Люди как боги (сборник) - Сергей Снегов

– Я бы ползал перед тобой на коленях, целовал твое платье, – сказал он горько. – Я гордился бы участью быть твоим слугой, рабом твоим, если бы тебе хоть немного это было надо.

– Рабов мне не нужно. А слуг у каждого хватает.

– Да, механических! Механических, будьте вы все!.. Восемнадцать миллиардов киловатт на человека, так ведь? Восемнадцать миллиардов киловатт, двести миллиардов египетских рабов! Какой фараон, какой президент мог похвастаться такой армией лакеев? И среди этой бездны киловатт ни единого горячего, преданного, человеческого сердца! Автоматы вы или люди, вы, апостолы всеобщей помощи? Как я ненавижу вас!

Вера подошла к нему вплотную. Теперь я боялся, что она первая ударит его.

– Я долго ждала этого признания. Вот он весь ты – ненависть, одна ненависть! Глупец, ты думаешь, ненависть рождает любовь?

Он опустился на колени и, обхватив Веру, прижался лицом к ее платью – она молча боролась с ним. Он в исступлении целовал ее ноги.

– Оставь! – закричала она гневно. – Зачем ты мучаешь себя и меня?

Он медленно поднялся. Он стоял пошатываясь.

– Верочка, Верочка! – прошептал он задыхаясь и неуверенно, как слепец, протянул к ней руки. У него были мутные глаза, мне показалось, что он и вправду не видит. Она отодвинулась. – Верочка, жить без тебя!.. Пойми, жить без тебя!.. Все, что потребуешь, ни единого слова против, восхвалять буду… Верочка!

Она руками заслонилась от него, отвернула лицо от его отчаянного взгляда. Он подошел ближе, она оттолкнула его:

– Отойди и успокойся! Это недостойно – действовать такими средствами… У нас с тобой спор о принципах. Будь честен, Павел, ты не переделаешь себя!

– Переделать себя! – пробормотал он глухо. – Переделать себя!

Вдруг он скверно выругался и пошел к двери. Вера устало села на диван и закрыла глаза. Она по-прежнему не догадывалась, что я наблюдаю за ней. Так, с закрытыми глазами, она сидела минуты две. Потом она стала плакать, сперва тихо, почти беззвучно. Рыдания, усиливаясь, трясли ее тело. Вера повалилась лицом на диван, вскрикивала, захлебывалась слезами. Я погасил вызов.

3

Лусин со своим новым любимцем Трубом пропадал в недрах корабля, и мы его почти не видели. Ангел учился говорить по-человечески без дешифратора. На столе у Андре стояла карточка Жанны.

Жанна так походит на Андре, что издали их путаешь. Многое тут от природы, но еще больше от старания – одинаковые, до плеч, локоны, тот же наклон головы, тот же покрой одежды. Не знаю, кто к кому приноравливается, – вероятно, оба стараются, но они больше смахивают на брата и сестру, чем на мужа с женой.

Однажды на столе у Андре появился и его будущий сынишка, три гороскопические фотографии – каким тот будет в год, в два и в десять лет.

– Иконостас родственников, – сказал я. – Затосковал, милок?

– Сегодня Олег родился, – торжественно ответил Андре. – В десять утра по местному земному времени. Толстенный парень, сероглазый и розовощекий, шестьдесят три сантиметра, пять с половиной килограммов улыбок и веселья – вот он каков!

Я полюбопытствовал, как известие с Земли преодолело разделявшие нас в это время четыреста светолет.

Андре поглядел на меня с возмущением:

– Не думал, что ты забудешь о машинном гороскопе малыша. Мне подарили в дорогу альбом состояний Жанны на все дни беременности.

Он вытащил из стола объемистую книгу. На каждой странице имелась дата, фотография Жанны, синтезированная по формулам этого дня, и запись, как Жанна будет чувствовать себя, а также какой у нее на эти сутки режим сна, еды и прогулок. Я перелистал книгу.

Медицинские машинные прогнозы исполняются неточно, особенно у женщин. Кроме того, возможны случайности: упал, сломал ногу, поссорился с приятелем – все это влияет. Но я не стал расстраивать Андре сомнениями.

Андре любовался фотографиями и записями.

– Когда ты наконец обратишь внимание на земных женщин, заведи себе такой же альбом. Будешь далеко от возлюбленной – и рядом с ней! Все знать о ней, ощущать биение ее сердца, тепло ее руки!..

– Надеюсь, это будет нескоро. А если случится, я приобрету альбом настроений жены на каждый день года: какого числа нежна, какого – встает с левой ноги… Думаю, к тому времени подобные прогнозы станут обычными. Лишь тогда семейная жизнь обретет прочный фундамент, как по-твоему?

– Ты мастерски портишь хорошее настроение, – сказал он с досадой. – Не понимаю, почему тебя любят друзья!

