Рейтинговые книги
Читем онлайн Избранные письма. 1854-1891 - Константин ЛеонтьевЛеонтьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 126

Публикуется по копии (ЦГАЛИ).

76. М. В. ЛЕОНТЬЕВОЙ. 19 октября 1877 г., Москва

(…) Твои взгляды на Ренана[265] хороши, да не [нрзб.]. Есть вещи там исторические, которые очень хороши и которые ты, по обычаю, вероятно, упустила из виду. Например, поняла ли ты, как хорошо изображено у него брожение умов и томление сердец в греко-римском и азиатском обществе того времени? Как все бросается на новые верования, как радуется всему новому. Римские дамы еще до принятия христианства субботствуют, как еврейки, и т. п. С лихой собаки хоть шерсти клок… то есть с Ренана. Фаррара[266] ты будешь читать с наслаждением и религиозным чувством, но этой талантливой исторической картины всего умирающего греко-римского мира у него не найдешь. Довольно об этом.

О моих делах что сказать? Вчера была неделя, как я в Москве. Денег, как всегда, вначале вышла бездна; теперь все слаживается понемногу. Но вообрази, до какого мужества я дошел. Сам варю каждое утро кофе на спирту, конечно, варю так, как никаким Варькам не сварить. Или это не мужество? Может быть, это, напротив того, все большее и большее падение в детство? Во всяком случае, можно воскликнуть: «Les jours se suivent et ne se ressemblent pas!!!»[267] Год тому назад я не поверил бы, что это возможно. Варю и благоденствую! Не сержусь! (…)

Что касается до улучшения кудиновской земли, то об этом пока и думать не надо, как я из разговоров со многими убедился. Ты была права, кроме скотного двора нет средства возвысить доход с полей и не дать им изнуриться. Что делать! Дача — и больше ничего! И что ж, мой друг, если Богу угодно, чтобы мы, утомившись наконец оба, продали бы его и на 3000 остатку построили бы домик около Оптиной, чтобы забыть там вся и все, разве это не благодать была бы Господня? Сама знаешь, мы от многого отреклись, если придется отречься и от священных кудиновских воспоминаний, то ведь это было бы о Христе? И священны эти воспоминания не по-христиански, а весьма по-плотски, не духовны, а душевны и наполовину даже очень грешны. Самые приятные-то и грешны большею частию!..

Кудиново — это очень опасно… Ты сама знаешь… Или слишком цветистые картины, или убийственное уныние. Середины нет. Впрочем, до продажи еще, слава Богу, далеко, а лучше приучить себя и к этой горькой мысли, чтобы она стала не так горька. Я перестал теперь вовсе почти о земных делах молиться и прошу Господа только душу мою несчастную спасти!.. И еще, чтобы телу не было уж очень тяжело, а так, как эти года все, — ничего. Если будет верный кусок хлеба, то пусть будет и хуже… Только поближе к Церкви…

Публикуется по копии (ЦГАЛИ).

77. М. В. ЛЕОНТЬЕВОЙ. 24 октября 1877 г., Москва

(…) Не знаю, что мне делать со своим сердцем! Не проходит дня почти, чтобы я именно против этой стороны моего характера не молился. Знаешь, кто теперь, мой друг Маша, не сходит у меня с ума? Это дочь Т.[268]… Хотя она очень занята и еще не успела быть у меня, и сама мать простодушно уверяет меня, что она боится за дочь, потому что я могу еще нравиться, и не подозревая даже, как подобные слова подстрекают и дурно действуют на воображение. К тому же она еще прибавляет: «Саша очень хочет прийти к вам со мной, да очень много работы…» Искушение! (…)

Я все-таки молюсь об одном земном деле, чтобы Бог сподобил меня жизнь кончить не в миру, а в монастыре. И мне бы очень хотелось именно от добра, а не от худа уйти в Оптину совсем; спокойно перешагнуть порог, так спокойно и просто, как я еду теперь гостить туда на время. Шевелится змея честолюбия, не скрою; но лишь бы было благословение старцев, а этой-то змее растоптать голову с помощью Божией легче именно тогда, когда сознаешь, что достиг незаметно того, чего давно желал, — правды в литературном мире (…).

Хотя, конечно, и то сказать — мысли о монастыре все-таки более земная забота, чем простая молитва о спасении души, где бы то ни было… Молитва о жизни в монастыре есть молитва о средстве Спасения, а не о самом спасении, которое доступно и в миру… Но что делать — мы люди. И от земли оторваться не можем!

Хорошо! Положим, и теперь можно разбить голову змею честолюбия, тем более что змей и без того уже издыхающий; положим, что мы и Кудиново можем о Христе на карту поставить, но где наше с тобой вместе жилье около Оптиной? Меня примут в скит с пенсией, а ты?

И еще — как же в принципе отказаться от платежа долгов. Это и о. Климент[269] говорит: ни один хороший духовник не скажет вам — не платите!..(…)

Публикуется по копии (ЦГАЛИ).

