Дети Брагги - Арина Воронова

Раз ему пришлось заехать в какой-то темный проход между домами, где каменные крыши почти что смыкались над головой, образуя что-то вроде навеса. Внезапно он резко натянул поводья, заставляя коня остановиться, и зажал ему рукой ноздри. И Скагги тоже затаил дыхание, вглядываясь в залитую солнечным светом площадь, куда открывался проход, в котором они прятались.

Там как раз проезжал отряд из нескольких конных франков. Лошади шли ровным шагом, и лица всадников были каменно невозмутимы — охрана какого-то знатного витязя, возможно, конунга франков. Недурная добыча, оружие, лошади, но главное — сведения о франках, если хорошенько попытать этого князька… Но на руках у него мальчишка… Впрочем, глупо и бессмысленно нападать на хорошо вооруженный отряд, пустая трата жизней их обоих. Не стоит надеяться, что удастся добраться до князька, не перерезав всех головорезов, и если он даже успеет, на шум тотчас же сбегутся новые. Оставалось только смотреть, как они проезжают мимо и клясться отомстить за смерть Глама и многих других в грядущие дни, клясться отплатить вдвойне.

На мгновение тела всадников раздвинулись, и Грим мельком увидел лицо того, кто ехал в центре отряда.

— Что с тобой, Грим? — испуганно шепнул Скагги, когда из груди Грима вырвался сдавленный хрип.

Грим до крови прикусил губу, чтобы не дать себе выкрикнуть имя, вызов на смертный бой. Бой, но с кем же…

Чертами смуглого лица всадник напоминал другого человека, того, которого Грим видел однажды перед тем, как, как он думал, навсегда покинуть Фюркат. И тот человек невозмутимо скакал, окруженный невозмутимыми воинами. И тогда их кони ступали по покоренному городу. Но Бранр же считает, что Вес в Фюркате!

Человек с лицом Веса слегка наклонил голову, повернулся, обращаясь к одному из воинов и… Его глаза! Этот острый взгляд пронзительно синих глаз.

Со смуглого лица с чертами Веса на Грима вдруг глянули — ни с чем не перепутать этот взгляд — глаза его отца, глаза умирающего скальда Эгиля.

Отряд прошел, видение исчезло. Грим, прежде чем снова тронуть коня, переждал еще несколько минут в проходе, давая заглохнуть цокоту конских копыт и стараясь унять круговерть мыслей. Не может быть… Но ведь есть…

А потом они, как животные или тати, крались через город, прячась под карнизами, за выступами стен или громоздящимися зданиями, медленно пробирались по улицам, раз за разом неизменно сворачивая на восток. Скагги умолк, дыхание его стало ровнее, но мальчишка смотрел перед собой невидящими глазами, только губы его беззвучно шевелились. В другое время Грим посмеялся бы над ним, драппу, что ль, воробышек, сочиняешь?

Он уже даже открыл было рот, надеясь разогнать тоску шуткой, но осекся. Довезти бы его, наследство Глама.

Наконец перед ними распахнулась площадь, Грим даже ее вспомнил: они вчетвером проезжали здесь, кажется, целую вечность, а на самом деле несколько дней назад, когда заблудились в каменной темноте. А он так и не узнал, как она называлась.

Грим похлопал жеребца по шее, вознося хвалу асам за выносливость коня, которая доставила их сюда. Жаль, конечно, того, кого прикончил франк, добывая себе лошадь, но ему, Гриму, да и Скагги тоже, это помогло попасть на место встречи около ворот.

С узких боковых улочек еще подходили к центру площади воины. Грим распознал несколько человек из бывшей дружины Рьявенкрика, пару ремесленников, которых в какую-то из ночей видел возле Двора старейшин. Отступлением руководил Бранр, который успевал одних уговорить не спешить, на других прикрикнуть, чтоб поторопились, собирая хоть сколько-нибудь боеспособный отряд. В тот момент, когда Грим выехал на площадь, из-за сломанной телеги возник Бьерн с парой секир в руках.

Завидев его, Бьерн наспех сунул секиры кузнецу и поспешил к Гриму, чтобы снять с седла едва живого Скагги, а Бранр широко ухмыльнулся. Правда, времени на радость у них не оставалось. Грим наскоро передал невеселые вести, пересказав историю захвата Двора, смерти старого скальда.

Лицо Бранра перекосилось от гнева.

— Не стану приносить клятв, не время обычаям, но я отомщу… А этот… Бранр осекся. — Не время сейчас. Надо уходить. Воины, — неожиданно гаркнул он на всю площадь, — ваш удел — биться за корабли. Пойдешь с ними, — уже тише сказал он Бьерну, — вот еще мальчишку с собой забери.

Бьерн, возможно, хотел что-то возразить, но только нахмурился и как куль с мукой взвалил на плечо мальчишку.

— Эй, — подал неожиданно ясный голос Скагги, угрем выскальзывая из хватки Бьерна, — я еще живой.

— Так, значит, сам и пойдешь, — огрызнулся на него вместо Бранра дан. Раз живой, так будешь драться.

— И буду. — Мальчишка выпрямился, хоть и побелел от боли.

— Оставь его, — осадил готового сорваться приятеля Грим. Дан в ответ лишь пожал плечами и, отсалютовав всем троим мечом, направился вслед за уходящим отрядом.

Грим собирался приструнить мальчишку, но тут его отвлекла свалка, возникшая там, где к площади под тупым углом сходились две улочки: там кого-то били, причем били со звериной яростью. В несколько шагов преодолев расстояние до кучки городских ремесленников, Грим отшвырнул одного, ударил обухом секиры под дых второго, дал в ухо третьему и, наконец, прорвался в центр драки. Едва держась на ногах, к углу дома привалился человек с до неузнаваемости разбитым лицом: угол рта у него был разорван, один глаз заплыл, от другого почти до самого уха скулу пересекал кровоточащий рубец. Один из нападавших замахнулся тесаком, чтобы прикончить его, но Грим молниеносно отвел удар рукоятью секиры.

— Кто это?

— Он из банды этой морской суки.

Лицо говорившего исказилось болью и яростью:

— Смерть предателю.

— Я не… Мы срашались, — выдавил избитый, выплевывая осколки зубов.

— Смерть!

— Это лишь твое слово против его. Так, может, тогда пусть решает поединок, а? — едко бросил Грим.

Ремесленники опешили.

Воспользовавшись их замешательством, Грим схватил дружинника Карри за ворот и потащил его к центру площади, где Бранр собирал уже последний отряд. На полдороги тот внезапно вывернулся у него из рук и застыл, упершись замутненным болью взглядом в лицо Грима.

— Никто не пошмеет наывать меня нидинг, — голос его был холоден как сталь, но на мгновение в нем промелькнула и мольба, — мы пробирались втроем и нас заброшали камнями. Двое убиты, а я… Сигварт, сын ярла Рагена с Галогалланда, пьивык возвьащать долги.

— Грим, — коротко ответил сын Эгиля, не отпуская взгляда дружинника Карри. — Там, — он мотнул головой сторону окруженного кучкой воинов Бранра, — все оружие, какое удалось собрать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});