Счастье приходит в дождь - Джоан Домнинг

– Мне интересно, а сами-то они хотят бросить улицу? Мне кажется, ты больше, чем они, хочешь этого.

У него по лицу заходили желваки.

– Есть и такие, кто мечтает выбраться. Их немного, но если я помогу двум или трем, то буду считать свою задачу выполненной. Другие девочки ходят со мной, потому что я им предоставляю возможность поиздеваться над полицейскими. Я всегда рад поводу посмеяться, ты же знаешь.

– Тут их можно понять, – сказала она, работая иголкой. – А какой толк от вашей сидячей забастовки?

– Город задыхается в трущобах. Эти брошенные дома не пригодны для жилья. Ремонтировать же их слишком дорого, только место занимают. Настоящая помойка, клоака!

Мэрл сосредоточилась на вышивке. Вдруг она резко спросила:

– Ты что, уже забросил свою идею?

От удивления у него поднялись брови.

– Я никогда ни от чего не отступаюсь. Разве ты этого не заметила? Я только начал борьбу.

Как-то раз они сидели на палубе плавучего дома Шейна. В такт плескавшимся волнам тихо звучала музыка. Мэрл полулежала в шезлонге. На ней были слишком широкие для нее джинсы и рубашка Шейна, ее распущенные волосы слабо мерцали в сумерках.

– Тебе звонила Элен? Она сегодня вернулась после медового месяца.

– Она, должно быть, счастлива и довольна, что провела это время в путешествиях. В поездке по Германии! – Шейн засмеялся. Он расположился в кресле рядом с Мэрл. – Когда она мне звонила, она уже знала от тебя о наших малышах. Я думал, она отнесется к этому известию более философски.

– Я тоже так думала. – Мэрл улыбнулась, вспомнив реакцию дочери. – Я точно передаю ее интонацию: «Господи! Как это могло случиться? Вы же с Шейном не собирались иметь детей! Ужасно забавно, что скоро у меня будет настоящий брат или сестра!»

Шейн снова засмеялся:

– Упаси ее Боже от переживаний старших!

Мэрл повернулась к нему.

– Ты мужчина, поэтому она тебе не все сказала. Она задумала вернуться из медового месяца беременной, но у нее ничего не получилось. Элен так расстроена, ведь она собиралась родить ребенка через девять месяцев после свадьбы.

– Бедная девочка, – сочувственно произнес Шейн. – У нас у всех свои проблемы.

Мэрл взяла стакан с фруктовым соком.

– Меня удивила ее реакция и на Валери, и на статью. Она думает только о том, что дать интервью известному журналисту, – очень интересно. Мне кажется, это у нее от вашей семьи.

– Ну что ты, никакого влияния Хэллоранов, – застонал Шейн. Потом он добавил: – Не могу себе представить, как я раньше жил без Элен.

– И я тоже. Она – моя свершившаяся мечта. Это она заставила меня почувствовать себя матерью.

От пирса надвинулась темнота, чайки с криками кружились над домом. Мэрл молчала. Шейн спросил ее:

– Ты никогда не говоришь о своих родителях – они живут там же?

– Нет, моего отца назначили президентом Бразильского отделения их компании. Теперь они живут в Южной Америке.

Шейн вопросительно посмотрел на нее. Он осторожно переступал границу в прошлое.

– Насколько я помню, когда ты была маленькой, твои родители относились к тебе, как к принцессе, ты для них была центром вселенной. А сейчас ты говоришь о них, как о чужих людях.

У Мэрл заныло сердце. Она испытала острое чувство одиночества.

– Мы отдалились после рождения Элен. Я никогда не прощу им того, что они заставили меня отдать Элен. Но все было очень прилично, я бы сказала, достойно. Иногда обменивались письмами, раз в году виделись. И все. – Она положила руку на подлокотники шезлонга. – Что я могу сказать? До того, как я встретила тебя, Шейн, у меня была одна жизнь, а после – другая.

Шейн ласково погладил ее напрягшуюся руку.

– Мне это трудно представить. Прошло уже двадцать три года, а у вас никаких отношений. Мои родители быстро бы меня образумили.

Нахмурившись, Мэрл смотрела в темноту. Иногда ей очень не хватало родителей, она скучала по ним. Но как снова начать после стольких лет отчуждения?

– Между нашими родителями слишком большая разница. Твои радовались тому, что вы росли здоровыми, вашему взрослению. А мои на меня возлагали очень большие надежды. А я их не оправдала… – Она погладила себя по животу. – И теперь уж, видно, никогда не достигну высот.

Шейн подскочил с шезлонга. Его колени дотронулись до ее ног.

– Так вот почему ты стала со мной встречаться, Мэри? Бунт против родителей?

Ей трудно было понять, как она в юности относилась к Шейну. Тогда она испытывала к нему и любовь, и обиду, и многое другое.

– Кто знает, что движет поступками шестнадцатилетних? – раздраженно ответила она и встала. – Мне пора домой. А то мы проговорим всю ночь.

Позже, уже в постели, Мэрл очень жалела, что ушла. Уж лучше спорить о причинах поступков двадцатилетней давности, чем мучиться от бессонницы, находясь в плену тревожных мыслей о ребенке.

На следующий день, около трех часов дня, Шейн позвонил Мэрл.

– Ты меня разыскивала?

– Да, я тебе звонила! Доктор Шапиро сказал мне сегодня утром по телефону результаты теста.

Сердце Шейна застучало, как молот о наковальню.

– Ну и…?

– Шейн, дорогой, с ребенком все в порядке. Результаты отличные!

– Слава тебе, Господи! – Он охрип от волнения. – Мэри, я еще должен побыть два часа в суде, а потом буду свободен. Я хочу заехать к тебе в офис. Мы это отпразднуем, хорошо?

– Это здорово! На работе я не очень занята и уже еду домой. Приезжай туда.

Беспокойство за ребенка отступило, и она почувствовала себя очень счастливой. Совершенно неожиданно для себя она отправилась в магазин для будущих мам и купила новое платье. Теперь она могла строить планы. Дома под душем она смеялась и разговаривала вслух с ребенком. Мэрл чувствовала, что оживает. Ей показалось, что она вновь стала юной. Надежды переполняли ее. Она распустила свои дивные волосы. Сколько месяцев она казалась себе неподвижной и бесформенной, как пчелиная матка. Но сегодня ей хотелось быть привлекательной и желанной для Шейна. Она надела свое любимое платье, но когда подошла к зеркалу, увидела, как она в нем выглядит! Можно было подумать, что у нее под юбкой спрятана дыня. Ворча о том, что придется смириться с неизбежным, она примерила платье, которое только что купила. Оно было в оранжевую, белую и желтую полоску, с низким круглым вырезом. Мэрл повертелась перед зеркалом. Сидело оно на ней неплохо, но сразить замертво Шейна в этом платье ей не удастся. Она отнеслась к ситуации по-философски – в этом платье, по крайней мере, можно дышать полной грудью.

Она с нетерпением ждала Шейна, стоя у окна, и, заметив его мотоцикл, подъезжающий к дому, вышла его встретить. Волна неожиданности накатила на нее, когда она его увидела. Он слез с мотоцикла в небрежно накинутом на плечи кожаном пиджаке, распустил галстук, снял шлем, поправил свои густые с проседью кудри. Какие могут быть проблемы? Она его любит всей душой. Любит этого человека, отца ее ребенка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});