Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев

в жертвы… Может, этот кандидат ударил на опережение. Может, он уже решил твою проблему. Тогда тебе уже ничего не угрожает.

— Тогда зачем он приходил ко мне?

— А если он хотел предупредить тебя об опасности… — предположил Кауров и сам же мотнул головой, не соглашаясь со своей версией.

Не согласилась с ним и Марина.

— Рябухина к тому времени уже убили…

— Может, человек хотел сказать, что проблема решена, — пожал плечами Родион. — Но зачем?

— Не знаю, зачем, — качнула головой Марина.

И Кауров этого не знал, но ему хотелось успокоить ее.

— Может, он хотел поговорить со своей сестрой, — улыбнулся он, насмехаясь над самим собой.

— Я его сестра?!

— А вдруг?

— Ты это серьезно?

Кауров понурил голову. Предположение, конечно, любопытное, но совершенно нежизнеспособное. Даже неловко стало. Сейчас не до шуток, а на него ребячество нашло.

— Может, они заодно? Этот Рябухин и тот, кто его убил, — предположил он.

Увы, но эта версия куда ближе к истине. Кто-то заказал Мирошникову, Баркова и Старова, на последнем убийстве Рябухин засветился, вовремя это понял, ушел от преследования. Заказчик также узнал о его проблемах и решил спрятать концы в воду.

— Может, и заодно, — вздохнул Кауров.

— Рябухина больше нет, и его убийца теперь охотится за мной вместо него? — голос у Марины дрогнул.

— Может, вместо него.

И охотился этот неизвестный довольно грамотно. Выследил Кирилла, непонятным пока образом похитил у него ключи, а в квартиру проник загримированным. Причем внешность он изменил так, что система распознавания лиц оказалась бессильна. Неизвестный очень старался, в больших количествах расходовал грим, время, а почему? Потому что он шел к Марине с четкой целью — убить ее и закрыть список жертв, составленный для Рябухина. Или даже продолжить его.

— Ничего не понимаю. Мне двадцать восемь, я ребенок из пробирки, у меня нет детей… Причем здесь дети? — с истеричной ноткой в голосе спросила Марина.

— Не знаю, просто у Мирошниковой, Баркова и Старова не было детей.

— И я не могу родить ребенка. Но так это само по себе проклятие! Зачем за это наказывать?

— За это наказывать?! — глядя на нее, задумался Кауров.

Особо мотивированные маньяки не просто убивают, они прежде всего наказывают, не важно, по реальным или надуманным обвинениям. Наказывают проституток за их продажность, предъявляют счета женщинам, которые по тем или иным причинам отказались от своего ребенка, ищут и находят своих обидчиков из далекого детства. Чаще всего объектами преследования становятся случайные, ни в чем неповинные люди, в основном женщины, маньяки отыгрываются на них за свои старые обиды. И убивают — в наказание.

Но зачем убивать людей, которые не имели детей?

— Да, зачем за это наказывать? — закивала Марина.

— Не знаю… Ты же не делала аборт? — неосторожно спросил Кауров и немедленно поплатился за это — Марина возмущенно ударила его по плечу.

— С ума сошел?

— Извини… Барков и Старов точно аборт не делали, — вслух подумал он.

— Извинить за то, что они не делали аборт?

— Может, Рябухин убивал за сам факт проклятия. Не имеешь детей, значит, проклят, а если проклят, добро пожаловать в ад!

— Кауров, хватит! — не выдержав напряжения, потребовала Марина.

— Но такая ересь может родиться только в голове маньяка. И маньяк этот убит. Вряд ли таким же маньяком… Извини, я погорячился.

— Ты не погорячился, ты сходишь с ума. Со своими маньяками… И я с тобой туда же!

— Тебе туда не надо, — улыбнулся Кауров.

— Ну почему же? Куда тебе, туда и мне…

— Звучит заманчиво.

— И я знаю, куда тебе сейчас надо, — загадочно улыбнулась Марина.

И, сняв с него пиджак, стала расстегивать пуговицы у него на сорочке. Родион кивнул, глядя на нее. Следствие, похоже, зашло в тупик, зато их с Мариной отношения вырвались на свободу. Они снова вместе — на пути к седьмому небу. И он сделает все, чтобы с ней ничего не случилось.

Часть вторая

Глава 14

Вторник, 5 июля, 9 часов 26 минут

Берег высокий, обрывистый, река подступала к склону вплотную, вода мутная, дна не видно. И это создавало опасную иллюзию: разбегайся и прыгай — ничего не будет. Но дно на несколько метров от берега мелкое, камни острые, прыгать смертельно опасно. Местные это знали, но прыгали — с тарзанки, верхним своим концом притороченной к ветке старой осины. Прыгали и будут прыгать, даже смерть совсем еще молодого мужчины их не остановит.

Покойника уже вытащили из реки, тело лежало на песке у самой воды, голова в неестественном положении. Мужчина прыгал с тарзанки, веревка оборвалась, падение обернулась для него трагедией. Крайне неудачно упал — на голову, в итоге черепно-мозговая травма и перелом шеи. Сразу и не скажешь, что именно стало причиной смерти, возможно, и то и другое.

Причиной падения стала не трагическая случайность, а явно преступный умысел. Местный участковый сразу обратил внимание на гладкий срез в верхней части каната, сообщил в дежурную часть о признаке насильственной смерти. И в состав следственно-оперативной группы включили Каурова. А вместе с ним и Масленникова, как следователя-криминалиста.

— Я думал, веревка случайно оборвалась, однажды такое уже было… — рассказывал участковый.

Моложавый, стройный, подтянутый, капитанские погоны новенькие, куртка и брюки отутюжены, туфли начищены. Ни перегаром не отдает, ни табаком, зато нехорошо пахло серной мазью. Или псориаз у него, или экзема, может, что-то попроще, чесотка например.

— Но Игнат Федосеев человек непростой, двадцать восемь лет, а уже заместитель директора по производству. Всего комбината!

— Всего двадцать восемь лет? — чуть не присвистнул Кауров.

— Вот я и говорю, большой человек! Может, кого-то обошел на повороте, может, просто кто-то позавидовал… В общем, выловил я веревку, смотрю, а ее сверху подрезали. Сверху кто-то подлез! — Ежов повел рукой от земли по стволу дерева к ветке, на которой болтался короткий обрезок веревки. — И не поленился!

— Не поленился, но к веткам притирался плотно, пока лез, — сказал Масленников, открывая свой чемоданчик. — К веткам, к стволу.

— Где собака? — спросил Кауров, обращаясь к следователю полиции, под началом которого группа прибыла к месту происшествия.

Притираясь к веткам, преступник оставлял на них и потожировые следы, и запах своего тела, одежды. Погода безветренная, ветки сухие, запах мог сохраниться с высокой степенью вероятности. А потерпевшему двадцать восемь лет. Возможно, мотив убийства никак не связан с должностью, которую он занимал.

— Так не брали! — развел руками старший лейтенант.

— Плохо!

— Я говорил, а у кинологов там какая-то запара… Съездить привезти?

— Лучше слазить! — усмехнулся Масленников, доставая из чемоданчика садовую ножовку с красной ручкой. — Не можешь головой, давай руками. Кору с дерева спилишь!

— Где спилить? — не понял старший