Арбайт. Широкое полотно - Евгений Попов

1. Правомерна ль мысль Гдова о том, что при Советах все везде стучали друг на друга.

2. Существуют ли в этом социуме понятия о смене поколений и трудовых династиях профессиональных доносчиков?

3. Сталкивались ли вы в своей длинной или короткой жизни со стукачами?

4. Был ли, на ваш взгляд, осведомителем сибирский хиппи Бурмата?

5. Удастся ли всем гражданам России забыть прежние обиды и начать жизнь с чистого листа?

— Тема «стука» возникла в России не при коммуняках, а при Рюрике. И в этом смысле новый капиталистический строй ничем не отличается от предыдущего. И цели, и средства примерно одинаковы.

— Среди стукачей всегда был невысок процент «идейных». Стукач почти всегда трудится «на личное».

— Работая в геологии, я «идейных» не видел. Но там ведь особо-то не постучишь, даже если и захочется. Морду набьют, и это в лучшем случае.

— А сейчас не только морду не набьют, но еще и посочувству ют. Пышным цветом цветет такое неприятное явление, как оговор, — с целью обустройства карьеры и подножки конкуренту.

— Перестройка. Стоит ли это слово брать в кавычки? Ведь фокус с перестройкой удался. Практически бескровно, между прочим.

— Если везде кавычки ставить, то никаких кавычек не хватит. Демократия…

— Солженицын писал, что стукачом весьма часто оказывается тот, на кого уж никак не подумаешь.

— Проф. Вл. Скобелев (Самара) рассказывал мне историю о том, как его пытались завербовать, а для начала попросили проверить чемодан одной иностранки, с которой ему приходилось общаться. Он отказался. Из-за этого подвергся гонениям и преследованиям, с трудом защитился, меняя университеты, до конца жизни так и не получил кафедры. Он мне с ужасом говорил: мол, я больше всего боюсь, что они уже внесли меня в какие-нибудь списки стукачей и уже по мне отчитались.

— В Болгарии опубликовали списки сотрудничавших с ГБ. В эти списки попала старая переводчица. Ее сотрудничество заключалось в том, что она один раз и лет сорок назад написала книгу за какого-то африканского коммуниста-людоеда.

— Ох, боюсь если бы у нас архивы раскрыли, то мы бы все с ума посходили от наличия в списке стукачей различных славных имен.

— Нельзя забывать. Их забыли, простили — а их еще больше стало, и они захватили власть в нашей стране.

— В США стукачество является абсолютной нормой жизни, и я встречал людей, которые мучились угрызениями совести из-за того, что не настучали на того, на кого ПОЛОЖЕНО было.

— Мысль о том, что и сплетня является доносом, по-моему, весьма продуктивна. «До нас донеслись слухи», «по неподтвержденным источникам».

— Польша тоже объявила люстрацию, так там чуть Леха Валенсу в стукачи не записали.

— При Советах в одно время стукачей развелось такое большое количество, что они принялись жрать друг друга. И сожрали. На их место пришли другие, те еще ребята. А понятие «трудовые династии» для них слишком благородная категория. Весь наш народ не останавливаясь стучит друг на друга. Стучат декану, начальнику, жене или мужу, друг другу и пр. Что называется — делятся информацией.

— Всегда смотрел на «борцов с режимом» не без некоторой ревности: какая интересная у людей жизнь!

— Чтобы Бурмата оказался стукачом, это как если бы Дед Мороз оказался педофилом.

— Несколько озадачил термин «начало конца перестройки».

— Термин «начало конца перестройки» не так глуп и абсурден, каковым кажется на первый взгляд. Это период с начала 1990 года до первого путча в 1991 году. После чего закончились — и СССР, и перестройка. А страна попала в новое НЕПОНЯТНОЕ.

— Стукачество — торжество мистики в сугубо материалистическом мире.

— Через много лет встретился на поминках со своей бывшей руководительницей, и она мне сказала: «Допуск к секретной работе тебе не дали за длинный язык». Кто стукнул, так и не знаю.

— Я про существование развитого института стукачества много слышал, но сам на себе никак не ощутил, хотя и успел окончить вуз при большевиках.

— Стукачи были в вузе. Длинный язык пресек карьерный рост наглухо. Я нашел в этом положительные стороны. Стукачи были и потом, но это мало влияло на мой заработок. А позакладывай я одногруппников — стал бы капээсэсовец. И жирный манагер сейчас построенные при царе железные дороги разбирал бы. Рельс в мартен, бабло в карман.

