Такой смешной Король! Повесть первая: «Король» - Ахто Леви

Осенью да зимою в парке мало замечательного, ресторан закрыт, так как в нем отсутствует отопление киоски тоже, а летчики теперь в ресторане «Искра», также и эти… И единственно белки не оставляют прохожего без внимания. Они в парке города Журавлей все равно как коровы на улицах городов Индии — священны, несмотря даже на свою исключительную наглость: прыгают с веток на прохожих, обыскивают их с тщательностью самых дотошных таможенников, лезут за воротник и даже, простите великодушно, в штаны… Так что лучше какой-нибудь выкуп в карманах все же носить в виде орехов или печенья. О да, эти-то древесные жители Королю очень даже нравились. Здесь тоже можно было задержаться по пути в школу. А рядом с парком как раз и расположилась грязелечебница, куда старый Ранд возил шлам. Чуть дальше от грязелечебницы, по тротуару, — улица Толли, где превосходное заведеньице — кинотеатр. Хотя, конечно, когда все время показывают кино, которое детям до четырнадцати лет смотреть воспрещено, то плохо. Но даже сама перспектива прошмыгнуть внутрь, несмотря на все запреты, уже волнует непередаваемо. А больше на улице Толли и нет ничего интересного, всего лишь какой-то склад, на торце которого огромные буквы: Э. Т. К.

Дальше, за парком, дорога Короля в школу продолжалась по улице, названной в честь Главного города государства. Шагая по этой улице, он очень скоро Назывался в центре, где располагался магазин игрушек с занимательными витринами. Здесь можно было, конечно, таращиться на оловянных солдатиков и всякую всячину, но Король обычно себе этого не позволял, смысла нет: все равно его «солдатики» — столярные шурупы, смотри не смотри. Напротив же магазина игрушек, на перекрестке двух улиц, стоит высокий, на гранитном основании памятник воинам, павшим в войне за освобождение республики в тысяча девятьсот восемнадцатом году: бронзовая фигура солдата с саблей в руке. Красивый памятник. Король здесь часто стоял, пытаясь представить себя солдатом на войне с саблей наголо…

Памятника не стало?! Вместо него возникла клумба с цветами, то есть, когда было тепло, были цветы, а теперь, когда холодно, нет и цветов. Но почему же? Разве никто и не пал с саблей в руке?.. Королю объяснили, что бронзовый памятник поставлен потому, что солдаты сражались за свободу и умерли, а город Журавлей стал свободным. Теперь кто-то снял бронзового солдата, значит, ничего этого и не было? Странный он, этот мир взрослых.

Продолжая путь, минуя ратушу, он доходил до тюрьмы — очень даже интересное здание, со всех сторон закрытое, ниоткуда не заглянешь даже во двор. Окна в решетках, за ними редко увидишь даже полицейских. Но раз ничего не видно, надо повернуть на ту короткую улицу, которая и названа как-то очень уж неприятно: Школьная. Улица метров в пятьдесят, в конце ее — школа.

Сказать, что в школе уж совсем ничего не было интересного, — он не может. Уроки… Это неизбежность. И в дождь и в мороз. Уроки надо было отсиживать, вытерпеть; их надо было готовить дома — мука смертельная, когда Хелли Мартенс с тебя не спускает глаз, когда Алфред заставляет бесконечно решать одну и ту же арифметическую задачу, которая каждый раз, проклятая, выходит по-разному, а Алфред кричит и требует, чтобы Король опять решал все заново.

Дождь, мороз — судьба.

Когда же, ну когда же будет лето?!

Самые невыносимые условия существования помогают вынести неприметные радости, каковые человек в состоянии открыть для себя, если у него есть чувство красоты, воображение и если он любит жизнь. Она сидела за передней партой с Марви Березовой. Марви была худенькая девочка с тонким удлиненным лицом, по обе стороны прямого носика смотрели зоркие серые глаза, украшенные пушистыми ресницами… Марви была мила, но Эльна… У Короля нет слов, чтобы рассказать-описать Эльну. У Марви волосы ниспадали на худенькие плечи каштановым каскадом — красиво, конечно, невероятно, но у Эльны…

Ее темные волосы были, в сущности, обыкновенные, и носила она прическу, о которой даже не скажешь, что это такое. Лицо круглое, нежное, глаза синие, а фигурка слегка как бы полновата — одним словом, была эта Эльна вся из себя кругленькая, но… Король ничего не мог понять, кроме одного, — что эта Эльна ему нравится.