78. М. В. ЛЕОНТЬЕВОЙ. 30 октября 1877 г., Москва

(…) А то, что Кошелева[270] тебе сказала, это такой вздор и так маловажно, что не нужно было бы и внимания обращать на это. Ты говоришь, что не нашла сказать ей на это ничего умного, так это ты правду говоришь. Умнее было бы сказать: «Да, это правда, дядя больше виноват, чем жена его; впрочем, не сужу и т. д.». Ведь правда, что корень зла был во мне, а она была прекрасная жена! Ты это знаешь.

О Людмиле сказать нечего больше. Написал ей письмо. Не знаю, как ты найдешь его. Посылаю его тебе, если что-нибудь уж слишком ясно — зачеркни хорошенько. Как твой инстинкт? В практических делах инстинкту и я верю. В нравственных вопросах не надо слушать слишком сердца тому, кто хочет быть христианином; а в делах житейской мудрости, так сказать, инстинкт иногда вернее умственных расчетов.

Я вынужден буду не дописать это письмо, которое грозит быть очень длинным. Времени нет, а мне бы хотелось поскорее утешить бедную Людмилу, если только твой инстинкт не противится отправке моего письма. Только, пожалуйста, без того слабодушия, которым ты так страдала последние года. И доброте есть предел — польза и вред того, кого жалеем. Мало ли что ей приятно! Но надо прежде всего тайну — ты ее знаешь, она, пожалуй, в иные моменты и не прочь компрометировать нас, чтобы больше нас с собой связать. Но этому не надо потворствовать. Помолимся за нее Богу, и пусть терпит, а при первой возможности материально помочь — поможем. Вот и все!

Прилагаю еще письмо Лизы, сегодня получил. Отвечать ей не буду. Хотя, по правде сказать, до сих пор не знаю, прав ли я или нет… Больно иногда и совестно, когда подумаешь о том, как живу я и как живет она… Но как быть, когда и при такой жизни я едва справляюсь со всем тем, с чем нужно справиться, чтобы не было еще хуже всем нам и ей в том числе… Вот и знакомства все увеличиваются, отнимают время, вводят в расходы, а без них и доходов не будет, не говоря уже о вдохновении…

Что за безвыходный, заколдованный круг!..

Вчера был вечером у Иониной[271], по воскресеньям у них богатые жиды и скучные немцы играют в карты, а мы с ней беседуем. Она исправилась много у меня. Ужин только в этот день бывает, оттого я и езжу по воскресеньям. Т. с дочерью тоже часа три сидели, пили чай, она очень подурнела от работы, бедная, но это для меня лучше и полезнее.

Публикуется по копии (ЦГАЛИ).

79. Н. Я. СОЛОВЬЕВУ. 10 ноября 1877 г., Москва

(…) Писать ли Вам о себе? Право не знаю. Разве очень мало. По внешности все то же: Иверская[272], Катков, Лоскутная[273], Неклюдовы, «Одиссей» и т. д. Но все лучше и лучше. Иногда я очень этого боюсь, и, несмотря на то, что с точки зрения практической лучше всего бы в декабре или январе ехать на Восток (Катков почти согласен дать мне рублей тысячу вперед на эту поездку с целью писать о болгарах), несмотря на этот шанс и на прекрасное (сравнительно с прежним) состояние здоровья, мне по мере приближения декабря все приходит более и более в голову надеть опять хоть небольшой, но добровольный терновый венец поста, от которого болит спина моя нестерпимо, тесной кельи, принудительной и сухой молитвы, словом, хочется поехать снова до лета в Оптину Пустынь («Ччерт! Помешательство! Жалость какая, пропадает этот чччерт Леонтьев!»). Дай Бог, чтобы это чувство у меня укрепилось, хотя и очень будет в сердце жаль такого единственного случая поправить вообще дела мои этой поездкой на Дунай.

Больно будет, но что же и за расплата без добровольной боли. Не от горя, а от радости надо удалиться в монастырь.

А может быть, и в Болгарию поеду. Все в руце Божией, а мне все равно, было бы здоровье (…).

Публикуется по копии (ЦГАЛИ).

80. М. В. ЛЕОНТЬЕВОЙ. 15 ноября 1877 г., Москва

(…) Я все стою на том, что не все сохраняющие долго места свои равно добросовестны; и так как обучение французскому языку русских девочек из разночинцев есть вещь вовсе в патриотическом смысле не полезная и даже презренная, то с лихой собаки (т. е. с О. Ф.[274]) хоть шерсти клок! Если можно без вреда для твоих выгод, надувай всех, дружок, не на живот, а на смерть! Не утомляйся! (…)

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 126
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Избранные письма. 1854-1891 - Константин ЛеонтьевЛеонтьев бесплатно.
Похожие на Избранные письма. 1854-1891 - Константин ЛеонтьевЛеонтьев книги

Оставить комментарий