— Проблема стукачества была не только в том, что стучали в ГБ и парткомы, но и в «обратную сторону» — авторитетам, которые противостояли системе. Нормальному человеку в той жизни приходилось очень сложно. В период примерно с 1988-го по 2003-й стукачество исчезло как институт. Но в последнее три-четыре года опять началось (посаженный красноярский физик Валентин Данилов, которого не смогли отстоять, — крайнее яркое тому проявление), а хуже того, что всё это идет «снизу», и стучит уже новое поколение, причем с помощью веб-камер и диктофонов. Просто для большой части нашего общества это дерьмо — питательная среда для выживания.

— Подпольная «Хроника текущих событий» или «Архипелаг ГУЛАГ» были местами, куда стекались не доносы, а тщательно скрываемая властями информация. Большая разница! Ставить на одну доску тех, кто бился, и тех, кто бил, — по меньшей мере неточно.

— Красноярский физик Данилов сел на нечеловеческий срок не по доносу, а потому что гэбэшники обещали его посадить и свое слово сдержали.

— Данилов — талантливейший инженер, изобретатель, честнейший, бескорыстный человек. Я смело могу об этом говорить, потому что знаю его лично — делал с ним беседу для одной из газет в тот период, когда он оказался на свободе, полностью оправданный предыдущим составом присяжных. То, что он вот уже который год сидит безо всякого во всех смыслах этого слова дела, — позор и бесхозяйственность. Такие люди необходимы стране. Даже Сталин с Берией это понимали, устраивая «шарашки».

— Моего уральского деда раскулачили еще в 1930-м, попал на Беломорканал, остался жив. Но ведь раскулачили-то по доносу своих же сельчан, которым пошла часть имущества в вознаграждение. И чья вина здесь больше — тех, кто затеял коллективизацию, или тех, кто ее вот так реализовал?

— Беда стукачества в том, что оно приводит к «разговорам за спиной», к тому, что стандарт поведения всех отчаянно снижается. Это было бы невозможно, если бы дискуссия велась открыто. И беда в том, что в последние годы вся эта зараза начала активно возрождаться и в официозе, и у тех, кто официозу оппонирует. У оппозиции возражение одно: «А почему там, наверху, — они, а не мы?»

— Данилова жалко ужасно, но все попытки что-либо предпринять для его освобождения оказались безуспешными на всех уровнях, включая самый высокий. Года два-три назад об этом сказал на встрече с молодыми писателями в Липках уполномоченный по правам человека Владимир Лукин (в ответ на вопрос из публики о Данилове).

— Если бы все были стукачами, советское государство не рухнуло бы.

— Династий стукачей, вероятно, не могло быть из страха: старшие боялись довериться даже собственным детям и боялись, что дети, освоившие профессионально стукачество, настучат на них самих.

— Если бы Павлика Морозова не ухлопал в 1932 году деда Сережа на пару с кулаком Данилкой, то к концу сороковых — началу пятидесятых пионер-герой имел бы шанс сесть уже по доносу собственного сынка.

— У нас мало кто хотел бы начать жизнь с чистого листа. Каждый считает, что ему задолжали, и поэтому пускай сначала расплатятся, а потом — «будем посмотреть».

— Что касается обид, то вот очень странное явление под названием «Наши». Это молодые люди, у которых никаких обид нет, однако они эти обиды себе имплантировали по своему желанию, как, например, сейчас тоннели в мочках ушей делают. Таким образом, в России существует специальный склад обид, где они хранятся, тщательно подновляются для подходящих случаев, чтобы их выдать кому и когда следует.

— «Наши» — явление не странное, а очень вредное, сбивающее с толку молодых людей, втягивающее их в дурное. Я видел их марши — отвратительное зрелище.

— В СССР иррационального было гораздо больше, чем сейчас. Я вспоминаю, как нам родственники из Москвы по блату передали один килограмм гречневой крупы! Или вот: мы жили около карьера по добыче гранита, постоянно несколько раз в день выла сирена перед взрывом, и я всё время боялся, что, когда начнется атомная война, я не смогу отличить сирену, призывающую всех спуститься в бомбоубежище, от сирены карьера.

— Ваше иррациональное ощущение реальности происходит отчасти (а может быть, и главным образом) по причине проживания в Сибири. Ведь Сибирь для России примерно то же, что Австралия для Британии, — оккупированная территория, на которую ссылали всяких преступников, а коренное ее население уничтожалось. В Сибири сформировалась какая-то особая культурная ситуация: аборигены, убийцы, декабристы, борцы за свободу Польши — все они перемешались. Думаю, что, если бы Сибирь была отделена от России морями и океанами, она тоже давным-давно стала бы отдельным независимым государством.