Школа была единственным местом, где он мог ее видеть. На переменках он старался находиться вблизи нее, совершенно случайно и с независимым видом. Эльна и Марви были неразлучны, на переменках они чинно гуляли по коридору, как и большинство, все те, которые старались быть прилежными и получать пять по поведению.

У Короля пары не было, чинно гулять ему не хотелось, но пять по поведению, хоть умри, в квартальном табеле надо было обеспечить, учитывая вспыльчивый нрав Альфреда…

Эльна не замечала Короля. Ну а драки!.. Драться, чтобы привлечь в конце концов ее внимание, было просто необходимо. Это не означает, что Король, как только где-нибудь проходила Эльна, тут же кидался бить первого встречного, нет. Но если кто-то вроде Морского Козла в такой миг проявлял себя чересчур расторопным, тут-то и Король старался доказать, что бывают и более расторопные. В результате какой-нибудь вполне прилежный мальчик с плачем кидался в учительскую спасаться. Эльна… стала относиться к Его Величеству с подчеркнутым презрением из-за того, что он прославился на всю школу как забияка и скандалист — одним словом, плохой мальчик, о котором мамочки, как правило, говорят своим сыновьям: «С ним тебе ходить не следует».

Дело принимало скверный оборот. Как известно, в любой школе немало любителей подраться, причем не из-за какой-нибудь кругленькой красотки, а из чисто спортивного интереса, чтобы установить окончательно: кто кого и за сколько секунд. А посему, когда о королевской персоне стали говорить, как о кулачном бойце, от которого все спасаются бегством, то это не могло не задеть тех, кто считал, что уж они-то ни от кого никогда не побегут. Причем считали это с полным правом, поскольку битыми они, может, и бывали, да, но чтобы бежать… такого о них никто сказать не мог. От Короля все бегут? Почему? Надо выяснить! И стали все любители подраться искать не мирной встречи с Королем, а чтобы выяснить отношения…

Конечно, старшеклассники тут ни при чем, у них между собой свои счеты и расчеты. Но до третьего класса, по меньшей мере, в народе королевские подвиги обсуждались. Вскоре августейшей особе стало здорово попадать. Оказалось, что со всеми он справиться не мог, среди драчунов нашлись экземпляры, превосходившие Его Величество, в результате чего он довольно часто стал показываться своей Дульцинее с подбитым глазом. А синяки не спрячешь! А дома? Вдобавок к синякам на лице они у него появились еще и на заднице — что хорошего? Какая тут может быть любовь при таком положении дел?

Но любовь осталась жива! Настоящую Любовь не погасят никакие синяки, на каком бы месте они ни были! Разумеется, он старался избегать «случайных» встреч с Эльной, которая вместе с Марви над ним безжалостно посмеивалась.

Ему оставалось лишь мечтать. В мечтах ему представлялось, как он каким-то другим способом заставит о себе заговорить всю школу, так что не обратить на него внимания она просто не сможет. Например, он спрыгнет со второго этажа…

Можно, конечно, но если он сломает ногу?

А если взобраться на тридцатиметровую трубу? Да, но сколько можно на ней просидеть? Ведь не предупредишь же ее, что собираешься лезть на трубу…

По вечерам он ходил к школе, когда, бывало, и у Хелли и у Алфреда было много работы и они отсутствовали до поздней ночи. Как-никак, а обстирывать одной женщине целый батальон — это нелегко, а Алфред, даже если у него самого «не горело», в порядке солидарности задерживался в мастерской, чтобы Хелли было веселее, к тому же он нередко помогал ей выкручивать белье. И Короля — хотя такое королевской особе не к лицу — заставляли помогать Хелли в прачечной.

— Тебе, мужчине, нужна сила, — внушал Алфред, выкручивая играючи какую-нибудь вещь, — а без упражнений этого не добиться. Ведь у женщины, сам видишь, какие слабые руки, а у меня… А у тебя… У тебя они еще не развиты, надо развивать, надо крутить белье, это очень полезное упражнение.

Так что, когда Алфред и Хелли задерживались на «производстве», а Король, справившись со школьными задачами, отправлялся к школе, где в гимнастическом зале одна учительница проводила занятия по художественной гимнастике или были репетиции хорового пения. В любом случае белолицая, черноволосая, синеглазая, белозубая кругленькая Эльна там присутствовала.

Король шел через парк, мимо Курзала, светила полная луна, навстречу попадались редкие прохожие, парк не освещался, при луне в этом и не было нужды, снег сверкал, отражая лунный свет, и Король чувствовал и тоску и радость одновременно. Задрав голову, он смотрел на звезды в небе, они четко виделись в морозной дали, мерцали — не горели, не гасли, а светили. Что там? — вопрошали глаза.