Скорпионья сага. Cкорпион cамки - Игорь Белисов

Но что делать, если плачет кто-то из близких?

А если – мама?

Она позвонила на излете зимы. Долго вздыхала и охала, говоря ни о чем и выспрашивая, как у меня дела. У меня-то все было нормально, а вот ее голос вибрировал в очевидно минорном регистре, из чего мне следовало догадаться поинтересоваться ее самочувствием.

– Мама, у тебя что-то случилось?

– Отчим запил.

От близких, даже если они далеко, нельзя отмахнуться. Их проблемы – твои проблемы, как ни крути. Но я не тот человек, чтобы в проблеме вариться попусту. По опыту прошлых лет мне было известно: запой отчима – это надолго, и мама звонить, скорее всего, больше не будет, однако когда я приеду, чтобы угробить свой летний отпуск, непременно ввернет как-нибудь, что «из своей столицы» я совсем ей не помогаю.

О ее несчастье я думала ровно день. В ближайший выходной уже мчалась на «Поло» с готовым решением. Судьбу мамы изменить я никак не могла. А вот усмирить буяна, кажется, шанс имелся. Недаром же я училась на фармаколога.

Когда приехала, отчим полез лобзаться. От него смердело, как от контейнера с мусором в летний зной. Я поднесла ему похмелиться. Он прослезился от задушевности, дескать, я единственная, кто его понимает, «не то, что эти», – с обидчивой злобой махнул в сторону мамы с сестрицей. Через минуту размяк. Через пять – грохнулся на диван. Через десять – раскатисто захрапел.

В аннотации, правда, строго предупреждалось о недопустимости сочетания с алкоголем. Так это у них, на Западе, может и недопустимо. Что для ихнего смерть, то для нашего человека – лечебный эффект. У них и алкашей-то нет настоящих, так, неврастеники, добровольно ходят на лекции в анонимные клубы, смех, да и только. А что прикажете делать со свирепствующим гуманоидом нашей глубинки, который слушается только чертей в приступе белой горячки?

Я рассчитала все верно: ампулу «Релаксама» на стакан привычного пойла.

Форма выпуска – упаковка по десять ампул. Таких упаковок я привезла оптовую коробку, которой меня недавно вооружила «Нордфарма» для распространения промоционных образцов по розничной сети. Такого применения их технологи, конечно, не предполагали. И не могли. Что эти жалкие лаборанты вообще понимают в реальной жизни! Статейки в журналы пописывать да выступать на симпозиумах – вот и вся их наука. Подлинные изобретения, я считаю, рождают практики. Люди де́ла.

Мама была в ужасе. И сразу – в восторге. То, как я одолела запойную несговорчивость отчима, в ее глазах обрело статус чуда. Я провела разоблачение магического сеанса с одновременным тренингом, объяснив, как тайком подливать и какими дозами варьировать, если с первого раза не забрало́. Привезенной коробки должно маме хватить на несколько лет. А там, если что, я еще подвезу. Из «своей столицы».

– Доченька, какая же ты у меня умница! – Мама бросилась мне на шею.

– И красавица! – визгливым довеском прилепилась сестрица.

Мы обнялись втроем. Сквозь слегка истерический смех потекли в три ручья слезы искреннего, непроизнесенного. Долго мы так стояли, всхлипывая да поскуливая, шмыгая да размазывая.

Наше женское трио поддерживал фоном обнадеживающий мужской храп.

На следующий день я уехала снова в столицу. В понедельник – опять на работу. Отчим дрых часов восемнадцать и проснулся, как огурец, – если не свежий, то, по крайней мере, квашеный. Миссия была выполнена.

В минувшую ночь мы с мамой запоздно заболтались. Я вновь почувствовала между нами теплую ниточку связи. Помимо прочего, мама поведала об Анюте, с которой я несколько лет не общалась. Не было повода, времени. Да и желания, если честно. Теперь Анюта, оказывается, большой человек – заведующая аптекой. Шутка ли.

На обратном пути, проезжая на «Поло» через родной город, с легкой сентиментальностью разглядывая измельчавшие улицы, уже вырулив на прямик убегающей на чужбину трассы, я решила к подруге юности заглянуть. Бизнес – прежде всего.

По моей просьбе тетка у стойки вызвала Анну Ивановну. Та жутко обрадовалась, потащила в свой кабинет. Достала конфеты, коньяк. Я ограничилась кофе: все-таки, за рулем. Да, иномарка. Да, за счет фирмы. Бензин тоже оплачивают Прикидик? Да. Ну что мы все обо мне. Ты-то, Анюта, как?

