Идет охота на "волков" - Геннадий Астапов

— Ничего. Нормально. Выполняем контракт.

— Знаю, знаю.

— Есть возможность увеличить поставки. Мне с Узбекистана звонили, предлагают свой хлопок.

— О-о! — замахала руками Мурка. — Ты что, погнал, Атамбай? Первый раз с узбеками работаешь? Ну, съезди ещё раз, пообщайся с таможней, с ментами, с налоговой. Это же Казахстан начала девяностых! Лучше с папуасами, с неграми, с кем угодно, только не с Каримовым!

— Да я так, к слову.

— Угу. К слову. Мне вот к слову на ящик из Нигерии опять электронка пришла. Прикинь? Черномазые какой уже раз предлагают обналичить пять миллионов баксов. Ха-ха-ха! — внезапно развеселилась. — Якобы у одного придурка дедушка — совладелец алмазных разработок. Ну и, юридические заморочки таковы, что для получения внучком денежек — их необходимо переслать на счет заграничной компании, или частного лица, и обналичить. За услугу предлагают десять процентов от суммы. Лафа да? В одном беда: у потенциально богатенького буратины, у внучка — нет средств на оформление процедуры, всего-то сотни-другой долларов. И я должна их послать. Прикинь? Смешит наивная настойчивость, или настойчивая наивность — с какой черножопые записывают меня в лохи. С постоянством восхода и заката я освобождаю почту от таких коммерческих предложений. Тебе не присылают?

— Кажется, из Берега Слоновой Кости, что-то было. Содержание примерно то же. Папа-бизнесмен внезапно умер, а дочь с мамой не могут получить наследство. Балабаны из Африки.

— Ну. Не знаю, почему облюбовали мой ящик?

Они дожевали пирожки, вытерли жирные пальцы нарезанными салфетками и поднялись. Атамбай вынул из кармана мелочь и рассчитался с официанткой, пожилой некрасивой казашкой. Мурка махнула телохранителям в машине, чтоб ехали без неё, а сама решила пройтись до офиса с Атамбаем. Один из охранников вылез и на расстоянии нескольких шагов тронулся следом. Утренний Шымкент наполнялся людьми, в районе МКТУ сновало много студентов.

— Вот что, Атамбай. — Мурка вздохнула и полезла за сигаретой. — Если мы бортанем латышей?

— Не понял?

— Соображай! Бабки нужны срочно. Теперь понял? Предоплату за следующую партию получаем, а с товаром торопиться не будем.

Атамбай остановился.

— Да вы что!? Деньги идут перечислением, начнутся суды, арбитражи, разборки!

— Тебя волнует только это? — Мурка улыбнулась. — Не беспокойся. Наши стряпчие устроят форс-мажорные обстоятельства. Все будет грамотно.

— Клеопатра Алексеевна! Так нельзя! С Иван Иванычем до сих пор не разобрались! Думаете, нам простили? Питерские? Четырнадцать человек положили! Или зря рисовался тут Булат-Сифон?

— Ну, хватит! — Мурка внезапно рассвирепела. — Фильтруй базар! — прошипела как можно тише, оглядываясь на посторонних. — Будешь мне сцены устраивать! Советовать мне будешь! Иван Иваныч, Булат-Сифон! Или, может, глазками туда стреляешь? Защитник?

— Да причем тут!.. Неужели непонятно: если и латышей кинем — никто с нами работать не будет?!

Они застыли среди тротуара, студенты озирались на них, обходили, толкали.

— Чего торчим? Пошли! — Мурка сдвинулась, увлекая Атамбая, охранник следовал в отдалении. — Слушай сюда, бухгалтер! — прищурилась, еле сдерживаясь. — Больше никогда, понял, никогда не говори о том, чего не спрашиваю! Понял, говорю? — резко повернулась и схватила его за пуговицу. Телохранитель напрягся. Атамбай разжал губы.

— Слушаю вас.

— Я уничтожу этих Иванов Ивановичей, Булатов-Сифонов, Седых и прочих! Всех, кто возникнет на дороге! Не знаю, что такое воровские законы и понятия, и не хочу знать! Я сказала — это и есть закон!

— Латыши не воры. Обычные бизнесмены. Наша репутация зависит от того, насколько добросовестно выполним свои обязательства.

— Вздумал читать лекцию о репутации? Нужны бабки, и не важно какой ценой! Необходимо кинуть латышей — я кину, взорвать земной шар — взорву! Пущу в космос все население земли тогда, когда возникнет необходимость! И не напоминай мне об этих говнюках, Сифонах и прочих! Репутация! Ты о чем, Атамбай? Где таких слов набрался? Разве говорила я когда-нибудь о репутации? Репутацию дают деньги, а деньги бывают у тех, кто о репутации не заботится! В университете вас учили считать бабки, а надо было учить — как их делать. Что же молчал ты о репутации, когда питерских кинули?

Атамбай шел рядом, смотрел под ноги — изучая носки своих туфель.

— И теперь молчи!

Они приблизились к офису, поздоровались с дежурным и открыли дверь в кабинет Мурки. Она скинула красный плащ с плеч, и бросила на стоящую в углу вешалку.

