Мы - Таллинские - Иван Орленко

Теперь 8-я минно-торпедная Гатчинская авиадивизия КБФ собралась в одном месте и представляла из себя большую силу. Шутка сказать, в ее составе насчитывалось три ударных и два истребительных полка. Это был мощный кулак, а не растопыренные пальцы. Мы получили возможность взаимодействовать со штурмовиками, несшими боевую службу в южной части Балтийского моря. А самое главное, наш 51-й минно-торпедный полк будут прикрывать от взлета до посадки новенькие ЯК-9д Героев Советского Союза П. И. Павлова и А. А. Мироненко. Что и говорить, защита надежная!

Паневежис - небольшой литовский городок. На юго-востоке от него в 1940 году - в первом году восстановления Советской власти в Литве командование Красной Армии приступило к строительству аэродрома, однако тогда достроен он не был. Фашисты сначала его не использовали, а затем, когда Красная Армия повела успешное наступление, развернули большие работы по достройке аэродрома. Строился он руками военнопленных и угнанных в рабство советских людей. Об этом свидетельствуют надписи на русском языке, сделанные на цементных плитах. Привожу одну из них: "Здесь работали русские. 12. 04. 44 года". Отступая, гитлеровцы разрушили аэродром. Они взорвали служебные здания, взлетно-посадочную полосу. Но наши бойцы из строительного батальона в короткий срок привели его в рабочее состояние.

Аэродром позволял нормально работать всем пяти полкам 8-й дивизии. Для нас были приготовлены места стоянок самолетов в укрытии, командный пункт и помещения для личного состава. Самолеты уходили в небо сразу после выруливания из капониров на полосу.

Здесь, на аэродроме, авиаторы еще раз собственными глазами увидели зверства немецко-фашистских извергов. Был обнаружен ров, в котором оказались зарытыми 17 тысяч мучеников: пленных красноармейцев, евреев, литовцев.

Недалеко от аэродрома гитлеровцы соорудили огромный лагерь для пленных. Несколько рядов колючей проволоки опутывали длинные дощатые бараки - "клоповники", внутри которых в два этажа тянулись нары, заваленные тряпьем, соломой, разной дрянью. Во дворе через каждые 20 - 25 метров возвышались смотровые посты с огневыми точками и прожекторными установками.

В конце войны, уже после освобождения Литвы от фашистов, еще продолжали действовать созданные буржуазными националистами диверсионно-террористические банды. Они зверски убивали партийных и советских работников, а также крестьян-новоселов. Так, в Купишкиском уезде, который непосредственно прилегал к аэродрому, до конца 1945 года бандиты убили 80 крестьян. Зверства недобитого врага вызывали у личного состава ненависть к фашистским извергам, поднимали на бой, на мщение.

Прибыв на новое место, мы провели в полку партийные и комсомольские собрания, на которых обсудили задачи по повышению бдительности, нацелили личный состав на преодоление трудностей как в организации полетов, так и в бытовом устройстве. Мы не прекращали боевой работы даже в день перебазирования. Те экипажи, которые прилетели раньше, в тот же день уходили на задание.

Но начало боевой деятельности на новом месте стало для нас горестным. Не вернулся из первого боевого полета командир 1-й эскадрильи капитан Андрей Лукич Михайлов, участник войны с белофиннами, награжденный орденом Красного Знамени. Андрей Лукич - мой земляк с Украины и мы знали друг друга по совместной работе еще на Тихоокеанском флоте.

Погода в тот день установилась как по заказу: низкая облачность, и видимость 2 - 3 км. О такой погоде особенно мечтают наши экипажи-разведчики.

Михайлову ставилась задача пройти по маршруту вдоль береговой черты от Паланги через Ирбенский пролив до Риги, выяснить движение вражеских кораблей на коммуникациях и состояние погоды. Экипаж был отлично подготовлен для такого задания. Но вскоре после взлета связь с самолетом оборвалась...

А на второй день - 15 октября группа, ведомая опытным заместителем командира авиаэскадрильи, выполняя боевое задание в Балтийском море, на обратном пути уклонилась от маршрута, потеряла ориентировку, вышла на линию фронта Курляндской группировки фашистов, где и был сбит огнем зенитной артиллерии врага один из ведомых группы - командир звена лейтенант Николай Васильевич Иванов. Эта тяжелая утрата произошла в результате непростительной ошибки ведущего группы и прежде всего штурмана. Для всех нас этот скорбный случай послужил поучительным уроком.

Тяжело было на душе в тот день. Впрочем, как и во все дни, когда мы теряли боевых товарищей. К вечеру нервы натянулись до предела, не хотелось ни с кем говорить.

- Выйдем на воздух, - заметив мое состояние, предложил начальник штаба Иванов.

- Давай! - согласился я.

Мы вышли с командного пункта и сели на ствол срубленного дерева. Оба молчим, а думаем об одном и том же: как тяжело воспринимаются потери боевых друзей! Еще тяжелее писать об этом родным и близким. В душе мы проклинали фашизм и войну, которые унесли столько молодых, активных жизней, принесли нашим людям много горя.

В памяти возник образ этого сильного и мужественного человека, великого труженика, боевого летчика.

Я вспомнил все сказанное Михайлову перед его трагическим боевым вылетом. Искал в себе причину гибели Андрея Лукича. Искал, но не находил. Знал я этого талантливого командира хорошо. В нем легко улавливалось главное, что облагораживает человека: он проявлял нетерпимость к любым недостаткам, никогда не удовлетворялся результатами своего труда, хотя летал днем и ночью без ограничений, всегда искал что-то новое, более совершенное.

И вот, его нет среди нас. Во мне все кипело, бурлило. Готов был сделать что угодно, лишь бы вернуть к жизни замечательного командира эскадрильи капитана Андрея Лукича Михайлова.

И еще я представил себе, какое горе постигнет его мать Прасковью Андреевну, жену Зою Антоновну и маленькую дочь Раечку, когда они получат скорбную весть о гибели самого дорогого им человека - сына, мужа и отца, а мы не в силах их утешить, облегчить их горе... Одно ясно: оставшиеся в живых будут ещё сильнее бить фашистских извергов. В это я верил, как верил в окончательную победу. Мы будем уничтожать фашистов как бешеных псов, потому что от них идут все наши беды...

Но тут из двери командного пункта выглянул дежурный офицер майор И. И. Семилов:

- Вас к телефону, товарищ командир полка!

Звонил замполит Добрицкий. Он сообщил:

- Прибыл к нам начальником связи полка лейтенант Владимир Васильевич Быков. Помните - раньше он служил у нас начальником связи 1-й эскадрильи. Я уже с ним беседовал. Молодой, правда, но, думаю, с обязанностями справится.

Быкова я помнил хорошо. Толковый связист, с ним легко будет работать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});