Она была так себе. За годы, что мы не виделись, успела сходить замуж и развестись. Ребенка растит одна. Точнее, с родителями. Да, все в той же квартире. Да никаких перспектив. Да, папа пьет, мама болеет. Хвастаться нечем. А что – аптека? Надо же где-то работать. Старая заведующая неожиданно померла, весь персонал – четыре пенсионерки, вот орготдел и назначил ее. Это в столице, возможно, аптека обласкана фирмачами, и место заведующей теплое, как перина, набитая долларами. Но здесь…

– Слушай, Анюта… – Я придвинулась ближе для углубления довериловки. – А давай мы наладим поставку лекарств от «Нордфармы». «Релаксам», может, слыхала? Современный, высокотехнологичный противотревожный антидепрессант. Думаю, он хорошо здесь пойдет, с учетом общего настроения.

– Сколько?

– Ну… упаковок пятьдесят для начала… Или, может быть, сто?

– Я имею в виду, – Анюта откинулась в кресле, – сколько будет откат?

Кофе встал поперек. Я прокашляла и сглотнула.

– Вообще-то, с откатами мы дел не имеем.

– Да ладно. Так я тебе и поверила.

– Нет, правда. У нас высокоэтичная компания. Мы ведем бизнес честно, опираясь на наши достоинства, предлагаем продукт превосходного качества.

– Ну, а мне-то с этого что?

– Ты серьезно?

– Какие уж тут шутки.

– А что насчет старой дружбы?

– Здесь тебе не общага. – Заведующая сжала губы.

– Ну ты… – Я задохнулась от возмущения. – Ну ты, Анюта, и стерлядь!..

Весь путь до столицы я гнала в мрачной мизантропии. Подруга юности готова со мной работать на общих условиях. Каково?! Она, видите ли, не дура, и знает, что к чему. А у меня, видите ли, иномарка! И прикидик. И муж. И все в шоколаде. По ее мнению. Взрослой, опытной женщины. Завистливой мрази! Ей бы самой порысачить, как это делаю я, каждый день по заказчикам. Только я ведь не жалуюсь, и значит, снисхождения ждать не приходится. И всякая гнусь будет при случае демонстрировать превосходство. Вроде этой паучихи. Анна Иоановна хреньского уезда. Да пошла она!

Подруг юности не бывает.

Я вообще не уверена, могут ли быть подруги у женщины. Хотя бы одна. Такая, чтоб искренняя – и без зависти. Похоже, здесь Сладкий прав: все они алчные. Чего не вынюхают, то домыслят. Особенно – насчет чужих денег.

Стоило вспомнить мужа, позвонил Герман.

Напомнил, что мы давно не виделись. Разве? Поскребла в своей памяти. Да, действительно: где-то в середке зимы пересекались в последний раз. Он соскучился. А я? Даже не знаю. Скучать не приходится. То работа, то заботы. Вот от мамы только приехала. Могу ли я встретиться с ним в ближайшее время? По дружбе? Хм… Почему бы и нет.

В кафе было пусто и зябко. Видать, понедельник – везде день тяжелый. Официант едва шевелился, как муха, разбуженная в феврале. Герман сделал заказ. Бизнес-ланч плюс коньяк. К еде почти не притронулся. Все больше курил, одну за другой, полакивая алкоголь да поглядывая в окно. В своем длинном пальто и в костюме с изящным галстуком он смахивал не на следователя, а на киношного детектива. Пожалуй, даже, на гангстера. Причем, гангстера, за которым охотятся темные силы. Щеки синели щетиной, под глазами темнело коричневым, а сами глаза мутились бесцветной тоской. Плутал все вокруг да около. Что-то его угнетало. Я никак не могла понять. Уловила лишь интонацию: все достало, ни продыху, ни отдушины. И главное, не с кем поговорить по душам.

Уж не собрался ли он жаловаться мне на жизнь?

Внезапно он выдал:

– Знаешь… Я, наверное, с женой разведусь.

Отхлебнув из пузатой рюмки, вновь уставился за окно. Там серел зимний город. Я резко окоченела.

– Понимаешь, осточертела мне эта ведьма. Все мною недовольна. Только и знает что пилить. А сама живет, как хочет. Расхаживает по салонам, разъезжает по курортам. Не работает. Я не гоню ее на работу, нет. Мы вполне обеспечены. Но ведь она и домом не занимается, дочурой не занимается. Служанку, вот, наняла. А от меня ей нужны только деньги. Деньги, деньги!

– Да какие у следователя деньги…

– Не такие уж и малые.

Он вонзил игольчатый взгляд. Я почувствовала себя проколотым насекомым.

– Ты, девочка, просто не в курсе. Я тебе не рассказывал… С некоторых пор я работаю в отделе по экономическим преступлениям. Мои дела – не уголовная мелюзга, а фирмы и банки. Иностранные кредиты, переводы за рубеж. Понимаешь?

– Не до конца.

– А до конца и не нужно. – Он, наконец, улыбнулся. – Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

Настоящий укол я почувствовала только теперь. Ему нужны уши, чтобы слить в них отстой личной жизни. К остальному я не допущена. Что со мной? Я обижена? Я ревную? Вот еще глупости. Ни капельки даже не интересно.