— Давай отчеты! — приказала, усаживаясь за стол. — Продолжим!

Атамбай покопался в папочке и достал бумаги, результаты ревизии складов. Подал, присаживаясь ближе — пояснять отмеченные цифры. Она нетерпеливо ждала. Потом стала внимательно просматривать отпечатанные на компьютере листы.

— Значит, все ж таки воровал? Кому верить?! А? Атамбай! Ведь я его, козла, из дерьма вытащила! — она листала документы, разжигаясь и разжигаясь. За последнее время стала раздражительной, вспыльчивой, заводной. Мужики на фирме шептались: не трахает никто, вот и бесится. Такая яркая сука — и без кобеля. Те, кто пытались ухаживать, получали свирепый отворот, а сама симпатий ни к кому не питает. — Чем больше человеку делаешь добра, — сказала она, водя накрашенным ногтем по графам, — тем они неблагодарнее. Это надо! Смотрит так преданно, готов скушать от умиления — а за спиной хапает внаглую! Короче! Сегодня езжай на склад, нет, сейчас, и вышвырни его к чертовой матери! Чтоб духу не было!

Она распахнула сейф, достала печать, тиснула в углу, расписалась и кинула документы Атамбаю.

— Когда поступает предоплата от латышей?

— Как только отправим вагоны за первую партию, по условиям договора. Они заинтересованы в этом.

— Иди.

Атамбай собрал со стола листы и вышел. Мурка посмотрела в окно. Там, на дереве, прыгали воробьи, а на ближней ветке чистила перья горлышка.

Такой холод, где они ночуют? А зимой? Наверное забиваются по чердакам, по подъездам, по различным щелям. Или в гнездах? И в дождь? И в снег? Без крыши? А интересно, самка с самцом, в одном гнезде спят? А у многих птиц даже гнезд нет. Так, перелетная жизнь. На морозе, на ветру, под тонким слоем перьев… Хорошо, что не родилась птицей! А может, птицам даже лучше. У них нет мозгов, значит, и переживать не за что. Вон, перья дочистит, и вспорхнёт крошки искать. Беззаботная жизнь! Хотя… Они ведь тоже детей кормят, значит, имеют обязанности, жилье строят, дерутся. За что им драться?! В какой-то книге читала про галочью любовь. Странно… Птицы — любят. Раз они умеют любить, значит, умеют и ненавидеть! Может от того и дерутся. В той книге было написано, что галки сохраняют верность супругам всю жизнь. Вот тебе и птица! Но жизнь у них неустроенна, как ни крути. Хорошо, что не родилась птицей!

Горлышка взлетела, напуганная проходившим пацаненком.

Встряхивая каштановыми волосами, вошла секретарша.

— Клеопатра Алексеевна, к вам женщина.

— Кто?

— Не знаю.

— Ну, давай.

В приоткрытую дверь втиснулась молоденькая казашка с ребенком на руках, поздоровалась с порога и там же остановилась.

— Вы кто? — Мурка рассматривала посетительницу, пытаясь вспомнить лицо. Но оно ей ничего не говорило.

Та сделала пару робких шагов вперед.

— Мой муж работал у вас.

— Муж?

— Да. Алмаз его звали.

— Та-ак…

— После Нового года его в тюрьме убили.

— Кхм… Кхм… У вас ко мне, кхм, ко мне дело?

— Дело? Нет, нет дела.

— А что же? Зачем вы пришли?

— У меня нет к вам дела. Мне нечем сына кормить. — кивнула на сверток в руках.

Мурка вышла из-за стола, и медленно вышагивая, рассматривая незнакомку, склонив голову набок — приблизилась к ней. Подняла край одеяльца — внутри спал человечек с крохотным личиком, соска лежала рядом с подбородком.

— Как зовут?

— Как отца. Алмаз.

— А похож! Кхм! Кхм! Точно похож!

Опустила одеяльце, прошла к вешалке, достала из плаща сигареты и закурила. Разгоняя дым, спросила:

— Где вы живете?

— У нас нет жилья. Снимаем квартиры. То — там, то — там. Где дешевле.

Мурка ещё раз глянула на ребенка — и тут он заплакал. Мать начала качать его и улюлюкивать, успокаивать — тщетно. Мальчишка орал.

— Скажите, как вас зовут?

— Меня? — словно удивилась незнакомка. — Меня Алтынай.

— Вот что, Алтынай. Вашу проблему мы решим.

Она вызвала начальника экономического отдела, вскоре тот вбежал, на ходу дожевывая баурсак и выпучив глаза, готовый ко всему, знавший от секретарши, что у шефини дурное настроение. Но она жизнерадостно распорядилась:

— Атамбай уехал на склад. Найди его, найди юристов, вместе оформите что надо, и этой женщине, — показала на Алтынай, — купите двухкомнатную квартиру. Сегодня! — Мурка взяла со стола еженедельник «Шара-бара» и всучила опешившему экономисту. — Вот объявления. Кроме того — выдашь ей пять тысяч. Атамбаю скажешь — я велела. Всё!