Глаза ворона - Татьяна Русуберг

— Так кто ты? — Далекий голос властелина Замка доносился до Кая, будто сквозь вату.

— Я… раб, — последовал после долгой паузы едва слышный ответ.

— Тогда слушай мой приказ, раб! — Огненный кнут в который раз обвился вокруг безвольного тела и подтащил его к ногам волшебника. — С пленницей не говорить! — Плети, начинающиеся в ладонях Мастера Ара, сменили цвет с алого на белый и вдруг стали прозрачными. Только странное дрожание воздуха показывало, где они проносились, чтобы опуститься на то, что напоминало кучу горелого окровавленного тряпья. — На нее не смотреть! — Истерзанную плоть Кая пронзила такая боль, какую он еще никогда не испытывал. — К ней не приближаться! — Последний удар невидимого бича рухнул на раба, и вместе с ним рухнул весь мир, проваливаясь в черную бездну…

— Вот теперь он запомнит свой урок! — удовлетворенно повернулся Мастер Ар к Такхейвекху. Старика-волшебника вырвало прямо на стол.

Кай парил в темных ничейных водах между забытьём и сном. Ему казалось, что его поглотил Водяной Змей и увлек за собой через хаос звуков, красок и образов, непонятных и оттого пугающих. Это длилось вечность, пока нестерпимо долгое плавание в море ужаса вдруг не кончилось, сменившись ясной картиной, которую, Кай был уверен, он уже видел раньше.

Девочка играла с куклой. Хрупкое, похожее на эльфа существо в длинном, до пят, платье сидело на полу. Темные волосы падали на чумазое лицо, склоненное над фарфоровой игрушкой. Внезапно, будто что-то услышав, девчушка подняла голову и посмотрела прямо на Кая. Ее голубые глаза блеснули радостью, она засмеялась и, что-то сказав, потянулась к нему… Но тут все исчезло, и Змей потащил его дальше, через темноту, в белый водоворот с красными вспышками боли.

Красное взлетало к небу, билось по ветру и опадало, как огонь в руках Мастера, как алый шелк, летящий вокруг тонкой женской фигуры, воздевшей руки… И снова Змей вынес его на берег, и, выйдя из живота монстра, Кай увидел Юлию Доротею. Она казалась старше, чем он помнил; с пальцев ее срывались и летели в него смертельные молнии. Она стояла на галерее Восточной стены, ведущей к Белой скале. Морской ветер играл ее алыми одеждами и черным шелком волос, заплетая их вместе, вплетая в узор белые туманные пряди, как это было когда-то, в бронзовом зеркале… Зеркало разбилось на миллионы крошечных острых осколков. Они ранили так больно, в глаза и в сердце. Он прижал руки к груди — на них была кровь…

И снова Водяной Змей накрыл его, смывая все алое и все черное. Он вынес человека к свету, настолько белому, что из глаз потекли слезы. И тогда Кай снова увидел девочку с куклой. Лицо малышки осветилось радостью при виде его, она назвала его имя — да, теперь он уверен, это было его имя — потянулась к нему… Вдруг смех в ее глазах сменился выражением испуга. Девчушка выронила куклу и побежала, оглядываясь. Она неслась по длинной аркаде, нарезанной на светлые дольки солнечными лучами, падающими сквозь ряд стрельчатых окон. И последнее, что он услышал, прежде чем пробудиться, был жалобный хруст фарфора под чьей-то ногой…

Кай проснулся оттого, что кто-то не слишком нежно пихнул его в плечо, которое тут же отозвалось болью. Он лежал на животе в кухонном чулане, где обычно ночевал ребенком. Тонкий и слишком короткий тюфячок промок от пота и слез. Мальчик еще чувствовал на губах их соленый вкус, в ушах еще звучало названное голубоглазой девчушкой имя. Он знал, что это имя не было Кай, но больше не мог ничего припомнить…

Его снова встряхнули, на сей раз посильнее. С трудом повернув голову, лежащий различил над собой обеспокоенную физиономию Хруча. Физиономия эта несколько прояснилась, когда Кай стал подавать признаки жизни.

— Ты, энто, вставай! Херр Мастер вчерась приказать изволили, чтобы ты, значицца, как завсегда, на кухне работал. Шоб не давать, значицца, тебе спуску… Ну, шо уставился? Без воды нам, как грится, и ни туды, и ни сюды. Пшёл! — С последним рыком Хруч легко поднял мальчика с его ложа, всунул в чистую рубаху и выставил за дверь.

Несмотря на то что опустили его на землю непривычно мягко — не бросили, не шваркнули, а именно опустили — в глазах потемнело. Чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за стену. Знакомый кухонный двор встал на дыбы и теперь исполнял экзотический танец в паре с Гоблинской башней. Но делать было нечего. Кай попытался сконцентрироваться на своей цели — колодце в центре двора — и сделал первый шаг…

На урок Ментора Рыца ученик опоздал. Еще на полпути из кухни он завидел черный силуэт учителя, торчавший, как пугало, посреди Школьного двора. Каю полагалось уже давно быть здесь и вовсю пыхтеть над разогревающими упражнениями. Но на кухне сегодня он всё делал так медленно, что на удивление мягкий Хруч просто задержал его подольше, вместо того чтобы поколотить. Ментор, однако, отнюдь не казался настроенным так же мягко.

— Ты опоздал! — бросил он Каю вместе с полуторным мечом. — Начнем без разминки. В позицию!

Тяжелый бастард был как раз тем, по чему скучали подпеченные Мастером Аром плечи и лопатки. Стиснув зубы, ученик поднял клинок, готовый к бою, но тут же потерял его под железным напором Ментора Рыца. Они начали снова, только для того чтобы Кай с позором наглотался пыли у ног учителя.

— Да что с тобой сегодня такое? Двигаешься как сонная муха! — раздраженно заметил Рыц. — Давай-ка на «обезьянник», разогрейся.

«Обезьянником» Ментор называл сооружение в дальнем конце Школьного двора. Кай сам построил его из гибких брусьев по указаниям наставника. Брусья были неравной высоты, но все прочные, способные выдержать вес тела, и достаточно широкие и ухватистые, чтобы с них не сорвались руки. Результат многомесячного труда напоминал скелет недостроенного здания безумной архитектуры, где брусья-балки соединялись на разных уровнях высоты. Именно на обезьяннике зачастую начинались уроки Кая. Он развивал чувство равновесия, прыгая с бруса на брус; ловкость — крутя сальто и лазая с уровня на уровень; силу — подтягиваясь и бегая по брусьям на руках; наконец, владение оружием — проделывая ступени «швердвэрк», мечной работы, на узкой, пружинящей под ногами опоре.

В этот раз обычная разминка обернулась карой небесной. Закусив губу, чтобы не заорать от боли, Кай полез на обезьянник. Поначалу все шло неплохо. Прыгая с бруса на брус, он добрался до высшего уровня. «Руки!» — кивнул Рыц. Глубоко вздохнув, ученик упал назад, в последний момент ухватившись за пролетающий мимо брус руками. Спину его будто снова обжег огненный кнут Мастера. Кай почувствовал ползущую под рубахой теплую влагу. Не издав ни звука, он принялся раскачиваться на руках, сделал «солнышко» и, отпустив деревяшку, полетел через пространство между параллельными рядами брусьев, на высшей точке дуги делая обратное сальто. Гибкое дерево спружинило, когда руки ударили его — и тут же соскользнули. От напряжения струпья, едва стянувшие ожоги на спине, разом лопнули, раны открылись, и, ослепленный болью, он рухнул на плиты двора.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});