– По нетребовательности, Андре. Знают, что хорошего от меня не дождешься, и мирятся на плохом.

Андре спрятал альбом.

– Пойдем в обсервационный зал. Неужели мне не удастся отпраздновать рождение сына хорошим открытием?

Корабли третий месяц шли курсом на Плеяды.

Скорость звездолетов равнялась трем тысячам световых лет – мы основательно вспахивали пространство. Из мироздания был вырван клок вакуума, достаточный для образования звезды. Если бы нарушенная нами геометрия этого участка мира не восстанавливалась за счет невозмущенной мировой пустоты, изменения от вторжения Звездных Плугов были бы еще значительней. «Зола космического пространства», – сказал как-то Андре, рассматривая образованную нами пыль.

В зале Андре повернулся к оставленному позади Солнцу. Солнечный мешок – еще недавно, на Оре, величественное созвездие – сжался и потускнел, даже гиганты Вега и Капелла были на пределе: наша звездная отчизна закатывалась в невидимость. Андре настроил умножитель на экран, чтоб мы оба видели одну картину. Потерянные миры ожили. Снова засверкало Солнце. Нам показалось даже, что мы различаем вращающиеся вокруг него планеты, – это был, разумеется, оптический обман.

– Здравствуй, родина! – сказал я. – Здравствуй, человек Олег, появившийся на свет сегодня. Твой отец и твой друг шлют тебе привет из звездных глубин! Андре, как нам отметить его рождение? В старину в подобных ситуациях напивались. Предлагаю потанцевать и покричать!

Не дожидаясь согласия, я толкнул кресло Андре. Он полетел головой вниз. Я понесся вслед. Вселенная завертелась, звезды то наскакивали, то удирали. Андре в восторге наддал ходу, я обогнал его. Мы варварски забавлялись в темноте, пронизанной звездным светом.

Устав, мы вывернули кресла лицом к далекому Солнцу.

– До свидания, сын! – сказал Андре. – Мы чудесно потанцевали в твою честь.

Он занялся Плеядами.

Мы мчались к ним уже два месяца – они не менялись. И с Земли, и с Оры Плеяды казались небесной паутинкой, повисшей среди крупных звезд. А когда до скопления остались считаные парсеки, оно стало расширяться, наливалось светом. Великолепное созвездие, туго набитое ярчайшими светилами, разгоралось в небе. Гайгета, Астеропа, Целена, Электра, Мерепа, Майя, Алциона, Плейона, Атланта – каждая звезда ярче наших Сириусов и Канопусов – играли разноцветными огнями, рядом с ними теснились десятки других светил.

– Вижу планетную систему, – сказал Андре.

Крайние звезды скопления пусты – одинокие, небольшой светимости. Но у этой, Атланты, в сотню раз более яркой, чем Солнце, были спутники – три темных шара. Мы полюбовались ими и передвинулись к центру. Вокруг Алционы и Майи, двух мощно излучающих светил, вращалось по шесть планет, и так близко от звезд, что орбиты их должны были пересекаться. Я вызвал командирский зал. Ольга уже знала о планетах в Плеядах. На некоторых автоматы обнаружили атмосферу с кислородом.

– И кажется, на Электре имеется высокая цивилизация, – добавила Ольга. – На второй из четырех ее планет замечено искусственное свечение. Оно разгорается вскоре после захода Электры, потом ослабевает. Ночное освещение городов дает такой же эффект.

– Города! – закричал Андре. – Какие города?

– Городов отсюда не обнаружить.

Андре навел умножитель на Электру. Четыре планетки вокруг нее мы нашли скоро, но что-либо рассмотреть на них не удалось. Я забросил Плеяды и перевел умножитель немного в сторону. Передо мной засияли два рассеянных звездных скопления – Хи и Аш Персея.

С Земли и Плутона я часто рассматривал эти плотные кучки светил, удаленных от нас на четыре тысячи светолет. Они никогда не вызывали у меня большого интереса. Но сейчас в их рисунке было что-то непонятно знакомое. Я понимал, что это обман восприятия: отсюда, с Плеяд, далекие скопления Персея видны под другим углом, чем с Земли или Оры. Не только я, но и никто из людей не наблюдал еще этих скоплений в такой проекции, они не могли быть мне знакомы. Так я говорил себе, пытаясь подавить нараставшее волнение.

– Что с тобой? – спросил Андре. – Третий раз зову – не слышишь. Посмотри на Электру. Искусственный свет над одной из планеток.

– Отстань! – пробормотал я. – Надоела твоя Электра!

Две сияющие кучки звезд были почти равны, но одна казалась концентрированней – многие тысячи светил, натолканные в узкий объем… Она была похожа на сжатый кулак, ударивший в центр другого скопления, – звезды разлетались в стороны как осколки… Внезапно я вспомнил, где видел эту картину.