Когда Бог был женщиной - Арина Холина

В баре подавали шампанское, крепкие напитки и фирменный коктейль малинового цвета «К черту любовь!»

Пока гости разглядывали друг друга и с удивлением замечали и Деппа, и Касту, и Мадонну, и Леонардо Ди Каприо, клуб закрыли. Свет погас — только на потолке мерцала хитроумная паутина из светодиодов.

Когда все более-менее затихли, на сцене показалось пятно белого цвета. Занавес разошелся и перед публикой предстала Алиса — в сверкающем блестками красном платье и головном уборе в стиле джазовых певиц двадцатых — серебряный шлем, украшенный стразами.

— Я рада приветствовать вас в нашем клубе, — произнесла она. — Здесь есть только два правила — хорошо выглядеть и веселиться. Больше никаких ограничений. Мы хотим, чтобы наши гости были счастливы, и сделаем все возможное, чтобы вечеринка никогда не закончилась. А теперь я бы хотела услышать аплодисменты, так как сейчас для вас будет петь наша особая гостья — Кристина Агилера!

Шоу было незабываемым. Агилера исполнила концертную программу — со всеми декорациями, костюмами и танцевальными номерами. Столы с закусками быстро переместили в VIP-залы, которые сегодня, собственно, не были VIP, а были просто комнатами на отшибе, где было поспокойнее.

Ведьмы зажигали, заряжая толпу, богема веселилась и отплясывала, Кристина на сцене выкладывалась по полной, Летиция Каста напилась и признавалась в немеркнущей любви к Лео, Деппа преследовала толпа моделей, а Дита фон Тиз влезла на стол и разделась до белья.

— Ну, как? — Алиса трясла Марка, который уже подустал — сегодня у него была ударная тренировка в спортзале, он хотел домой и спать.

— Алиса, это успех! Офигенная вечеринка! — вместо Марка проорала какая-то девушка со знакомым лицом.

Менеджер Наташа, видимо, девицу опознала (звезда телесериала) и увела в офис — выдавать клубную карту.

— Слушай, я поеду, — наконец сказал Марк. — Все просто потрясающе, но я на ногах не стою.

Алиса проводила его и вернулась в зал, где Агилеру уже сменили стриптизерши, которые на этот раз не раздевались — просто танец им за безумные деньги ставил английский хореограф, наотрез отказавшийся работать с обычными танцовщицами, потому что «в них нет секса».

Нанятые стриптизерши вытанцовывали и в клубе — заводили толпу, а мальчики из танцклубов срывали майки и охмуряли совершенными телами девушек, которые изо всех сил выделывались, чтобы понравиться красавцам.

Алиса сняла, наконец, свой шлем, так как все шло хорошо, можно и расслабиться.

Она поднялась в офис и вышла на небольшой балкончик, откуда можно было наблюдать за происходящим.

Неужели?..

Четыре месяца она ощущала себя чем-то средним между прорабом, президентом небольшой, но стратегически важной страны и укротителем декоратора, который все пытался отбиться от рук и засандалить в клубе барельеф на полстены. Конечно, ей все давалось легко — но даже это «легко» было страшным испытанием.

Она почти не ночевала за городом, оставалась у Марика, но секс был таким тусклым…

Здесь, в клубе, было столько полуобнаженных мужчин и женщин — и даже солидные ребята, в начале вечера стиснутые галстуками от «Корнелиани», посрывали офисное обмундирование и отрывались по полной. Здесь все дымилось, летали гормоны… а она киснет на этом балконе! Алиса вернулась в зал, налила в баре абсента и махнула разом — для повышения тонуса.

Она танцевала, сливаясь с толпой в едином ритме, и наслаждалась потоком энергии множества людей, слитой воедино, настроением, чувственностью — особенной, которой заряжает толпа. Тело двигалось, разум отдыхал, и сквозь полуприкрытые веки она томно смотрела на блеск зеркал и сияние огней, пока в грудь вдруг не ударило. Она увидела его!

Самого сексуального мужчину. Ничего общего с интеллигентным, немного уставшим, ленивым Мариком. Лет двадцати пяти, поджарый, с накачанными, в татуировках, руками, азиат с волосами чуть ниже плеч. Джинсы держались на бедрах, открывая восторженным взглядам мускулистый загорелый живот, кожа казалась очень гладкой и нежной, монгольские ноздри раздувались, полные губы приоткрыты жарко…

И с Алисой что-то случилось. Она потеряла волю, контроль и человеческий облик — ринулась к нему, пожалев, что напялила длинное платье, а через минуту у них уже завязался разговор.

— У вас отличный клуб… — сказал он, глядя на нее так, словно она игрушка, которую он заприметил в секс-шопе.

— Пойдем, выдам тебе карту. — Алиса взяла его за руку и повела в офис — там был чудесный диван.

— А вы всем их даете? — поинтересовался он.

— Только полуголым мужчинам, — усмехнулась Алиса.

Секс был жарким и бесконечным. Наверное, давно уже утро, и все разошлись, и ее кто-то ищет, и, возможно, стучали в дверь, звонили по телефону, но как же ей было плевать на все эти мелочи, потому что у нее, наконец, случился секс века! Необузданный, с нахальным молодчиком, который не всегда правильно ставит ударения, с глуповатым — это по глазам видно, но таким привлекательным сексуальным объектом, что впору сойти с ума, и даже влюбиться в этого придурка, и особенно глупо хохотать ни над чем — от переизбытка чувств…

Они вышли с черного хода в восемь утра. Алиса записала его телефон — звали его Нияз, села в машину, отъехала на пару метров и остановилась.

Она должна это сделать. Прямо сейчас. Пока не поздно.

— Алле! Фая? Ты спишь? Слушай, я за тобой заеду, Марьяне позвони!

Вот оно! Алиса тронулась, открыла окно — вдохнуть уже теплый и противный, как нагревшаяся кола, воздух, и вспомнила, как это хорошо — быть свободной. Говорят, женщины страдают от одиночества — но это все чушь! Страдают лишь те, у кого нет денег на грузчиков, электриков, сантехников и водителей. А у нее все это будет — и столько, что на всю жизнь хватит. Все, все хотят, чтобы о них заботились, а она не хочет!

Марик милый, но она же не собирается всю жизнь встречаться с одним человеком?

У нее теперь клуб, в клубе — молодые люди, и все они будут ее желать — хоть каждый вечер меняй их, и у нее впереди столько романов, столько захватывающих переживаний, что ну ее, к черту, всю эту гармонию и уверенность! Единственное, в чем она точно уверена — она не хочет заржаветь в гараже у какого-нибудь мужчинки, который уже через год перестанет регулярно брить подмышки и будет засыпать еще до того, как она ляжет в кровать!

Марьяна уже ждала у Фаи. Две кукушки. Стоят у подъезда — макияж смыли, джинсики натянули, вид смурной, под глазами синяки, но глаза-то горят! Красавицы…

Едва они сели в машину, Алиса заявила:

— Я трахнула суперманекенщика!