Горсть мужества - Габи Хауптманн

При этой мысли Марион разобрал хохот. Став членом городского совета, Гюнтер как одержимый боролся со всеми притонами, возникавшими на окраинах города. Мораль настоящего бюргера превыше всего, провозглашал он. Молодежь сбивается с пути истинного из-за такой безнравственности, а почтенные отцы семейств наносят непоправимый вред своей репутации. Неужели Гюнтер не побоялся нанести вред своей незапятнанной репутации?

Марион открыла гараж с помощью пульта дистанционного управления, въехала туда и распаковала свое приобретение. Очень симпатичная машинка. Она взяла ее в руки и, сделав несколько движений, имитирующих распил, вскарабкалась с ней на лестницу. Никаких проблем, у Марион хватит сил управиться с такой штуковиной. Она посмотрела на часы. Половина девятого. Рановато для нанесения удара. Но надо переодеться во что-то более практичное. Марион решила надеть черный брючный костюм, легкую спортивную обувь и черную шапочку. После чего выехала. Вскоре пробило девять, и жизнь в Рёмерсфельде почти замерла. Большинство жителей города в это время уже в постели.

Марион оставила машину на параллельной улице, на площадке, со всех сторон окруженной деревьями. Если она рассчитала все правильно, то отсюда точно выйдет к месту, где установлен радар. Ближайшие дома стоят более чем в ста метрах отсюда. Если она будет действовать быстро, то успеет отпилить коробку с радаром и камерой раньше, чем кто-либо услышит звук инструмента и проснется.

Но продираться сквозь кустарник с лестницей и пилой в руках в темноте совсем не просто. Марион постоянно цеплялась за что-то и уже вспотела. Оказавшись наконец перед целью, Марион подумала, что нести назад лестницу, ящик с радаром и пилу будет вообще невозможно.

Но лиха беда начало!

Она поставила лестницу, взобралась на нее, взяла пилу на изготовку. Марион уже собиралась включить мотор инструмента, как вдруг увидела приближающийся свет автомобильных фар. Она пулей спустилась вниз и укрылась с лестницей и пилой в кустах. Нечто подобное ей пришлось проделать трижды. И, уже начав сомневаться, что осуществит свою акцию в течение ближайших двух часов, Марион увидела проезжающий мимо серебристый «мерседес». Он не просто быстро ехал, он пролетел мимо. Вероятно, Гюнтер побывал за это время дома и теперь направился на поиски жены. Марион закрыла глаза, когда сработала фотовспышка. Как и она, несколько часов назад, Гюнтер резко затормозил и, включив заднюю передачу, начал медленно сдавать назад. В трех шагах от затаившейся в кустах Марион он вышел из машины и внимательно рсмотрел радар. Интересно, что предпримет теперь он, хранитель больших секретов? Сейчас Гюнтер выглядел по меньшей мере озадаченно. Помешкав несколько секунд, он сел в машину и уехал.

Как порядочная жена, Марион должна бы теперь приложить двойные усилия, чтобы уничтожить и радар и камеру, чтобы спасти и себя, и прежде всего своего благоверного от неминуемого позора. Но надо ли при нынешних обстоятельствах делать это? Он ехал как минимум с такой же скоростью, как и она. Значит, его неминуемо лишат прав, так же как и ее. То есть Гюнтер останется без автомобиля. А без автомобиля он как птица без крыльев. И Марион будет легче контролировать его. Таким образом, вся эта история с превышением скорости ударит не столько по ее престижу, сколько по его. Нечего было скрывать от жены свои планы!

Марион сложила лестницу, забрала пилу и потащила все это через кусты к машине. Через полтора часа, уже лежа в постели, она услышала звук открывающихся ворот гаража. А если муж спросит ее, где она была? Тогда она тоже поинтересуется, как его машина попала в их квартал от ресторана «У озера», если незадолго до этого он уехал куда-то от ресторана на такси.

Хорошее настроение Линды мгновенно улетучилось после визита Марион в ресторан. Какой позор отсиживаться в туалете, пока ревнивая женушка инспектирует зал! При этом Линда могла дать руку на отсечение, что между ней и Гюнтером ничего не было, кроме одного бокала вина, выпитого «на брудершафт». Гюнтер вел себя после этого так, как будто он все держит под контролем. Но уже на стоянке, рядом с машиной, когда он осматривался, словно воришка, стало ясно, что Гюнтер сильно напуган.

– Ты так боишься жену? – спросила Линда, когда принесли десерт.

Гюнтер возмутился:

– Это, по меньшей мере, странно! Разве есть такая женщина, которую должен бояться мужчина?

– Может, его жена?

– Не забивай свою прелестную головку такими глупостями.

– Ты очень мил, Гюнтер Шмидт, но временами ты склонен к надменности и чванству.

Гюнтер не задумывался об этом. Ему никто никогда не говорил ничего подобного. Сейчас он заказал две мирабелевые водки. Он не надменен, а занимает значительное место в этом мире. А это разные вещи. Но Линда почему-то заметила именно надменность.

Когда Гюнтер обнял ее перед дверью дома, чтобы поцеловать, она так резко дернула головой, что удалось поцеловать ее только в щеку.

– Ужин был великолепен, Гюнтер, большое спасибо! Но мы же договорились, что я не включена в стоимость.

– Вот теперь я обиделся. – Он отступил на шаг. – Неужели я так противен, что даже не имею права на безобидный поцелуй перед сном?

– Отчего же? Ты получишь его. – Линда, слегка прикоснувшись к его губам, исчезла за дверью.

«Ну подожди же, – подумал Гюнтер. – Жеманься и ломайся сколько хочешь. Ты все равно будешь моей!»

Через несколько минут после того, как машина Гюнтера выехала со двора, зажглись фары другой машины, припаркованной неподалеку. Дирку было достаточно того, что он увидел. Он ждал не зря. Ничего удивительного, что Линда не общалась с ним все эти дни, – Гюнтер Шмидт, этот отвратительный жирный делец, крутится теперь вокруг нее. «Они оба заплатят мне за это», – поклялся себе Дирк, когда сам не свой от увиденного, злой и беспомощный возвращался назад, в свою квартиру в центре города.

Следующее утро принесло долгожданный дождь. Деревьям в саду это на пользу, решила Марион, чистя зубы. Она совсем не выспалась и прилегла бы с удовольствием на часок-другой, но не могла позволить себе расслабиться. Это уже давно вошло у нее в привычку. Гюнтер тоже поднялся. Спросит ли он ее о том, что случилось прошлой ночью? Ложась вчера в постель, Гюнтер даже нигде не включил свет. Чтобы потрафить ему, Марион притворилась спящей. Но сейчас любопытство должно заговорить в нем. Да и она сгорала от нетерпения. Завеса секретности над приобретением земли рядом с приютом для животных, завеса секретности над вчерашней встречей. Но она, в конце концов, его жена, она имеет право знать, что происходит.

Накрывая стол к завтраку в гостиной, Марион услышала шаги на лестнице.