клэю:

– Может, ты сам желаешь спеть то, что я хочу послушать, Фрезер?

Гарт встал рядом с Клэем:

– Брат всего лишь сказал, что ему нравилась песня, которую не допел парнишка. И мне тоже.

– Не вмешивайся, Гарт, – предупредил Клэй. – Я сам разберусь с этим мерзавцем.

Фаллон хмыкнул:

– Я на войне покрошил достаточно таких, как вы. Одним больше, одним меньше – какая разница?

– Наверное, они не вовремя поворачивались к тебе спиной, Фаллон, – предположил Гарт.

В черных глазах Фаллона вспыхнула ярость.

– Я намотаю твои кишки на этот меч, Фрезер.

– Фаллон, немедленно спрячь оружие, – потребовал суровый голос. Все взгляды обратились к Майку Скотту, который подъехал вместе с несколькими всадниками с ружьями наготове.

Фаллон бросил еще один взгляд на Гарта и убрал саблю в ножны.

– Да ничего бы я им не сделал, – проворчал он.

– А вот это верно, – заметил Клэй.

– Клэй, что тут произошло?

– Не сошлись во мнениях насчет песен, Скотти.

– Я еще в Индепенденсе говорил, что война закончилась. Фаллон, если ты еще раз обнажишь меч против кого-то из наших, я тебя выгоню. А теперь убирайся в свой фургон. – Он повернулся к Ребекке и Генриетте: – Мои извинения, леди. – Строго посмотрел на Клэя и Гарта: – Надеюсь, вы, ребята, не станете ввязываться в неприятности?

Скотт и его свита уехали.

Веселиться уже никому не хотелось, так что все разошлись по фургонам и легли спать.

Ребекка слишком разнервничалась из-за этой сцены с Фаллоном и теперь ворочалась с боку на бок. Если бы не вмешался мистер Скотт, подлец, возможно, поднял бы руку на Клэя или Гарта. Эта мысль ужаснула ее. Несмотря на все разногласия, она не желала Клэю и Гарту зла. Они оба каждый день рисковали жизнью, по одному патрулировали местность вокруг поезда, причем опасность их могла поджидать где угодно. Кроме того, Клэй спас ей жизнь.

Ребекка вздохнула и повернулась на другой бок. В глубине души она подозревала, что ее отношение к Клэю не имеет ничего общего с благодарностью. Несмотря на все выпады в адрес друг друга, между ними явно что-то было. И даже если ни один не желал этого признавать, Ребекка и Клэй, возможно, начали воспринимать свой брак всерьез.

Глава 11

К утру новость о ссоре между Джейком Фаллоном и братьями Фрезер облетела лагерь. До этого в поезде царила атмосфера товарищества и бодрости, но сегодня все казались немного подавленными.

Вместо того чтобы как можно раньше приступить к переправе, Майк Скотт созвал людей на общее собрание.

– Думаешь, будет говорить про то, что произошло вчера вечером? – прошептала Этта.

Ребекка кивнула:

– Наверное, именно это он и собирается сделать.

– Ну, надеюсь, он не станет перекладывать вину на Клэя или Гарта. Этот противный Фаллон сам во всем виноват. Он же мог ранить Томми, если бы Клэй не вмешался.

– Мне тоже так кажется, Этта. Мистер Скотт наверняка станет читать нотации, чтобы впредь это не повторилось.

– Не понимаю, почему он просто не прогонит Фал-лона. Папа сказал, что стыдно вспоминать былые горести и войну, потому что нам придется снова научиться жить всем вместе.

У Ребекки засосало под ложечкой – она внезапно осознала, что и сама повинна в том же. Она питает неприязнь к Клэю потому, что он сражался на стороне конфедератов, как если бы он лично был в ответе за смерть Чарли. Ребекка нахмурилась: а ведь на Гарта и Тома Дэвиса эта неприязнь не распространяется…

Неужели она одна виновата в их с Клэем непрекращающейся битве? Он негодовал не потому, что она янки, а потому, что она обманом заставила его жениться на себе. Однако теперь он даже не упрекал ее в этом. Гарт оказался прав – Клэй не злопамятен.

Вот так откровение! Ребекка, пристыженная, опустила голову. Да, виновата она одна.