Маркиза Бонопарта - Виктория Дьякова

Император Павел ненавидел всех, кто когда-то был дорог его матери Екатерине, и расправлялся с нами безжалостно. Это ли не страдание, маркиза? – по красиво очерченным губам Лиз проскользнула ироничная улыбка. – Собирайтесь. Наши гусары проводят вас, как обещал князь Багратион. Надо торопиться. Расположение войск может поменяться в любую минуту. К тому же сегодня прибывает командующий армией.

– Как, разве князь Багратион..? – Анжелика спросила растерянно, рассказ Потемкиной произвел на нее большое впечатление. Глядя на княгиню Лиз, казалось, воплощавшую собой благополучие, она и предположить не могла, что жизнь столь жестоко обходилась с ней. И маркизе стало немного стыдно за свою слабость, с которой она ничего не могла поделать.

– Князь Багратион останется на своем месте, – прервала Лиз, подавая Анжелике ее дорожный плащ. – А объединенную армию возглавит князь Кутузов. Император назначил его недавно. Так что можете даже шепнуть об этом Бонапарту, – добавила княгиня насмешливо.

Анжелика взяла из рук Лиз плащ и тут же положила его снова на кровать.

– Я не поеду, – выговорила она и затаила дыхание, боясь услышать ответ княгини.

– Как это не поедете? – переспросила Лиз с удивлением. – Вы же так стремились вернуться к своим. К тому же, мне сказали, там остался ваш младший брат. Что будет с ним?

– Он не один, – ответила Анжелика поспешно. – Он при старшем, Александре. А я… – она запнулась, волнуясь. – Поймите меня, я никак не смогу сейчас увидеться с… Если возможно, позже… Если я, конечно, не стесню вас… позвольте мне немного задержаться, мадам, чтобы хотя бы решиться…

Видя волнение молодой женщины, княгиня Потемкина пожала плечами:

– Я не стала бы откладывать, ma chère, – заметила она. – На войне никогда не знаешь, что будет раньше, что – позже. Мне понятны ваши переживания, мадам, но на вашем месте я не побоялась бы предстать перед тем, кто меня предал. Чего бояться? Это он виноват перед вами, а не вы.

– А я, princess, наверное, не высидела бы в одном бастионе с голодными крысами и одного дня, – призналась Анжелика, стараясь не давать воли чувствам. – Я бы просто умерла. Потому прошу, сжальтесь надо мной. Позвольте мне пока не возвращаться. Я ничем не стесню вас…

– Хорошо, – решила Потемкина, – я отпущу пока эскорт. В голоде и холоде мы вас не оставим. Вы подумайте еще немного. Вы роста примерно такого же, как я, – княгиня окинула Анжелику взглядом, – и сложением мы схожи. Если что-то не подойдет из моего гардероба, так при Аnne модистка, она перешьет. Вы можете воспользоваться всем, что есть в нашем распоряжении.

Оправив подбитую мехом лисицы накидку, княгиня Потемкина вышла из палатки.

Уткнувшись лицом в одеяло, Анжелика закрыла глаза. Все пережитое ею в предыдущие вечер и ночь оставалось в ее памяти как невыносимая тяжесть, и она собирала силы, чтобы сохранить от разрушения свою веру и радость жизни, не признать себя побежденной и сломленной окончательно. Маркиза очень надеялась, что события, разворачивающиеся вокруг нее, мужество и стойкость многих людей, кого она уже повстречала в русском лагере и еще встретит, послужат той соломинкой, при помощи которой она сможет выбраться из нынешнего своего положения, похожего на то, что испытывает человек, выброшенный кораблекрушением на необитаемый остров.

Анжелика постаралась отвлечься от грустных мыслей и задремала. Проснувшись, день уже разгорался, она обнаружила в своей палатке присланный княгиней Лиз саквояж с самыми необходимыми вещами. Перед зеркалом стоял серебряный поднос, накрытый салфеткой. Протянув руку, Анжелика обнаружила там кувшин с молоком и несколько еще теплых кусочков ягодного пирога. Но самое большое удивление маркизы вызвал букет полевых цветов у самого изголовья постели. Он состоял из ромашек и васильков и еще какой-то зеленой пахучей травы… Кто же принес цветы? Несомненно тот, кто знал о злоключениях маркизы и желал ее утешить.

Анжелика взяла букет и прижала его к лицу. Ей почему-то очень хотелось, чтобы неведомым дарителем оказался гусарский офицер граф Анненков, и у нее рождалась смутная уверенность, что так оно и было на самом деле.

* * *

Приезд нового главнокомандующего Михаила Илларионовича Кутузова вызвал в русской армии всеобщее ликование. Накануне из Петербурга прибыла гвардия. Потому встречали Кутузова по всем правилам – выстроенной в почетный караул ротой лейб-гвардии Преображенского полка.

Отдохнув и приведя себя в порядок, маркиза вышла из своей палатки и услышала громогласное «Ура!», доносящееся из самого центра Царева Займища. Она сразу обратила внимание, что лагерь русских заметно опустел – остались только те, кто не мог отлучиться без приказа. Анжелика заволновалась – произошло что-то явно важное. Вспомнив слова княгини Потемкиной о приезде нового главнокомандующего, она отвязала свою кобылку и, сев на нее верхом, тоже поспешила к месту события.

Уже издалека Анжелика увидела невероятное скопление сверкающего на солнце золота и серебра – весь цвет русского генералитета в парадных мундирах при эполетах и орденах, в черных шляпах то с черными, то с белыми хвостами, встречал пожилого, полного человека в скромном сюртуке без эполет, в простецкой бескозырке с красным околышем да еще с ногайкой через плечо. Ехал он не на породистом жеребце, а на гнедой, спокойной кобыленке, немного похожей на задумчивую Звезду маркизы. Массивная фигура нового командующего, его крупные черты лица, пухлые щеки и добродушная улыбка производили какое-то успокаивающее, почти домашнее впечатление.

Князь Кутузов – Анжелика вспомнила, что именно так называла нового главнокомандующего Лиз, – ехал по лагерю, и от одного корпуса к другому неслись ликующие приветственные крики. Всюду виделись счастливые, улыбающиеся лица солдат и офицеров – все искренне надеялись, что с приездом нового командующего позорное отступление прекратится.

Объехав армию и поговорив с солдатами, Кутузов осмотрел выбранную для генерального сражения позицию, принял рапорты военачальников. Затем от лица генералитета его пригласили к обеду.

Новый главнокомандующий направлялся к дому, где располагался штаб армии. На крыльце его ожидали хозяин – генерал Барклай де Толли, а также князь Багратион как старший в армии по званию. Вокруг них расположилась многочисленная блестящая свита.

Подъехав ближе, Анжелика увидела княгиню Лиз. Почему-то маркизе представлялось, что княгиня окажется в самых первых рядах приветствующих Кутузова – ведь Лиз давно была знакома с ним и даже дружна. Но Анжелика не могла не отметить: особым свойством русской принцессы было везде занимать то место, которое в данный момент оказывалось наиболее подходящим. Дочь императрицы Екатерины скромно стояла в стороне. Так же как и княгиня Анна, она ожидала, пока генералы закончат свои дела и главнокомандующий сам обратит на нее внимание.